«Вот оно», — подумал Аксис, обнаружив новую запись с внут­ренней стороны левого локтя. Он прочел ее, неловко изгибаясь, пока неторопливо спускался по склону.

Опыт завершился успешно. Заметил спренов, которые появляются, когда кто-то напился до потери сознания. Выглядят как маленькие коричневые пузыри, прилипающие к ближайшим предметам. Надо будет повторить проверку, чтобы убедиться, что это не пьяные галлюцинации.

— Очень хорошо, — сказал он вслух. — Просто здорово. Стоит подумать, как их назвать.

Исследователь слышал истории, в которых их называли спренами пивных пузырей, но это звучало глупо. Спрены опьянения? Нет, слишком громоздко. Спрены эля? Аксис ощутил прилив воодушевления. Он выслеживал этот особенный вид спренов несколько лет. Если удастся доказать, что они существуют, — это будет настоящая победа.

Почему же эти спрены появлялись только в Ири? И так редко? Он напивался вусмерть с десяток раз, но лишь единожды их обнаружил. Если, разумеется, ему не померещилось.

Спрены, однако, могли быть неуловимыми. Иногда даже самые обычные из них — к примеру, спрены пламени — отказывались появляться. Это особенно раздражало человека, который посвятил свою жизнь наблюдению, описанию и изучению каждого вида спренов в Рошаре.

Продолжая насвистывать, он шел через весь город к причалам. Вокруг него текла река золотоволосых ириали. Волосы — знак чис­тоты крови, как и черные волосы алети. Чем меньше примесей, тем больше золотых локонов. Не просто русых, а по-настоящему золотых, блистающих в лучах солнца.

Ириали ему нравились. Они и близко не такие чопорные, как воринские народы востока, и редко доводили дело до ссор или драк. Тем легче было охотиться на спренов. Конечно, существовали такие спрены, что появлялись лишь в случае конфликта.

У причалов собралась небольшая толпа.

«Ага, — подумал Аксис. — Отлично. Я не опоздал».

Большинство собравшихся стояли на специально возведенной смотровой площадке. Аксис отыскал себе местечко, поправил священное одеяло и, опершись о перила, стал ждать.

Прошло немного времени. Ровно в семь сорок шесть утра — местные сверяли по этому явлению часы — громаднейший синий, как море, спрен поднялся из вод залива. Он был полупрозрачный, и хотя казалось, что от него во все стороны пошли волны, это была иллюзия. На самом деле гладь залива ничто не потревожило.

«Он принимает форму большого водяного столба, — мысленно проговорил Аксис, создавая татуировку на незанятой части ноги, вписывая слово за словом. — В центре он темно-синий, как океанская глубина, хотя наружная часть светлее. Судя по мачтам ближайших кораблей, я могу предположить, что в этом спрене по меньшей мере сто футов высоты. Один из самых больших, какие мне доводилось видеть».

Колонна отрастила четыре длинные руки с ладонями и пальцами, которые раскинулись над заливом. Они оперлись на золотые пьедесталы, что поднимались из воды. Спрен являлся в одно и то же время и не пропустил ни дня.

Они дали ему имя Кусичеш — Защитник. Кое-кто поклонялся ему как богу. Большинство просто считали его частью города. Он был уникален. Один из немногих видов спренов, известных Акси­су, состоявший, по всей видимости, из единственной особи.

«Но что же это за спрен? — писал Аксис, зачарованный. — У него появилось лицо, глядящее на восток. Прямо на Изначалье. Лицо все время меняется, сбивая с толку. На конце короткой шеи друг за другом появляются разные человеческие лица, размытой чередой».

Представление продолжалось десять минут. Повторялись ли какие-то из лиц? Они сменяли друг друга так быстро, что он не мог понять. Одни казались мужскими, иные — женскими. Как только все завершилось, Кусичеш канул в залив, опять взметнув призрачные волны.

Аксис почувствовал опустошенность, как будто у него что-то забрали. Говорили, это нормально. Может, он ждал этого чувства, потому и вообразил его? Или это реальные ощущения?

Пока он размышлял, сзади подкрался сорванец, схватил одеяло за край, сдернул и расхохотался. Потом бросил товарищам, и они все вместе сбежали.

Аксис покачал головой.

— Вот досада, — проворчал он, когда люди вокруг начали охать и бормотать. — Видимо, поблизости есть стражники? О да. Целых четверо. Чудесно.

Четверка уже шагала прямиком к нему — золотые волосы струят­ся по плечам, лица суровые.

— Итак, — сказал Аксис вслух, делая последнюю заметку, в то время как стражник уже схватил его за плечо, — кажется, у меня будет еще один шанс отыскать спренов несвободы.

Вот ведь странное дело — эти существа ни разу не попались Собирателю за все годы, хоть он регулярно оказывался за решеткой. Аксис уже начал считать их мифическими.

Стражники потащили его в одну из городских тюрем, и он не возражал. Два новых спрена за столько дней! Такими темпами на завершение его изысканий уйдет всего-то несколько веков.

Просто великолепно. Аксис снова начал насвистывать себе под нос.

Сзет-сын-сына-Валлано, неправедник из Шиновара, притаился на высоком каменном выступе для фонаря возле игорного притона. Его ноги и сам этот выступ скрывал длинный просторный плащ, и казалось, что Сзет висит на стене.

Поблизости горело несколько огней. Маккеку нравилось, когда Сзет укутывался в плащ и прятался среди теней. Под плащом на неправеднике был облегающий черный костюм, нижнюю часть лица скрывала маска из ткани; и то и другое придумал Маккек. Плащ был слишком просторным, а костюм — слишком тесным. Ужасный наряд для убийцы, но Маккек требовал драмы, а Сзет выполнял приказы хозяев. Всегда.

Возможно, от драмы была кое-какая польза. Прохожие пуга­лись, видя лишь его глаза и лысую голову. Шинские глаза, слишком круглые и большие. Местные считали их похожими на глаза ребенка. Почему же его облик так всех нервирует?

Поблизости сидела группа мужчин в коричневых плащах — они болтали, потирая большой и указательный палец. От пальцев поднимались струйки дыма, сопровождаемые едва слышимым треском.­ Говорили, что, растирая огнемох, человек открывает разум новым мыслям и идеям. Сзет однажды попробовал огнемох, но получил только головную боль и волдыри на пальцах. Похоже, эйфория приходила лишь после того, как появлялись мозоли.

Здание притона было круглым; в центре бар, где продавали всевозможные напитки по разнообразным ценам. Барменши в фиолетовых платьях с глубокими вырезами на груди и по бокам. Защищенные руки выставлены напоказ — бавийцы, изначально бывшие воринцами, находили это до невозможности вызывающим. Странно. Это ведь просто руки.

Посетители играли кто во что. Ни одна из игр не была по-на­стоящему азартной — никто не бросал кости, не делал ставки на ­перевернутые карты. Тут развлекались шееломом, устраивали бои мелкокрабов и — что странно — разгадывали загадки. Вот и еще одно необычное свойство воринских народов: они избегали в открытую предсказывать будущее. В чем-то вроде шеелома надо было совершать броски или ходы, но ставку на исход игры никто не делал. Взамен ставили на результат непосредственного броска или вы­бора.