Но существовала и глубинная часть ее сознания — гораздоболее глубокая, нежели старая подруга Практичность-Благоразумие — и именнооттуда пришел ответ: ей нужны такие сны, вот кому. Ей. Да, разумеется, онасохранит бутылочку и ее содержимое, но не для себя. Потому что человек,забывающий о прошлом, склонен повторить прежние ошибки.

Она подняла глаза и посмотрела на Билла. Он взглянул на неесверху вниз широко раскрытыми глазами, подернутыми дымкой удовольствия. Онрастворился в ней, и она растворилась в нем, позволяя увести ее туда, куда онстремился ее увести, и они оставались там долгое, долгое время, отчаяннохрабрые моряки, пустившиеся в плавание на маленьком кораблике ее кровати.

Ближе к середине утра Билл рискнул выйти из дома, чтобыкупить воскресную газету и заодно прихватить свежих булочек к завтраку. Розиприняла душ, оделась и присела на край кровати, похлопывая босыми ногами пополу. Она ощущала парящие над простынями отдельные запахи каждого из них, атакже тот, который они создали вместе. Она подумала, что никогда не знала болееприятного запаха.

А что самое прекрасное? Ну, это легко. На пододеяльнике неткрови. Ни на пододеяльнике, ни в других местах.

Ее джинсы почему-то мигрировали под кровать. Она выудила их,подцепив штанину пальцами ноги, затем извлекла из потайного кармашка крохотнуюбутылочку. Она отнесла джинсы в ванную, где за дверью стояла пластмассоваякорзина для белья. Бутылочка на время отправится в аптечку; она легко спрячетсяза пузырьком мотрина. Прежде, чем бросить джинсы к остальной грязной одежде,она порылась в других карманах, следуя скорее давней привычке, чем ожидая найтитам что-то… но тут ее пальцы наткнулись на какой-то предмет на днеиспользуемого гораздо чаще переднего левого кармана. Она вытащила предмет,положила его на ладонь и вздрогнула, услышав отчетливо зазвучавший в головеголос Мареновой Розы: «Сувенир… поступай с ним так, как считаешь нужным».

Нормановское кольцо выпускника Полицейской академии.

Она надела его на большой палец, поворачивая и так, и этак,подставляя под поток света, проникавший в ванную через небольшое окошко сматовым стеклом. Свет поблескивал на словах «Служба, верность, общество». Поней снова пробежала дрожь, и на мгновение почудилось, что Норман вот-вотматериализуется рядом со своим бессменным талисманом.

Полминуты спустя, когда бутылочка Доркас была надежнозапрятана в шкафчике аптечки, она вернулась к смятой постели, в этот раз необращая внимания на все еще витавший запах мужчины и женщины. Сейчас еевнимание приковала прикроватная тумбочка; о ней она думала, на нее смотрела. Втумбочке есть ящик. Туда она и положит нормановское кольцо — на время. ПозжеРози решит, что с ним делать, пока что ей хотелось побыстрее убрать его с глаздолой. Опасно оставлять кольцо на виду, особенно если учесть, что лейтенантХейл непременно забежит на огонек с неистощимым запасом старых вопросов,пополнившихся несколькими новыми, и, пожалуй, не стоит дразнить гусей,выставляя напоказ нормановское кольцо выпускника Полицейской академии. Совсемне стоит.

Она выдвинула ящик, сунула руку поглубже, чтобы оставитькольцо в дальнем углу… да так и замерла с вытянутой рукой.

В ящике уже находилось кое-что. Клочок синей ткани,аккуратно сложенный конвертиком. По всей поверхности проступали пятнамаренового цвета, похожие на капли полузасохшей крови.

— О мой Бог! — прошептала она. — Семена!

Рози достала сверточек, некогда являвшийся частью дешевойхлопковой ночной рубашки, присела на кровать (ноги вдруг отказались держать ее)и положила его на колени. Мысленно она услышала голос Доркас, предупреждающийни в коем случае не пробовать плоды на вкус, даже не подносить ко рту пальцы,которые касались семян. Помгранатовое дерево, вспомнила Рози, но что это зарастение на самом деле?

Она отвернула края ткани и посмотрела на семена. Сердце вгруди мчалось, как скаковая лошадь.

«Выбросить их, — подумала она испуганно. — Выбросить сейчасже».

Оставив кольцо покойного мужа под настольной лампой — им оназаймется позже, — она вернулась в ванную, неся лоскут с семенами на раскрытойладони перед собой. Рози не знала, как долго отсутствовал Билл, ибо потеряласчет времени; понимала только, что он скоро должен вернуться.

«Пожалуйста, — взмолилась она, — пусть очередь в булочнойокажется длинной».

Она подняла крышку унитаза, опустилась на колени и взяладвумя пальцами первое семечко. До этого ей подумалось, что, возможно, перейдя вэтот мир, зернышки лишились своей колдовской силы, но кончики пальцевмоментально онемели, доказывая обратное. Пальцы потеряли чувствительность, новпечатление было не таким, словно она отморозила их; скорее ей казалось, будтостранная амнезия передается от семян самой плоти. Тем не менее Рози не сразурассталась с зернышком.

— Одно за лисицу, — произнесла она, немигающим взглядомвзирая на семя, и затем уронила его в унитаз. Вода мгновенно окрасилась взловещий мареновый цвет, словно распустившийся цветок, как будто кто-то сунултуда руку с рассеченными венами или в воду попали капли крови из перерезанногогорла» Поднявшийся от воды запах, однако, не напоминал запах крови, это былтяжелый, горьковатый, с явным металлическим оттенком аромат ручья, протекавшегоза Храмом Быка, — настолько едкий, что на глазах Рози тут же выступили слезы.

Она взяла из пакетика второе семечко и подняла его к глазам.

— Одно за Доркас, — произнесла она, бросая его в унитаз.Цвет стал более сочным и насыщенным — не вода с кровью, а сама кровь, — а запахударил в ноздри с такой силой, что слезы заструились по щекам непрерывнымпотоком. Глаза Рози покраснели, словно она стояла среди гор нарезанного лука.

Она извлекла третье зернышко и занесла руку над унитазом.

— И одно за меня, — проговорила она. — Одно за Рози.

Но когда попыталась бросить зернышко в унитаз, ее пальцы неразжались. Она попробовала еще раз с тем же успехом. В тот же миг разум еенаполнился голосом безумной женщины, звучавшим с убедительнойрассудительностью: «Помни о древе. Помни о древе, маленькая Рози. Помни одреве…»

— Помни о древе, — вполголоса пробормотала Рози. — Да, это язаучила на память, но о каком древе? И что, черт возьми, от меня требуется?Бога ради, скажите, что я должна сделать?

«Не знаю, — призналась Практичность-Благоразумие. — Но чтобы там ни было, заканчивай свои дела поскорее. Билл может вернуться в любуюминуту. В любую секунду».

Она нажала на рычаг сливного бачка, следя за тем, как вода вунитазе постепенно светлеет и становится, наконец, прозрачной. Затем вернуласьк кровати, села и уставилась на единственное семечко, оставшееся в покрытомпятнами лоскуте голубой ткани. Перевела взгляд на кольцо Нормана. Сновапосмотрела на зернышко.