Незадолго то того, как Пэм исполняется два года, ее родителирешают приобрести дом в пригороде. Их финансовое положение вполне устойчиво длятакой покупки: оба достигли успеха в своей работе. Они просматривают пачкурекламных проспектов, после тщательного изучения их количество сокращается додюжины, затем до шести, четырех, двух. Именно здесь начинаются неприятности.Рози нравится один дом, Биллу больше по душе второй. По мере того, какполяризуются их мнения, обсуждение переходит в спор, а спор перерастает в ссору— неприятное, но едва ли редкое явление; даже самые прекрасные и гармоничныебраки не застрахованы от случайных скандалов.

Итак, супруги соревнуются в умении обидеть партнера. В концесостязания Рози удаляется на кухню и принимается за приготовление ужина — суетцыпленка в микроволновую печь и ставит на огонь кастрюлю с водой, намереваясьотварить кукурузу, несколько початков которой купила в овощной лавке по дорогедомой. Спустя некоторое время, когда она скребет картошку за столом у печки, накухню приходит Билл из гостиной, где пытался рассматривать фотографии домов,ставших причиной непривычной размолвки… по на самом деле только и думал ослучившейся ссоре.

Она не поворачивается, как обычно, при звуке шагов мужа, нереагирует и тогда, когда он наклоняется и целует ее в шею.

— Извини, что кричал на тебя из-за этого дома, — говорит онтихо. — Я по-прежнему считаю, что дом в Виндзоре подходит нам гораздо лучше, номне искренне жаль, что я повысил голос.

Он ждет ее ответа, но, не получив его, поворачивается иобиженно уходит, полагая, по-видимому, что она все еще сердится. Но оношибается, ибо «сердится» — совсем не то слово, которым можно описать еесостояние. Она пребывает в черной ярости, почти убийственной ярости, и еемолчание означает совсем не детское «Я с тобой больше не дружу», а скорееотчаянные усилия (помнить о древе) удержаться от того, чтобы схватить с печкикастрюлю с кипящей водой, повернуться к нему и плеснуть кипятком в лицо.Возникшая в сознании яркая картина одновременно вызывает отвращение идоставляет садистское удовольствие: Билл с истошным воплем пятится от нее, икожа его приобретает оттенок, который до сих пор она часто видит в снах. Биллсдирает ногтями вздувшуюся волдырями кожу на щеках, от которых идет густой пар.

Ее рука даже делает невольное движение к ручке кастрюли, ипозже в тот день, вернее ночью после того дня, она лежит без сна в постели иприслушивается к двум словам, снова и снова повторяющимся у нее в уме:

«Я плачу».

В последующие дни она то и дело смотрит на свои руки иливглядывается в отражение собственного лица в зеркале… но большей частью смотритна руки, потому что начинается все именно с них.

А собственно, что начинается? Она не может дать точный ответ…но понимает, что узнает (древо), когда увидит.

Попав однажды совершенно случайно в тренировочный зал подназванием «Элмос Бэттинг Кейджес», Рози становится едва ли не самым постояннымего посетителем. Большую часть клиентуры составляют мужчины среднего возраста,старающиеся сохранить спортивную форму, или студенты, желающие за пять долларовпочувствовать себя кем-то вроде великого Кена Гриффи-младшего или БольшогоХерта. Время от времени подружки студентов берутся за биту, но чаще онисоставляют лишь деталь общей декорации и держатся за проволочным ограждениемтренировочных кабин или у более дорогих тренировочных туннелей «высшей лиги».

Здесь мало женщин, которым перевалило за тридцать,отрабатывающих удар по низко летящему мячу или пытающихся запустить свечу.Мало? Их, собственно, и вовсе нет, кроме этой брюнетки с короткой стрижкой ибледным сосредоточенным лицом. Поэтому молодые парни переглядываются,усмехаются, толкают друг друга локтями, разворачивают кепки козырьком назад,демонстрируя тем самым свое отношение, а она совершенно не обращает на нихвнимания, игнорирует и их смех, и взгляды, липнущие к телу, которое послерождения дочери снова слегка располнело. Слегка? Для киски ее возраста (говорятони) у нее потрясная фигура!

А через некоторое время шуточки прекращаются. Прекращаются,потому что леди в футболке-безрукавке и свободных серых брюках послепервоначальных неуклюжих ударов и промахов (несколько раз она даже не успеваетувернуться от твердого резинового мяча, вылетающего из подающего автомата)начинает попадать, а чуть позже попадать великолепно.

— Высший класс, — комментирует один из них после того, какРози (она тяжело дышит, ее щеки раскраснелись, а волосы облепили голову влажнымшлемом) посылает один за другим три мяча по линии на всю длину туннеля.

Каждый раз, ударяя по мячу, она издает высокий пронзительныйкрик, словно Моника Селеш при подаче навылет. Она замахивается битой с такимостервенением, будто мячи чем-то ее обидели.

— Интересно, кто первый выдохнется — она или машина, —язвительно замечает другой, когда автомат в центре туннеля выплевывает мяч,летящий со скоростью восьмидесяти миль в час.

Рози издает традиционный крик, склоняет голову набок едва недо самого плеча и напрягает ноги. Мяч улетает в противоположную сторону почти стакой же скоростью. Он ударяется о сетку в двухстах футах дальше по туннелю,все еще находясь на подъеме, и сетка гулко вздрагивает. Мяч, отскочив,присоединяется к тем, которые она уже отбила.

— Подумаешь, нашлась профессионалка, — кривится третий. — Нетак уж и сильно. — Он достает сигарету, сует ее в рот и чиркает спичкой окоробку. — Ей еще по…

В этот раз Рози кричит по-настоящему, как завидевшая добычуголодная хищная птица, и мяч мчится по туннелю прямой белой линией. Онударяется о сетку в тупике туннеля… и пробивает ее. После него остаетсяотверстие, похожее на дыру от сделанного с близкого расстояния выстрела издробовика.

Сигаретный мальчик стоит, словно окаменевший, и догоревшаяспичка обжигает кончики его пальцев.

— Так что ты хотел сказать? — тихо спрашивает его товарищ.

Примерно через месяц, вскоре после того, как сезонтренировок в «Бэттинг Кейджес» завершился, Рода неожиданно прерывает Рози,читающую новую книгу Глории Нейлор, и предлагает ей отдохнуть до следующегоутра. Рози протестует, утверждая, что еще рано. Рода соглашается, но говорит,что голос Рози потерял свою выразительность; лучше дать ему отдохнуть дозавтра, говорит она.

— Да, но я собиралась закончить книгу сегодня, — неунимается Рози. — Осталось всего двадцать страниц. Ро, я хочу дочитать этупроклятую книжку.

Тоном, не терпящим пререкательств, Рода заявляет:

— Все, что ты читаешь сейчас, придется переделывать заново.Не знаю, до какого часа не давала тебе уснуть Памеласита прошлой ночью, но насегодня работа закончена.