Дав несколько советов, врач уехала. Ника снова подняла малышку на руки.

— Мы сегодня гуляли. Ты выбрал хорошую коляску, удобную, — прохладно сообщила она.

— Я не сам. Консультант в магазине посоветовала, — признался Васнецов.

— Вечером ещё раз сходим, погода хорошая.

— А когда? Я могу помочь…

— Спасибо, я вполне справлюсь сама, — сухо процедила Ника.

Васнецов нахмурился, чёрные брови сошлись к переносице, на скулах заиграли желваки. Опять этот ледяной тон!

— Вам что-то привезти? Чего-то не хватает?

— У нас всё есть, ничего не надо.

— Ты сама чего-нибудь хочешь?

— Нет, спасибо, ты достаточно еды купил.

Казалось, Ника хотела побыстрее закончить разговор и отделаться от своего работодателя.

— Маму проведала? Как её здоровье?

— Как обычно.

Было заметно, что этот вопрос Нику удивил.

— Что с ней случилось? — поинтересовался Васнецов. Он никак не желал заканчивать диалог. — Пять лет назад Елена Вадимовна выглядела прекрасно, насколько я помню.

— А сейчас она сильно болеет… Наверное, смена климата так на неё повлияла. А ещё, конечно, нервы, переживания…

— Печально. Если Елене Вадимовне нужны какие-то продукты или лекарства, ты скажи, я ей закину. Ты же сама сейчас не можешь.

— О-о… Спасибо. Как благородно с твоей стороны! Но нет, ничего не надо, я вчера занесла маме всё необходимое.

— Ладно.

Внезапно Ника оживилась, как будто вспомнила о чём-то.

— Ой, послушай… А ты посмотришь, что я сделала для офиса? У меня уже есть наброски.

— Когда же ты успела? — искренне удивился Васнецов.

— Дашенька спала, у меня образовалось свободное время.

— Ну, показывай.

Они втроём уселись на диван — Даша на коленях у Ники — и открыли ноут. Малышка увлечённо грызла резиновую игрушку-прорезыватель и настороженно посматривала на Васнецова.

«Ну и что ты тут расселся? — прочитал он в её взоре. — Не надейся, с тобой не останусь! Ты ничего не умеешь, и руки у тебя кривые!»

— Зачем тебе этот офис? Ты собираешься развернуть здесь бизнес? Надолго решил остановиться в нашем городе? — спросила Ника.

— Нет, ненадолго. Планировал годик пожить у моря. Так, для разнообразия, пока занимаюсь новым стартапом. Офис мне нужен для команды молодых талантливых айтишников, которые придумали одну очень перспективную фишку. Я вкладываю в их проект деньги. Парням нужно хорошее рабочее пространство. Сейчас они ютятся в убогой каморке — столы заставлены техникой, пол завален коробками из-под пиццы. Когда я пересажу этих вундеркиндов в современный офис, у них будет больше условий для творчества, для результативных мозговых штурмов. А ещё им нужна крутая зона отдыха, потому что по домам расходиться они не любят. Ну, а для меня в этом офисе ты должна выделить небольшой кабинет, где я смог бы общаться с людьми. Плюс маленькая переговорная на шесть человек.

Ника внимательно слушала Васнецова.

— А сколько парней в команде?

— Их восемь.

— Получается, офис ты, прежде всего, делаешь под их нужды?

— Да. Я сам, возможно, не так уж часто буду там появляться.

— Понятно… Жаль, что ты с самого начала мне всё не объяснил, — недовольно поджала губы Ника. — Сейчас понимаю, что всё, что я придумала, никуда не годится. Я ведь считала, что тебе нужен стандартный офис. А у тебя совсем другая концепция.

— Я же не знал, что ты сломя голову бросишься заниматься дизайном, — огрызнулся Васнецов. — Мало тебе с ребёнком забот?

— Я же сказала — Даша спала, поэтому я принялась за работу.

— Ну, ничего страшного, переделаешь. Какая тебе разница? Я в любом случае оплачу все твои услуги, включая наброски и неудачные варианты.

Синие глаза Ники полыхнули возмущением, в них словно промелькнула серебристая молния, но девушка ничего не сказала.

— Раз мы всё обсудили, и моя помощь не требуется, я, пожалуй, пойду, — объявил Васнецов.

— Да, конечно, иди, — прохладно согласилась Ника. У неё на лице было написано: «Убирайся поскорее!»

Алексей не понимал, почему у неё такой гордый вид. Почему она смотрит на него так пренебрежительно? Как будто это он перед ней виноват, а не она перед ним!

Поведение бывшей жены невероятно бесило.

У Алексея чесались руки — очень хотелось намотать на кулак её длинные волосы, притянуть к себе и прошипеть прямо в ухо: я тебя не простил, ты слышишь?!

А ещё хотелось содрать с Ники эти чёртовы леггинсы, которые обтягивали её точёные бедра, сдёрнуть с неё футболку, стащить бельё, оставить совсем голой…

Никина фигура за пять лет не изменилась, молодая женщина по-прежнему была стройной и невероятно соблазнительной. Алексей ничего не забыл, он хорошо помнил, какая она гладкая и роскошная — там, под одеждой.

От этой мысли из груди рвался волчий вой… Сколько раз за эти пять лет она ему снилась — его чудесная Вероничка, его любимая малышка. Смотрела на него своими синими глазищами, улыбалась, звала куда-то…

А потом он просыпался в глухой ярости с желанием немедленно кого-нибудь прибить.

Ника отвела в детсад Егорку, идти было недалеко. Девушка толкала перед собой коляску по мокрой асфальтовой плитке и привычно удивлялась погоде: завтра по календарю начинается зима, а на улице тепло, деревья и газоны до сих пор в зелени, накрапывает лёгкий дождик…

Всю дорогу сын прыгал вокруг коляски и рассказывал Дашеньке, какой обалденный конструктор ему подарила мама и какие классные у него кроссовки.

Даша таращила серые глазищи и радостно улыбалась Егорке пока ещё беззубым ртом.

— Ой, как я ей нравлюсь, как я ей нравлюсь! — воскликнул мальчишка.

— Похоже, ты свёл её с ума, — засмеялась Ника. — Давай, беги в группу. Вечером мы с Дашей тебя заберём.

— Даха, пока! Веди себя хорошо! Не расстраивай маму! — назидательно сказал Егорка, заглядывая сбоку в коляску, и тут же умчался.

Ника ещё немного постояла под окном группы, дожидаясь, когда сын помашет ей через стекло.

А когда девушка не спеша направилась обратно, чувствуя на лице невесомые капли дождя, позвонил директор «Эллипса».

— Молодец, Васнецова! — прозвучал в телефоне голос Виктора Палыча. — В офис не приходи, я тебе разрешаю. Спокойно делай проект для Алексея Михайловича. Мы с ним пообщались и обо всём договорились. Обещал заехать в течение дня, чтобы подписать бумаги. Ты уж там постарайся, Вероникушка, придумай для него что-нибудь этакое.