образ. Она даже подумала, что хотела бы всегда ходить в подобных вещах, и пообещала себе, что обязательно купит что-то похожее, когда получит деньги за украденную диадему.

— Весьма недурно! Тебе очень идет. Только вот обувь нужно еще подобрать. Как тебе эти босоножки? — Марго держала в руках черные летние туфли на огромном каблуке.

— На этом вообще можно ходить? — Варя скептически посмотрела на каблуки. — Я никогда не носила такое. Не знаю, получится ли у меня. В них от погони не убежать…

— Уверена, что тебе не придётся ни от кого убегать… Попробуй, примерь. Думаю, что получится, а если что, то будешь держаться за Иннокентия Федоровича, когда пойдете на аукцион, а там уже и посидеть сможешь. Красота требует жертв, как говорится!

Босоножки оказались на размер меньше, поэтому пальцы немного вывалились из туфельки. Варя застегнула ремешок и осторожно встала. К удивлению, стоять было несложно, а вот первый шаг дался тяжелее — ноги подкашивались. Пришлось раскинуть руки в стороны, чтобы сохранить равновесие и сделать еще пару шагов.

— Д-а-а, не просто… — сказала Варя, опираясь о стенку. — Два шага, а ноги уже устали! Это нормально?

— Нормально. Можешь снять костюм, я дам тебе свой халат, но туфли пока оставь. Походи немного, тогда быстрее научишься. Ближе к вечеру я помогу тебе с макияжем и сделаю прическу. А сейчас мне нужно пройтись с Иннокентием по магазинам — мужской одежды у меня дома нет. Так что ты остаешься за главную. Еда в холодильнике.

— Ладно. А телек можно посмотреть?

— Смотри сколько хочешь.

Переодевшись, Варя очень медленно обошла квартиру в поисках сороки, пока, наконец, не нашла Васю мирно спящим в комнате деда. Услышав хозяйку, Вася подлетел к окну и постучал по нему клювом, намекая на то, чтобы его выпустили на улицу.

— Ладно. Выпущу тебя. Только не надолго! Возвращайся, а если меня тут не будет, то лети к нам на чердак и жди меня там, понял?

— Карр!

Открыв окно, Варя погладила птицу по перьям и отошла в сторону. Вася тут же подпрыгнул и улетел, затерявшись в объятьях улицы.

Ох уж эта птица

Иннокентий Федорович и Марго спустились на лифте, беседуя о предстоящей выставке. Старый художник заметно волновался — после утренних приключений ему совсем не хотелось посещения людных мест и уж тем более торговых центров, но обещание сопроводить Варвару на аукцион в обмен на продвижение картины он уже дал, отрезав пути собственному отступлению.

Магазин, в который они направлялись, находился недалеко от дома. Марго предложила прогуляться по парку, чтобы надышаться воздухом и отдохнуть от беспокоящих мыслей. Старик с удовольствием дал согласие.

Как и большинство людей преклонного возраста, Иннокентий долго рассказывал Марго обо всем, что только приходило в голову, перескакивая с темы на тему. Та внимательно слушала, изредка задавая вопросы и уточняя детали. В минуты молчания оба они смотрели по сторонам, наслаждаясь красотами летнего парка.

Иннокентию, чей повседневный быт состоял из алкогольных возлияний, споров с супругой и любви к искусству, было чертовски приятно, что кто-то интересуется его жизнью, поэтому он без всякой скромности говорил на личные темы. Он рассказал о больном колене, о суставах, беспокоящих его по ночам, о скачущем давлении, о жене, даже о том, как они с Семенычем иногда выпивают за гаражами, прячась от посторонних глаз, ну и конечно, о творчестве, которому он посвятил все свои годы.

— Иннокентий, а мне вот интересно, как вы придумываете сюжеты для своих картин? Наверное, это очень непростой процесс?

— Да что тут непростого? Все очень даже просто. Сюжеты сами приходят ко мне! Совершенно спонтанно! Скажу вам по секрету, что чем больше творческий человек, как ваш покорный слуга, думает о сюжете, тем хуже у него получается! Вот приведу вам пример. Как-то раз, по молодости, я увидел мальчишек, кидавших снежки в окна давно заброшенного дома. Одному из них удалось разбить стекло, что очень разозлило прохожих. Те стали ругать мальчугана и грозиться все рассказать родителям. Самое интересное, что мальчишкам было абсолютно наплевать на угрозы со стороны взрослых, поэтому они начали закидывать снежками и их. Апогеем всей этой истории стал разгневанный бездомный мужчина, переживающий зиму в том самом доме. Он вышел к хулиганам с лопатой, которую взял не пойми откуда, и горстями осыпал их снегом, пока те не убежали, оставив дом и бездомного в покое.

— И что же вы нарисовали после всей этой истории?

— Написал. Художники пишут картины, а не рисуют, — продекларировал с важным видом Иннокентий. — Я написал ледяное королевство, на которое совершает покушение отряд воинственных мальчишек. Защитники замка грозили пальцем шалунишкам, а злой король огромного роста сыпал снег на головы мальчуганов из импровизированной лопаты.

— Представляю эту красоту! — восхитилась Марго. — А что же дальше стало с этой картиной? Наверное, вы смогли ее продать за хорошие деньги?

— Боюсь вас огорчить, но нет. Продать я ее не смог, да и не хотел. Я подарил ее тому бездомному мужчине с лопатой. И знаете, мне показалось, что он был счастлив, может быть впервые за долгое время. — Иннокентий задумался на секунду. — Кстати, потом я видел его пару раз. Он устроился на работу дворником. Снег он греб лопатой отменно!

— Да вы настоящий спаситель! Возможно, именно ваша картина так на него повлияла.

— Возможно! А возможно, и нет, — Иннокентий вздохнул. — Как же давно это было…

— Скажите, а ваше утреннее приключение сможет стать сюжетом для вашей новой картины? — Марго взяла старика под руку и замедлила шаг.

— Я раздумывал об этом с того самого момента, как выскочил из второго магазина… Это довольно странно — вы не находите? — испытывать панику и одновременно придумывать сюжет для нового полотна. Хотел изобразить самого себя в роли эдакого злодея, которому под силу управлять светом всего города, но, к сожалению, это не совсем вяжется с моей натурой. Я человек добрый, по крайней мере стараюсь быть таким, поэтому не хочу выставлять себя негативным персонажем.

— Ну почему же сразу негативным, Иннокентий?! Вы же можете не только забирать свет, но и давать его.

— Вы так говорите,