Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шаллан поморщилась.
«Сколько времени у меня осталось?»
«В лучшем случае несколько месяцев, — ответил Нан Балат при помощи своей невесты. — Зависит от того, как долго протянет великий князь и не поймет ли кто-нибудь, что Аша Йушу распродает наше имущество».
Йушу — младший из братьев, не намного старше самой Шаллан. Его опыт закоренелого игрока внезапно пришелся ко двору. Он годами воровал вещи у отца и продавал, чтобы покрыть долги. Теперь Йушу поставил свой талант на службу семье и возвращал деньги. Брат — хороший человек, невзирая на пагубные пристрастия. Ни у кого бы сейчас язык не повернулся обвинять его в чем-либо.
«Виким думает, что сумеет еще некоторое время удерживать всех на почтительном расстоянии. Но мы вот-вот впадем в отчаяние. Чем скорее ты вернешься с духозаклинателем, тем лучше».
Шаллан, помедлив, написала:
«Все уверены, что это единственный способ? Может, стоит попросить Ясну о помощи?»
«Думаешь, она на такое согласится? Поможет неизвестному веденскому Дому, который не пользуется особой любовью? Сохранит наши тайны?»
Скорее всего, нет. Хотя Шаллан постепенно убеждалась в том, что слухи о Ясне все преувеличивают, но все же эта женщина и впрямь временами вела себя безжалостно. Она не забросит свои важные изыскания, чтобы помочь семье Шаллан.
Девушка потянулась к перу, чтобы ответить, но оно вдруг снова начало писать.
«Шаллан, это Нан Балат; я всех отослал. Теперь здесь только мы с Эйлитой. Ты должна кое-что узнать. Луеш мертв».
Девушка удивленно моргнула. Луеш, дворецкий ее отца, умел обращаться с духозаклинателем. Он был одним из немногих, кому она и братья могли, по общему согласию, доверять.
Она взяла чистый лист и написала:
«Что произошло?»
«Он умер во сне, и нет причин подозревать, что его убили. Но, Шаллан, после его смерти к нам явились какие-то люди и сказали, что они друзья нашего отца. В разговоре наедине со мной они намекнули, что знают об отцовском духозаклинателе и настоятельно рекомендуют его вернуть».
Шаллан нахмурилась. Она по-прежнему носила сломанный отцовский духозаклинатель в потайном кошеле в своем рукаве.
«Вернуть?»
«Мы ведь так и не выяснили, откуда отец его взял, — сообщил Нан Балат. — Шаллан, он был в чем-то замешан. Карты, рассказы Луеша и теперь это. Мы продолжаем притворяться, что отец жив, и время от времени приходят письма от других светлоглазых, и в этих письмах говорится о каких-то загадочных „планах“. Я думаю, он затеял интригу, чтобы стать великим князем. И его поддерживали какие-то очень могущественные силы.
Шаллан, наши нежданные гости — люди явно опасные. С такими лучше не встречаться. И они хотят вернуть свой духозаклинатель. Кто бы это ни был, я подозреваю, они дали его отцу, чтобы он смог сотворить богатство и заявить о своем праве на престол. Эти люди знают, что он умер.
Я уверен, что если мы не вернем им работающий духозаклинатель, то окажемся в крайне тяжелой ситуации. Ты должна привезти фабриаль Ясны. Мы быстро используем его, чтобы создать новые жилы с ценным камнем, а потом отдадим им. Шаллан, ты обязана преуспеть. Я был в сомнениях по поводу этого плана, когда ты его предложила, но прочие возможности стремительно тают».
Шаллан почувствовала озноб. Она несколько раз перечитала написанное, а потом ответила:
«Если Луеш мертв, то мы не знаем, как использовать духозаклинатель. Это проблема».
«Я понимаю, — пришло от Нана Балата. — Подумай, как ее можно решить. Это опасно. Я все понимаю. Мне жаль».
Она тяжело вздохнула и написала:
«Чему быть, того не миновать».
«Еще кое-что. Я хотел тебе это показать. Тебе знаком этот символ?»
Последовал грубый набросок. Эйлита не очень-то умела рисовать. К счастью, картинка вышла простая — три переплетенных ромба.
«Впервые вижу, — написала Шаллан. — Что это?»
«У Луеша была подвеска с этим символом. Мы нашли ее на его теле. А один из тех, кто приходил за духозаклинателем, имел такой же узор в виде татуировки на руке, прямо под большим пальцем».
«Любопытно. Значит, Луеш...»
«Да. Хоть он и утверждал обратное, думаю, именно из его рук отец и получил духозаклинатель. Луеш был в этом замешан, — вероятно, через него отец и те люди связывались друг с другом. Я попытался предложить себя вместо отца, но они только расхохотались. Ни на час не задержались и не назначили день, к которому следует вернуть духозаклинатель. Сомневаюсь, что сломанный их удовлетворит».
Шаллан поджала губы.
«Балат, а ты подумал о том, что мы можем спровоцировать войну? Если станет известно, что мы украли алетийский духозаклинатель...»
«Нет, войны не будет. Король Ханаванар просто выдаст нас алети. И тогда всех казнят за кражу».
«Это очень утешает. Большущее тебе спасибо».
«Не за что. Придется рассчитывать на то, что Ясна не поймет, кто забрал духозаклинатель. Она ведь вполне может предположить, что ее собственный просто сломался по какой-то причине».
Шаллан вздохнула.
«Может».
«Береги себя».
«И ты тоже».
И разговор завершился. Она отложила даль-перо, потом перечитала все с самого начала, запоминая. Смяла листы и прошла в гостиную, предоставленную Ясне. Хозяйки там не было — принцесса редко прерывала свои занятия, — так что Шаллан сожгла переписку в камине.
Она немного постояла, наблюдая за огнем. Ее обуревала тревога. Нан Балат сильный, но жизнь их всех наградила шрамами. Из письмоводительниц доверять можно только Эйлите, а та... увы, при весьма симпатичном личике невеста Нан Балата не отличалась умом.
Вздохнув, Шаллан покинула гостиную, намереваясь вернуться к занятиям. Хороший способ отвлечься, и вообще — Ясну раздражало, когда ее ученица бездельничала.
Пять часов спустя Шаллан спрашивала себя, куда подевалось ее воодушевление.
Ей действительно нравилось учиться. Но в последнее время Ясна поручила ей заняться историей алетийской монархии. А это не самая интересная тема. Скука Шаллан лишь усиливалась оттого, что ее заставляли читать кучу книг, в которых высказывались нелепые, по ее мнению, суждения.
Она в одиночестве сидела в читательском алькове Ясны в Вуали. Громадная стена огней, альков и загадочные исследования больше не вызывали у нее благоговения. Это место стало уютным и знакомым.
Шаллан потерла глаза свободной рукой и закрыла книгу.
— Я, — пробормотала она, — начинаю ненавидеть алетийскую монархию.
— В самом деле? — раздалось позади. В альков вошла Ясна, в облегающем фиолетовом платье, за которой следовал прислужник-паршун со стопкой книг. — Постараюсь не принимать это близко к сердцу.
