Заметив О., он ласково улыбнулся и поманил еепальцем. Когда она подошла, он взял ее за руку и, повернувшись к сидевшемурядом спортивного вида мужчине с седеющими волосами, по-английски представилего: сэр Стивен Г. Мужчина кивнул. Они предложили О. сесть на стоявший междуними табурет, при этом Рене тихонько напомнил ей, чтобы она садилась аккуратнои не мяла юбку. Прикосновение холодной кожи сиденья к голым ногам было довольнонеприятным, да к тому же О. чувствовала у себя между бедер выступающийметаллический ободок табурета. Испугавшись, что по привычке может незаметно длясамой себя положить ногу на ногу, О. решила примоститься на самом краешкесиденья. Юбка широким кругом раскинулась вокруг нее. Поставив правую ногу напоперечину табурета, она носком левой туфли упиралась в пол.

Англичанин, не проронивший до сих пор нислова, с интересом рассматривал ее. Она чувствовала его пристальный взгляд,скользящий по ее коленям, рукам, груди, и ей казалось, что глаза мужчины словнооценивают ее на пригодность, как какую-нибудь вещь или инструмент. Она,впрочем, и считала себя вещью. Будто повинуясь этому взгляду, она снялаперчатки. Руки ее были скорее руками мальчика, нежели молодой женщины, и О.была уверена, что заметив это, англичанин обязательно что-нибудь скажет, да ктому же на среднем пальце ее левой руки, постоянным напоминанием о Руаси тусклоблестело кольцо с тремя золотыми спиралями. Но она ошиблась. Он промолчал, хотякольцо безусловно увидев — этом О. не сомневалась.

Рене пил мартини. Сэр Стивен — виски. Для О.возлюбленный заказал стакан грейпфрутового сока. Потом англичанин предложилперейти в другой зал, поменьше, где в более спокойной обстановке, они могли быхорошо поужинать. Он спросил О., как она относится к этому.

— О, я согласна, — сказала О., подхватив состойки свою сумочку и перчатки.

— Отлично, — сказал сэр Стивен и, протянув кней правую руку, помог О. сойти с табурета. При этом, сжимая в своей огромнойладони ее маленькую руку, он заметил, что ее руки словно специально созданы длятого, чтобы носить железо; говорил он по-английски и в его словах былаопределенная двусмысленность — то ли речь шла о металле, то ли о цепях.

Они спустились в небольшой, с выбеленнымиизвестью стенами, подвальчик. В зале стояло всего четыре столика. Было оченьчисто и уютно. Один из столиков, правда, оказался занят, но там, похоже, ужесобирались уходить. На стене, слева от двери, была нарисована огромнаятуристическая карта Италии. Ее цветовые пятна напомнили О. разноцветноемороженое — малиновое, ванильное, вишневое, и она подумала, что к концу ужина,надо будет заказать мороженое и обязательно со сливками и тертым миндалем. О.чувствовала сейчас в себе какую-то удивительную легкость, счастье переполнялоее. Рене коленом касался ее бедра под столом, и она знала, что сейчас всепроизносимые им слова, предназначены только ей. Рене тоже, в свою очередь, несводил с нее глаз. Они заказали ей мороженое. Потом сэр Стивен пригласил О. иРене к себе домой на чашку кофе. Приглашение было сразу принято. Ужин былдовольно легким, и О. обратила внимание на то, что мужчины выпили не много (ейони наливали совсем мало): на троих было выпито всего полграфина кьянти. Когдаони выходили из ресторана, было еще только девять часов.

— Мне очень жаль, но я отпустил своего шофера,— сказал сэр Стивен, — и поэтому не могли бы вы, Рене, сесть за руль? Лучшевсего будет, если мы прямо сейчас поедем ко мне.

Рене расположился на месте шофера. О.пристроилась рядом. В большом «Бьюике» они без труда разместились втроем напереднем сиденьи.

Ля Рен после мрачной Альмы Ку показался ейочень светлым, и причиной тому были голые, без единого листочка, деревья,черные ветви которых словно конденсировали вокруг себя свет. На площадиСогласия было сухо, и над ней огромным одеялом нависали темные низкие облака,готовые вот-вот прорваться снегопадом. О. услышала слабый щелчок, и ногамипочувствовала струю теплого воздуха — заработал обогреватель. Она повернулась ипосмотрела на сэра Стивена. Англичанин улыбнулся ей.

Какое-то время Рене ехал вдоль Сены, поправому берегу, потом свернул на мост Пон Руйаль. Вода между каменными опорамимоста стояла пугающе неподвижно, словно окаменев и казалась черной. О. подумалао гематите, его еще называют красным железняком, но по цвету он черный.Когда-то давно, когда ей было пятнадцать лет, у ее тридцатилетней подруги былокольцо из гематита, украшенное крошечными диамантами. О. тогда очень хотелосьиметь колье из такого черного металла, колье, которое будучи надето на шею, плотносжимало бы ее и, может быть, немного душило бы… Но сейчас согласилась бы онаобменять кожаное колье замка Руаси на гематитовое колье из своего детства? Ктознает.

Она снова увидела ту жалкую грязную комнату вквартале Тюрбиго, куда она, будучи еще школьницей пришла с Марион, и вспомнила,как она долго распускала свои толстые косы, пока красавица Марион раздевала ееи укладывала на железную со скрипящими пружинами кровать. Прекрасная Марионстановилась еще прекраснее, когда ее ласкали и любили, и тогда глаза ее подобнодвум далеким мерцающим звездам, сияли небесным голубым цветом.

Рене остановил машину где-то на одной из техмногочисленных маленьких улочек, что соединяли рю Университэ с рю Де Лиль. О.прежде никогда не бывала здесь.

Они вошли во двор. Квартира сэра Стивенанаходилась в правом крыле большого старинного особняка. Комнаты образовывалинечто вроде анфилады. Последняя комната была и самой большой, и самой красивой:удивительное сочетание темной, красного дерева мебели и занавесок бледного(желтого и светло-серого) шелка.

— Садитесь, прошу вас, — сказал, обращаясь кО, сэр Стивен. — Вот сюда, на канапе. Вам здесь будет удобно. И пока Ренеготовит кофе, я хочу попросить вас внимательно выслушать то, что я вам сейчасрасскажу.

Большое с обивкой из светлого шелка канапе, накоторое указывал сэр Стивен, стояло перпендикулярно камину. О. сняла шубу иположила ее на спинку дивана. Обернувшись, она увидела стоящих неподвижно Ренеи англичанина и поняла, что они ждут ее. Она положила рядом с шубой сумку исняла перчатки. О. совершенно не представляла, как же ей удастся незаметно дляних приподнять юбки и утаить от сэра Стивена тот факт, что под ними ничего нет.Во всяком случае сделать это будет невозможно, пока ее возлюбленный и этотангличанин с таким интересом смотрят на нее. Но пришлось уступить.