— Хотела показать тебе мое новое платье, — говоритМарла. — Это платье подружки невесты, все ручного шитья. Нравится? В лавкеГудвилла мне его отдали за один доллар. И кто-то же делал все эти крошечныестежки, чтобы в итоге получилось это жуткое-жуткое платье! — рассказываетМарла. — Представляешь?

Юбка с одной стороны длиннее, чем с другой, а талия платьянизко охватывает бедра Марлы.

Прежде, чем выйти в магазин, Марла приподнимает юбку вкончиках пальцев и изображает что-то вроде танца вокруг меня и кухонногостола, — ее задница летает туда-сюда внутри юбки. Марла говорит, что любитвсякие вещи, которые люди когда-то обожали, а потом выкинули на свалку черезчас или на следующий день. Вроде рождественской елки, которая сегодня в центревнимания, а завтра, после Рождества, видишь все эти елки, по-прежнему в мишуре,валяющимися вдоль шоссе. Видишь и думаешь о животных, которые сбила машина, илио жертвах сексуального маньяка с вывернутым нижним бельем, обмотанных чернойизолентой.

Я хочу одного — чтобы она убралась отсюда.

— Отделение контроля животных — лучшее место, кудаможно пойти, — рассказывает Марла. — Там всякие звери, маленькиекотята и щеночки, которых люди любили, а потом выбросили; есть даже старыеживотные, которые танцуют и прыгают вокруг тебя, привлекают твое внимание,потому что через три дня им вколют повышенную дозу фенобарбитала соды иотправят в большую печь.

«Великая спячка», в стиле «Долины псов».

— Где тебя кастрируют даже те, кто любит тебя и спасаеттебе жизнь, — Марла смотрит на меня так, будто это я ее трахаю, и говорит:

— Мне до тебя не достучаться, да?

Марла выходит через черный ход, напевая эту мерзкую песню из«Долины кукол» [5].

Сижу и смотрю, как она удаляется.

Одно, два, три мгновения тишины после ухода всей Марлы изпомещения.

Я оборачиваюсь — объявился Тайлер.

Тайлер спрашивает:

— Ты избавился от нее?

Ни звука, ни запаха. Тайлер просто возник ниоткуда.

— Первым делом, — говорит Тайлер, пересекая кухнюи роясь в холодильнике, — Первым делом нужно растопить немного жира.

Насчет моего босса, рассказывает мне Тайлер, если ядействительно зол, — я могу пойти в почтовое отделение, заполнить карточкусмены адреса и перенаправить всю его почту в Регби, Северная Дакота.

Тайлер вытаскивает из холодильника целлофановые пакетызамороженной белой массы и бросает их в раковину. Мне говорит поставить большуюкастрюлю на газ и до краев наполнить ее водой. Слишком мало воды — и жирпотемнеет, когда отделится сало.

— В этом жире, — говорит Тайлер. — Оченьмного соли. Поэтому чем больше воды — тем лучше.

Кладешь жир в воду и кипятишь ее.

Тайлер выжимает белую массу из каждого пакета в воду, потомвыбрасывает все пустые пакеты в мусорное ведро.

Тайлер говорит:

— Используй чуть-чуть воображения. Припомни все этопервопроходческое дерьмо, которому тебя учили в бойскаутах. Вспомни школьныеуроки химии.

Трудно представить Тайлера бойскаутом.

Еще я мог, рассказывал Тайлер, подъехать к дому моего боссаоднажды ночью и прикрутить шланг к крану во дворе. Потом воткнуть шланг вручной насос, — и можно закачать в водопровод дома заряд строительногокрасителя. Красного, или синего, или зеленого, — потом подождать и увидеть,как будет смотреться мой босс на следующий день. Или я могу засесть на полночив кустах и качать насосом воздух, пока избыточное давление в трубах не дойдетдо 110 пси. Тогда, если кто-то захочет слить воду в туалете, — бачокразорвет. На 150 пси, если кто-нибудь откроет душ, давление воды оторветметаллическую насадку, сорвет резьбу, бам, — насадка душа превращается ворудийный снаряд.

Тайлер говорит это мне только затем, чтобы утешить. На самомделе я люблю своего босса. Кроме того, я достиг просветления. Веду себя, знаетели, как настоящий буддист. Изящные хризантемы. Бриллиантовая сутра и Писание оголубом утесе. Харе Рама, знаете, Кришна, Кришна. Я просветленный, ясно?

— Сколько перья в зад не тыкай, — говоритТайлер. — Цыпленком не станешь.

Когда жир растопится, — сало всплывет на поверхностькипящей воды.

«Ах так», — говорю, — «Значит, я втыкаю перья взад!» Можно подумать, Тайлер здесь, со следами сигаретных ожогов, взбирающихсяпо рукам, — сам больно эволюционировавшая душа! Мистер и МиссюсЧеловек-Подтирашка. Я разглаживаю лицо и превращаюсь в одного из техлюдей-индийских коров, отправляющихся на бойню на картинках в инструкциибезопасности авиалинии.

Сбавляешь огонь под кастрюлей.

Я помешиваю кипящую воду.

Всплывет больше и больше сала, пока вода не подернетсяперламутровой радужной пленкой. Ложкой побольше собираешь этот слой и помещаешьв отдельную емкость.

«Ну», — спрашиваю, — «А Марла как же?» Тайлеротвечает:

— Она, по крайней мере, пытается достичь крайней черты.

Я помешиваю кипящую воду.

Собираешь слой, пока ничего больше не всплывет. Так мыотделили и собрали с воды сало. Хорошее чистое сало.

Тайлер говорит, я еще и подавно далек от достижения крайнейчерты. И если я не потеряю все на свете — мне не спастись. Иисус для этогопошел на свое распятие. Просто бросить деньги, имущество и знания — ничего незначит. Это не праздничная экскурсия. Мне нужно бросить самосовершенствование ипопасть в бедствие. Нельзя все время быть в безопасности.

Это не воскресный семинар.

— Если ты сдашь прежде, чем достигнешь крайнейчерты, — говорит Тайлер. — Тебе никогда не преуспеть в этомпо-настоящему.

Только пройдя бедствие, мы можем переродиться вновь.

— Только утратив все, — говорит Тайлер. — Тыможешь обрести свободу.

А сейчас я чувствую всего лишь преждевременное просветление.

— И продолжай помешивать, — говорит Тайлер.

Когда жир растопится настолько, что сало перестанетвсплывать — выливаешь кипящую воду, моешь кастрюлю и наполняешь ее чистойводой.

Я спрашиваю — далеко ли я от крайней черты.

— С того места, где ты сейчас, — отвечаетТайлер. — Ты даже представить не можешь, как эта черта будет выглядеть.

Повторяешь процесс сбора всплывающего сала. Кипятишь сало вводе. Продолжаешь собирать верхний слой.