а бездушном. Это роботу плоть с ее болезнями и морщинками от смеха не нужна — ему важно, чтобы скелет исправно функционировал.

Но некую извращенную логику в словах этого невзрачного робота мне все же пришлось признать. Для его стремления к подавлению всех вокруг, подмеченного еще темным гением, такой способ воздействия на сознание должен был казаться идеальным.

А вот нам такие радикальные «целители» совсем не нужны. Я добавил в свое внушение целителям не увлекаться успехами Татьяны отдельный пункт — присмотреться к Тени на предмет наличия у него тех самых садистских наклонностей, искоренять которые они были призваны.

И, похоже, перестарался. Оставляя полностью отключающуюся от меня Татьяну, чтобы понаблюдать, порядка ради, как идут дела у ее соучеников, я довольно скоро обнаружил, что Тень проводит почти все учебное время у чистильщиков памяти. Отлично — заметили его нездоровые наклонности и присматриваются. Зажав в кулак неприятные ассоциации, я начал задерживаться в этом помещении — и чтобы подкорректировать, если понадобится, настороженность целителей, и чтобы в отчете факты его отклонений зафиксировать.

Он не просто следил за действиями целителей, как другие новички — он все время вопросы задавал. И направленность их мне еще меньше понравилась. Я вспомнил его удивление реакции Татьяны на эту процедуру — с точки зрения этого психопата, главное было выяснить, почему ее недостаточно качественно всех воспоминаний лишили.

Вот с этими вопросами он и приставал, в основном, к целителям. Мое внушение сработало — ему давали, как правило, общие и обтекаемые ответы по процедуре, постоянно отсылая его к углубленному курсу, который ожидает выбравших данное подразделение.

Он не угомонился. Так же, как в нашем павильоне, когда напросился ко мне в жесткое обучение. Так же, как у карателей, когда бросался в атаку из любого укрытия. Здесь он вызвался в добровольцы в то кресло. Без анестезии в виде отключения сознания перед блокировкой памяти.

Я подал было голос о недопустимости экспериментов над новичками… Но в головах у целителей, похоже, уже прочно засела внушенная мной мысль об искоренении патологий. Коротко глянув на меня, один из них уверенно заявил, что приобретенные знания затронуты не будут — только излишняя, обременительная в ангельской жизни информация.

Тень еще раз во всеуслышание подтвердил добровольность своего намерения.

Я пожал плечами. Его память — его дело. Если его заставят забыть его одержимость превосходством во всем и над всеми, хуже точно никому не будет. А заодно и все его земные обиды, чтобы перестал кислые рожи корчить при одном только упоминании о земле. А заодно и причину этих обид, о которой Татьяна из своей страсти к справедливости ему поведала…

Минуточку! Я похолодел. Это же сейчас целители у него в памяти копаться начнут и все это там обнаружат! И рассказ Татьяны о природе Тени, и наши воспоминания, которые она ему подсунула, и сам факт возвращения ее памяти. А значит, и их собственную недоработку в устранении этой ее памяти. А мы сейчас оба здесь, прямо у них под руками…

Я резко встал и категорически заявил, что добровольно или нет, но имеет место подготовка несанкционированного вмешательства в сознание нашего будущего кадра.

Целители не дрогнули, упирая на полное согласие вышеупомянутого кадра.

Я признал, что не уполномочен вмешиваться в методику их подготовки все того же кадра, но, являясь официальным наблюдателем за этой подготовкой, требую от них письменное подтверждение, что они берут всю ответственность за эксперимент на себя и обязуются не разглашать никакие его подробности.

После чего мне оставалось только ждать неизбежного. В этом ожидании все чувства у меня обострились до такой степени, что я просто кожей ощутил момент, когда целители наткнулись в сознании Тени на нашу с Татьяной … уже не очень тайну.

Повели они себя профессионально. Не засуетились, не бросили дело на полдороге, даже не глянули ни разу в мою сторону — завершили процедуру в напряженном молчании.

А потом к неизбежному бонусом добавилось неожиданное. По окончании своих манипуляций, целители обратились к Тени с вопросом, кого он перед собой видит. Указав на меня.

— Это — Ангел, присутствующий на всех занятиях нашей группы, — спокойно, даже монотонно произнес Тень, глядя на меня без всякого выражения. — Я полагаю, он изучает наш прогресс.

И я вдруг почувствовал, что он врет. И что мне бесконечно не хватает Игоря рядом, чтобы подтвердить мою догадку.

Целители вновь склонились над Тенью, продолжая негромко задавать ему какие-то вопросы, но один из них сделал мне знак рукой в сторону двери.

Выйдя вслед за ним в коридор, я привалился спиной к стене и сложил на груди руки, плотно прижав к ней свои записи с засунутой в них драгоценной распиской.

— Мы должны выяснить… — произнес целитель, едва шевеля сжатыми в тонкую ниточку побелевшими губами.

— Забудьте об этом, — решительно посоветовал ему я.

— Под угрозу поставлена наша компетентность, — выдавил он из себя.

— Не поставлена, — уверил я его, — если вы ее сами туда не поставите. — Я чуть хлопнул ладонью по своим записям. — На настоящий момент об этом знаете вы и мы с женой. И служба внешней охраны, — с нажимом добавил я.

Целитель обеспокоено нахмурился.

— Копия вашего документа уже направлена ее главе, — объяснил я. — Так что, если у нас с женой внезапно амнезия случится, он будет знать, кому вопросы задавать. А у него к моей жене особый интерес, — продолжил я, мысленно отчаянно взывая к отцам-архангелам, чтобы оглохли на пару минут. — После возвращения памяти она продемонстрировала ряд потенциально полезных для его службы качеств.

— Но нам просто необходимо разобраться, как такое вообще могло произойти, — снова забубнил целитель с несчастным видом.

И тут мне в голову пришла совершенно блестящая мысль.

— Пожалуй, мы могли бы вам помочь, — медленно произнес я.

Он чуть отклонился от меня, подозрительно прищурившись.

— Вы наверняка только что увидели, — снова заговорил я, — что спровоцировал восстановление памяти моей жены некий документ. В нем содержатся те самые воспоминания о ее земной жизни, которые вы заблокировали. Я могу предоставить их вашему подразделению. Протокол операции над ней у вас должен был сохраниться — вот и изучайте эти документы, сравнивайте, ищите, где недосмотрели.

Целитель опустил глаза, напряженно размышляя.

— И поверьте мне, — добавил я ему пищу для размышлений, — это будет наилучшим выходом для всех. Надумаете повторить процедуру — огласка провала предыдущей вам гарантирована. А так — и прошлая ошибка за пределы вашего подразделения не выйдет, и на будущее вы ее предотвратите.

Целитель поднял на меня, наконец, взгляд, в котором все еще читалось