— Кто может дать нам гарантии, — осторожно проговорил он, — неразглашения этой истории за пределами нашего отдела?

— А вот наше с женой доброе здравие и есть ваша самая лучшая гарантия! — рассмеялся я с облегчением. — Вам всего лишь нужно следовать своему призванию и добросовестно об этом здравии позаботиться. Нам же — в здравом рассудке и твердой памяти — разбирательство по этому поводу совершенно ни к чему.

Он снова опустил глаза и какое-то время молчал.

— Хорошо, — снова подал он голос, все также не глядя на меня, — я передам Ваше предложение своему руководству.

— А я — главе службы внешней охраны, — в тон ему сказал я. — И мы с ним вместе будем ждать вашего решения.

Целитель бросил на меня молниеносный взгляд, брезгливо поджал губы, едва заметно кивнул и повернулся к двери.

Так, похоже, рано я смеяться начал. С этих мастеров зомбирования станется попробовать исподтишка напасть.

— Подождите, — обратился я к его спине.

Он замер и потом медленно повернулся ко мне лицом, на котором было написано точно такое же ожидание нападения.

— Вам случается на земле инвертироваться? — спросил я, решив добавить еще одного зайца к своему улову в этом разговоре.

Отвисшей челюсти и хлопающих глаз я, конечно, не ожидал, но он даже бровью не повел. Интересно, эти селекционеры сознания на себе, что ли, тренируются?

— Зачем это Вам? — коротко поинтересовался целитель, не отрывая от меня напряженного взгляда.

— Хочу показать Вам, — неожиданно для себя самого изменил я формулировку объяснения, — что пристальный интерес к любым аспектам нашей жизни абсолютно не входит в наши с женой планы. Считайте это жестом доброй воли с моей стороны. Не могли бы прямо сейчас инвертироваться, буквально на минуту? И отойти при этом в сторону.

В глазах у него что-то мелькнуло. Ну вот, я же знал, что протянутая открытой ладонью вперед рука не может не вызвать ответного доверия.

Он исчез. На меня ожидаемо пахнуло холодом. Нет, не пахнуло — мазнуло. Словно кожу спиртом протерли для дезинфекции. Только всю кожу сразу — гигантским тампоном. И поливало меня этим антисептиком все из того же места.

— Да отойдите Вы куда-нибудь, — попросил я, морщась.

Мне запах этого антисептика почти в нос бил. Интересно, Макс тоже разные запахи в присутствии инвертированных ощущает? И такие же сильные? Тогда есть справедливость на свете — нечего других бешеной пляской красок пытать.

Целитель материализовался, и я получил, наконец, удивленно вскинутые брови и круглые глаза. В которых уже не мелькало, а прочно установилось выражение, вызвавшее дрожь у меня в позвоночнике.

— Как Вы …? — выдохнул он.

— Высший гриф секретности, — резко перебил его я. — Результат длительной тренировки. Исследованию не подлежит. Осечек в действии не обнаружено.

Лицо целителя сморщилось в самой настоящей страдальческой гримасе. Я уже открыл было рот, чтобы напомнить ему о существовании великих тайн мироздания, которые следует принимать такими, как они есть, не пытаясь разобрать их на атомы и теряя при этом все их величие…

— Занят? — коротко булькнуло у меня в голове, и несчастное лицо целителя скрылось за образом поваленного дерева у ручья.

Я отшатнулся от него, как и положено добропорядочному светлому ангелу от темного. Мой благочестивый порыв остановила стена.

— Предупреждать можно? — взвыл я мысленно, активно растирая затылок.

— Некогда, — огрызнулся темный гений. — Можешь прямо сейчас к тайнику наведаться?

— Да что случилось? — забыл я о ноющем затылке.

— Придешь — увидишь, — исчерпывающе ответил он. — Как раз то, что ты хотел. Второго шанса может не быть.

Я чуть было не сказал: «Нет». Не могу я хотеть то, о чем темный гений знает, а я — нет. Он, что, у меня в голове копался? С другой стороны, темные действительно никогда и никому второй шанс не предоставляют — это наша прерогатива. И что мне потом — до конца вечности мучиться, гадая, чего же я такого хотел?

— Это надолго? — неохотно спросил я, глянув на часы. До конца занятий еще час.

— Пару минут, — ответил он, разрешив мои сомнения. — Только на подходе инвертируйся и дай знать. — И он так же внезапно отключился.

Я потряс головой, снова разглядев перед собой встревоженное лицо целителя.

— Должен покинуть Вас, — вернулся я к отрывистому, деловому тону. — Срочно вызвали. Жду ответа от Вашего руководства.

— А воспоминания? — завопил он мне вслед.

— Сегодня ответ, завтра воспоминания, — бросил я ему через плечо, уже направляясь быстрым шагом к выходу из павильона.

Выскочив из него, я перешел на бег. Ну, наконец-то настоящая нагрузка! Павильон целителей располагался в стороне от остальных и ближе к заросшему лесу — я даже толком разогнаться не успел, как услышал журчание воды и вспомнил просьбу темного гения.

— Уже на подходе, — послал я ему мысленный сигнал, инвертируясь.

— Давай быстрее, — отозвался он под какое-то странное сопение.

Я еще ускорил шаг и через мгновенье выскочил к ручью.

Картину, представшую моему взору, никто никогда и ни при каких обстоятельствах не смог бы отнести к числу моих желаний — даже глубоко потаенных.

Персонажей в ней было четверо. Макс и еще один, неизвестный мне ангел, крепко держали под руки третьего. На голову которого был надет мешок. Напротив этой группы, шагах в трех от нее, стоял, беспрестанно вертя головой во все стороны, темный гений. Учуяв меня, он сделал мне страшные глаза и замахал руками.

— Блок! И ни слова! — коротко хлестнуло у меня в голове.

Я замер на месте, лихорадочно соображая, во что влип. Вот сколько меня учили, что с любым темным нужно всегда настороже держаться, а еще лучше — подальше от них всех! Что каждый из них норовит в доверие втереться, и только дай слабину — все, пропал служитель доброго и светлого.

Меня заманили в ловушку. Этот, с мешком на голове, явно светлый — со своим они бы так не обращались. И его, судя по всему, похитили. А меня вынудили быть свидетелем похищения. Чтобы посмотреть, брошусь ли я на его защиту? И если нет — чтобы шантажировать меня этим? Или … хотят свой улов на Татьяну обменять?

— Ну, наконец-то! — заговорил вдруг Макс, обращаясь к темному гению. — Такое впечатление, что ваши агенты не особо вас интересуют.

— Служба внешней охраны не обязана перед вами отчитываться, — отозвался темный гений неожиданно низким и властным голосом, и я окончательно дар речи потерял. А с ним и остатки самообладания.

Они не просто светлого ангела похитили, а еще и под видом подчиненных Стаса? Это же чистейшая провокация! И я оказался ее свидетелем. Только об этом я знаю,