Катя согласилась. Она попробовала печенье, подсознательно ожидая, что оно окажется старым или испорченным. Но оно было довольно вкусным и приятно таяло на языке.

– Все-таки повезло нам встретить Доминика, – невнятно, из-за шоколада во рту, проговорила Аделина. – Такая звезда вместе с нами! И смотри, как пытается помочь!

– Не знаю. Я так и не могу до конца поверить в то, что у него есть эти … способности – ответила Катя. – Не то чтобы я не верила именно ему. Просто все сверхъестественное слишком далеко от меня. Да и отец говорил, что все можно объяснить.

– Сверхъестественное не далеко. Ты в нем здесь и сейчас, – Аделина отвернулась на секунду, пытаясь найти в шкафу воду. – К тому же, Доминик занимался каратэ, еще до того, как его способности вошли в полную силу. Он нас защитит, если что.

Она сделала большой глоток, но закашлялась, поперхнувшись. Капли упали на белую футболку, сделав ее прозрачной. Сквозь сырую ткань проступили очертания груди. Большой, ровной и упругой. Катя с трудом подавила чувство зависти. О такой груди ей оставалось только мечтать.

– Ах, черт, ну я как обычно, – сказала Аделина, заметив ее взгляд. – Хорошо хоть парней нет. Иначе это было бы похоже на конкурс мокрых маек. И тебе пришлось бы участвовать! Кстати, о парнях. Уже успела соскучится по Максиму?

– Что?

– Ой, да ладно. Я же заметила, как ты на него смотришь. Просто невербальные шуры-муры какие-то. А парень ничего такой, боевой! Как и ты, в потустороннее не верит. И колечка на пальце нет. Хотя, кого это останавливает?

Катя потупила взгляд. Она не была готова обсуждать такие личные вопросы с кем бы то ни было. Кроме того … возможно, Аделина была права. Хотя Катя и знала Максима всего ничего, но было в нем что-то волнующее. Любовью с первого взгляда такое не назовешь, а вот бабочками в животе – вполне.

– Давай лучше вернемся назад, – попыталась направить разговор в другое русло Катя. Она повернулась и заметила, как что-то промелькнуло за окном. – Аделина, смотри!

– Что случилось?

Они бросились к окну. Снаружи, в клубах тумана, двигалось животное. Напоминало крупную собаку, но детали едва просматривались сквозь белесую пелену. Животное замерло на месте, опустив голову. Похоже, пыталось почуять следы. Затем, бросилось в сторону головного вагона. На долю секунды животное показалось из тумана, и тогда стало ясно – это не крупная собака. Огромный волк мчался за добычей.

– В какую сторону ушли ребята? – Аделина испуганно повернулась к Кате.

Ответ на этот вопрос был слишком очевиден.

Максим не слишком горел желанием заполучить Седого в роли напарника, хотя предложил это сам. Во-первых, оперативное задание никто не отменял. Не исключено, что бывший зэк попытается скрыться. Если Максим его упустит, то начальник просто пеной изойдет, а со службой можно будет попрощаться.

Во-вторых, кто еще мог пойти на разведку кроме них? Поручать это девушкам явно не стоило. Максим не был уверен, что они справятся, да считал, что это не по-мужски. Доминик продолжал вещать про свои потусторонние бредни. Слушать это наедине было бы невыносимо. Оставалось надеяться, что в поезде он хотя бы сможет помочь девушкам в случае опасности.

Больше всего было страшно за Катю, хотя здесь ей вряд ли было бы безопаснее. Максим усмехнулся. Забавно, что из двоих девушек именно она его зацепила. Аделина была сногсшибательна, черт, да она была способна заставить праведника начать грешную жизнь! Ее число подписчиков в «Инстаграмме», должно быть, обгоняло население России. Вот только была она какой-то … искусственной, пресной. Скучной. Словно живая кукла.

На ее фоне Катя казалась светлой, чистой и живой. Она выглядела проще, но Максим находил ее очаровательной. Особенно глаза – темные, почти черные, поражающие своей глубиной. И нотка грусти, то и дело проскакивающая во взгляде.

Интересно, как они там сейчас? Максим поймал себя на мысли, что с момента расставания и пяти минут не прошло, а он не может думать ни о чем другом.

Надо сосредоточиться на деле. Тем более, с бывшим зэком нельзя терять бдительности. На службе всякое бывало, но на задание с осужденным он еще никогда не ходил. И этот дебют отнюдь не был приятным.

Седой, правда, мог постоять за себя, Максим это признавал. Был настороже, да и обстановку оценивал трезво. Только поможет ли он, если на них нападут? Особой уверенности в этом не было. Такие делают только то, что им выгодно. Своя шкура дороже всего. И что-то он подозрительно затих…

– Ладно, пора бы уже рассказать за что ты сидел? – спросил Максим. – Дай угадаю. За кражи? Ключики-то у тебя не случайно оказались.

– Садятся бабы на хер, а мужики зону топчут, – без злобы, скорее рефлекторно ответил Седой. – На кражах я никогда не попадался. С шестнадцати лет работаю, квалификация на высшем уровне. Меня бы не замели, если бы не глупость.

Максим и так это знал. Все было в личном деле. Но Седого нужно было разговорить. Только так он мог проболтаться о своих планах.

Некоторое время они шли в тишине. Туман вокруг словно боялся прикасаться к поезду. Но едва они миновали локомотив, как мгла сгустилась. Рельсы – их путеводная нить – слабо поблескивали внизу.

– Так что случилось? – продолжил разговор Максим.

– Случился мудила один. Возвращаюсь я как-то домой раньше обычного. А там этот мудак и моя жена устроили голландский кордебалет, – Седой сплюнул. – И такое меня зло взяло, что и слушать никого не хотелось. По барабану стало, что, почему и как. Вот я мудака на перо и посадил. Попортил жизнь себе и ему. За это дали десятку строгача. А жена следакам говорит: «он еще и ворюга!». Хорошо хоть это не пришили, волки позорные. Доказательств то не было.

Такую историю мог рассказать любой рецидивист, а если надо – то и со слезами на глазах. Впрочем, Седой не врал. Почти.

Он умолчал о том, что нанес двадцать ножевых ранений. Что труп расчленил и грозился скормить его псам. Что обещал своей бывшей жене проделать то же самое с ней.

По крайней мере, на зоне Седой не был беспредельщиком, а значит, какие-то правила (пусть и не закон) соблюдать мог.

– Че замолчал? – он подал голос снова. – Думаешь, я тебя здесь порешить могу? Не-е-е. Хоть ты и «мусор», у меня к тебе предъяв нет. Пока. Сейчас мы все в одной лодке.

– Без проблем, – ответил Максим. Он похлопал себя по поясу, проверяя пистолет.

Они шли молча еще недолгое время. Локомотив скрылся из виду, только его фонарь тускло мерцал сквозь мглу. Лес, покрытый туманом, казался нескончаемым, неизменным. Словно одни и те же деревья повторялись вновь и вновь.

Хотя план состоял в том, чтобы добраться до ближайшей станции, Максим стал догадываться, что ничего хорошего из этого не выйдет. Похоже, они были настолько глубоко в чаще, что попытка выбраться самостоятельно займет вечность. Что ж, если пройти еще сотню-другую метров, может им удастся найти то, по чему можно сориентироваться.