на что внимания. Марго понимала, что старый художник успокаивает себя, постепенно принимая мысль о новых способностях, в которых он усомнится еще неоднократно.

Чуть больше половины пути они шли молча. От утренней прохлады не осталось и следа, а её место заняла липкая духота, предвестница скорой грозы. Едва заметный ветер хоть и не приносил облегчения телу, но всё же уносил с собой тяжелые мысли. Листья тихонько шелестели, помогая отвлечься от всех невзгод.

Время близилось к вечеру. До предстоящего аукциона оставалась пара часов.

— Знаете, а я хочу проверить! — неожиданно выпалил Иннокентий. — Думаю, что вы можете быть правы… Бог мог наградить меня за все мои неоправданные старания.

— О, правда? Да вы смельчак! — Марго обрадовалась неожиданной, прежде всего для него самого, инициативе. — Давайте попробуем! Вот будет здорово, если все получится.

— Да, только я не представляю, что мне нужно делать.

— Что-нибудь придумаем! Дойдем до дома, вы поедете на аукцион, вернетесь, а там решим… — Женщина подняла голову и глубоко вдохнула, наслаждаясь словами спутника. — Ах, смотрите, это же Вася!

Птица летела вдоль дорожек парка, высматривая проходящих внизу гуляк. Заметив знакомую парочку, сорока пикировала, приземлившись рядом. В клюве она держала очередную блестяшку.

— До чего же умная птица! — остановился перед пернатым Иннокентий. — Это поразительно! Как вообще дикий зверь может обладать такими повадками? Он же узнал нас и спустился, хотя видел лишь однажды. Вот это настоящая магия!

— Да уж, тут я полностью согласна с вами! Но могу сказать, что видела немало необъяснимых вещей, которые люди просто не хотят замечать, принимая все за волю случая или совпадение. А вы, как творческий человек, воспринимаете все иначе. Поэтому вам и открылись и ваши новые возможности, и удивительные повадки птицы…

— Смотрите, — Иннокентий отвлек Марго от рассуждений, — у сороки в клюве что-то блестящее! — Он подошел ближе, пытаясь рассмотреть, что именно блестело в клюве у Васи. — Украл, небось, да?!

Марго присела на корточки и подозвала птицу, приманивая ее собачьими командами. Вася тут же подпрыгнул и подошел ближе. В клюве он держал широкое золотое ожерелье. Когда она попыталась забрать находку у воришки, тот резко отпрыгнул назад, развернулся и гордо потопал вперед.

— Не хочет отдавать. Несет хозяйку порадовать. Ничего не поделать. — Марго поднялась, взяла Иннокентия под руку, и они продолжили путь.

— Если только хозяйку бы перевоспитать! Вы сегодня сказали, что она росла без родителей… Вы не её тётка случаем?

— Нет. К сожалению, нет. Она росла в детском доме. А сейчас у нее новая семья.

— Хорошие люди? Может, обижают её…

— Нет, не думаю. Там работающая пара и дедушка, бывший педагог. А я всего лишь подруга семьи. Пригласила Варвару посетить светское мероприятие, вот она и согласилась.

— Не боитесь отпускать ее с незнакомым стариком?

— Из-за своего недуга я не могу находиться вне дома слишком долго. Глаза начинают болеть, зрение садится. А эти аукционы порой затягиваются надолго… Вы, Иннокентий, показались мне добрым человеком, да и вам, как искусствоведу, тоже должно быть интересно…

— Спасибо за доверие, дорогая Марго! Сядем на скамейку, передохнем?

— Давайте.

Они дошли до свободной лавки и сели. Васька пристроился неподалёку, под фонарем, время от времени поглядывая на своих попутчиков.

— Да-а, характер у этой рыжей ого-го! — начал Иннокентий, с удовольствием вытягивая ноги, отчего его колени громко хрустнули. — Однажды я слышал историю от соседки о том, как одна молодая девчушка, лет шестнадцати, сбежала от родителей. Представляете, от родителей сбежала! Зачем? В общем, бежала она из другого города к нам, поселилась в подъезде соседнего дома, пока не нашла работу в прачечной, где после и жила. Там она познакомилась с одним, как ей казалось, добрым мужчиной, который пообещал работу за границей, в модельном бизнесе, ну там, где надо фотографироваться. — Он сменил позу, перекинув ногу на ногу и продолжил: — Не знаю, как она на это согласилась, но, в общем, он сделал ей документы, купил билеты и отправил в другую страну. Через пару месяцев, соседка рассказала мне, что этого типа показывали по новостям. Он заманивал юных девушек и продавал их на потехи мужчинам в соседние страны, где тех унижали, избивали, насиловали, морили голодом и, что того хуже, убивали.

— Какой кошмар. Это просто чудовищно! А девушку удалось вернуть обратно?

— Нет. К сожалению, я больше ничего не слышал о ней. Та бабка, что поведала мне эту историю, померла, так и не закончив рассказ. Смотрите, чтобы Варвару вашу не забрали… Хоть вы и говорите, что родители у нее замечательные, но сама она наивная, невоспитанная пигалица! Она-то уж точно согласится на такое сладкое предложение, ухмыльнулся Иннокентий. — Мозгов как у кочерыжки.

В этот момент Вася, будто разобравшись в сути разговора, обидного для хозяйки, бросил свою находку, подлетел к старому художнику, схватил за шиворот новенького пиджака и потянул вверх. Следующее мгновение Иннокентий не касался ногами земли, крича и махая рукой, отгоняя сумасшедшую птицу. Марго вцепилась в его рукав, пытаясь удержать.

Свет еще не включившихся фонарей мерцал с огромной скоростью. Лампы в некоторых из них лопались, осыпая аллею и газоны искрами, другие гудели от напряжения. Со стороны всё это походило на какой-то юмористический сериал с нотками мистики и ужаса. Суперсильная сорока, человек-светильник, полуслепая женщина в темных очках… Не хватало только Вари, которая бы точно посмеялась над всем происходящим, пряча нос от запахов! А то, что вокруг отсутствовали прохожие, выглядело чистым везением.

Спустя пару минут криков и перетягивания Иннокентия, сорока наконец успокоилась. Причиной стало брошенное ожерелье, вновь попавшее в поле зрения Васи — он кинулся за блестяшкой, отпустив обидчика хозяйки. Схватив добычу, он быстро потопал по дороге вперед, ощущая свою победу над измученными людишками.

— Такая же невоспитанная птица, как и хозяйка! — ворчал старик, отряхивая новенькие брюки. — Нет, ну вы видели, сколько в нём силы? Он хотел убить меня!

— А ну брысь! — Марго топнула вслед сороке, отгоняя подальше. Тот подпрыгнул от испуга, но улетать не стал. — Ну ничего, ничего, Иннокентий! Зато мы точно выясняли, что погасший в магазине свет — это ваших рук дело. Заметили что-то необычное?

— Фонарные столбы разбушевались, но это вы и сами видите,