Ей все время казалось, что вот сейчасоткроется дверь и войдет Пьер. Но он так и не появился. Рене помог ей надетьпиджак и длинные перчатки. Она взяла с кровати шарф и сумочку; пальтоперекинула через руку. Они вышли в коридор. Каблуки ее туфель звонко стучали покаменным плитам пола. Сопровождавший их мужчина отпер входную дверь, ту самую,о которой говорила тогда Жанна (правда сейчас перед ней не было ни слуг, нисобак), и, приподняв зеленую бархатную портьеру, пропустил их. После чегопортьера вновь опустилась и О. услышала скрип закрываемой за ними двери. Ониоказались в маленьком коридорчике, выходившем прямо в парк. У самого крыльцастоял знакомый О. автомобиль. Вокруг не было ни души. Они спустились к машине.Рене сел за руль, О. пристроилась рядом, и автомобиль плавно тронулся с места.

Отъехав метров триста от ворот замка, Ренеостановил машину и, повернувшись к О., поцеловал ее. Машина стояла сейчас наобочине дороги, перед въездом в какую-то маленькую и тихую деревушку. Черезминуту они поехали дальше, но О. успела заметить название на дорожномуказателе. Это райское местечко называлось Руаси.

О. жила на острове Сен-Луи, в старом красивомдоме. Квартира ее находилась под самой крышей. Из четырех комнат две выходилиокнами на юг. Балконы были сделаны прямо на скате крыши. Одна из этих комнатслужила О. спальней, а вторая, заставленная шкафами с книгами, была чем-тосредним между салоном и рабочим кабинетом: у стены напротив окна стоял большойдиван, а слева от камина — старинный круглый стол. Иногда здесь устраивалисьобеды, поскольку маленькая столовая с окнами, выходящими во внутренний двор, невсегда могла вместить всех приглашенных гостей. Соседнюю со столовой комнатузанимал Рене. Ванная была общей. Стены ее были выкрашены в такой же желтыйцвет, как и стены крошечной кухни. Убирать квартиру ежедневно приходиласпециально нанятая для этого женщина. Полы в комнатах были выложены краснойшестиугольной плиткой, и когда О. вновь увидела ее, она на мгновение замерла —полы в коридорах замка Руаси были точь-в-точь такими же.

x x x

О. сидела в своей комнате — шторы задернуты,кровать аккуратно застелена — и смотрела на пляшущие за каминной решеткой языкипламени.

— Я купил тебе рубашку, — сказал, входя вкомнату Рене. — Такой у тебя еще не было.

И действительно, он разложил на кровати с тойстороны, где обычно спала О., белую, почти прозрачную рубашку, зауженная вталии и очень тонкую. О. примерила ее. Сквозь тонкий материал темными кружкамипросвечивали соски. Кроме штор из розово-черного кретона и двух небольшихкресел, обитых тем же материалом, все остальное в этой комнате было белым:стены, кровать, медвежья шкура, лежащая на полу… и вот теперь еще новаяшелковая рубашка хозяйки.

Сидя на полу у зажженного камина, О.внимательно слушала своего возлюбленного. Он говорил о свободе, точнее — онесвободе. Оставляя за ней право в любой момент уйти, он требовал от нееполного послушания и рабской покорности, и какой уже раз напоминал о замкеРуаси и кольце на ее пальце. И она была счастлива этим его довольно страннымпризнанием в любви (он постоянно искал доказательств ее безграничнойпреданности ему).

Рене говорил и нервно ходил по комнате. О.сидела, обхватив руками колени, опустив глаза и не решаясь взглянуть навозлюбленного. Неожиданно Рене попросил ее раздвинуть ноги и она, торопливозадрав рубашку, села на пятки — такую же позу принимают японки илимонахини-кармелитки, и широко развела колени. Жесткий белый мех слегкапокалывал ягодицы. Потом он велел ей приоткрыть уста. В такие мгновения О.казалось, что с ней говорит Бог.

Возлюбленный хотел от нее только одного —полной и безоговорочной доступности. Ему недостаточно было просто ее открытостии покорности, он искал в этом абсолюта. В ее внешности, в ее манере поведенияне должно было быть ни малейшего намека на возможность сопротивления илиотказа.

А это означало следующее: во-первых — и с этимона уже знакома — в чьем-либо присутствии она не должна класть ногу на ногу, атакже должна постоянно помнить и держать слегка приоткрытыми губы. И следоватьэтим двум правилам не так просто, как ей сейчас кажется. От нее потребуетсяпредельная собранность и внимание. Второе касается ее одежды. Она должна будетсама позаботиться о своем гардеробе. Завтра же ей следует пересмотреть шкафы иящики с бельем и вытащить оттуда все трусики и пояса. Он заберет их. То жеотносится к лифчикам, чтобы ему больше не потребовалось перерезать ножом ихбретельки и к рубашкам, закрывающим грудь. Оставить можно лишь застегивающиесяспереди блузки и платья, а также широкие свободные юбки. По улицам ей придетсятеперь ходить со свободной, ничем не сдерживаемой грудью. Недостающие вещинеобходимо заказать у портнихи. Деньги на это в нижнем ящике секретера.

Об остальном, сказал Рене, он расскажет ейнесколько позже. Потом он подложил дров в камин, зажег стоящую у изголовьякровати лампу из толстого желтого стекла и, сказав О., что скоро придет,направился к двери. Она, все также не поднимая головы, прошептала:

— Я люблю тебя.

Рене вернулся, и последнее, что О. увидела,прежде чем она погасила свет и вся комната погрузилась в темноту, был тусклыйблеск ее загадочного металлического кольца. В этот же миг она услышала голосвозлюбленного, нежно зовущий ее, и почувствовала у себя между ног егонастойчивую руку.

x x x

Завтракала О. в одиночестве — Рене уехал раноутром и должен был вернуться только к вечеру. Он собирался отвести еекуда-нибудь поужинать. Неожиданно зазвонил телефон. Она вернулась в спальню итам сняла трубку. Это был Рене. Он хотел узнать, ушла ли женщина, делавшая вквартире уборку.

— Да, — сказала О. — Она приготовила завтрак иушла совсем недавно.

— Ты уже начала разбирать вещи? — спросил он.

— Нет, — ответила О. — Я только что встала.

— Ты одета?

— Только ночная рубашка и халат.

— Положи трубку и сними их.

Она разделась. Ее почему-то охватило сильноеволнение, и телефон задетый неловким движением руки вдруг соскользнул с кроватии упал на ковер. О. непроизвольно вскрикнула, испугавшись, что прерваласьсвязь, но напрасно. Подняв трубку, она услышала голос возлюбленного:

— Ты еще не потеряла кольцо?

— Нет, — ответила она.

Потом он велел ей ждать его и к его приездуприготовить чемодан с ненужной одеждой. После этого он повесил трубку.