Воропаева – теперь уже цепким, совсем не наивным взглядом –посмотрела на «журналистку» и посторонилась. Я оказалась в роскошном холле. Вотэто да! Все стены обиты белой кожей, по углам стоят васильковые бархатныекресла, на полу мех неизвестного животного, поражающий густотой ворса. Маринаграциозно опустилась в одно из кресел и картинно сложила ноги.

– Слушаю внимательно.

– Мы получили много писем от читателей, желающих узнатьпобольше о любимой актрисе…

Лицо Воропаевой вспыхнуло от удовольствия. Минут десять онарассказывала биографию, делилась творческими планами.

Наконец я подошла к главному вопросу:

– А на личном фронте? Расскажите о супруге, о детях…

Марина развела руками:

– Увы, на личную жизнь нет времени. Да и какой мужстанет терпеть жену, целыми днями пропадающую на театральных подмостках… Толькоесли он сам актер. Но среди нашего брата актера практически невозможно встретитьнастоящего мужика, они либо педики, либо недоумки, да вы сами знаете.

Я согласно закивала головой и решила подобраться к проблемес другой стороны.

– Статья пойдет со снимками. Давайте посмотрим, гделучше запечатлеть вас, чтобы я могла дать указание фотографу. Знаете, читателилюбят разглядывать интерьеры. Сколько в квартире комнат?

– Три, – охотно сообщила Марина, – ну иконечно, кухня.

– Побываем везде, – сказала я, и мы пошли поширокому коридору в спальню.

Небольшую, метров пятнадцати комнату наполовину занималоогромное ложе. Одна стена представляла собой зеркальный шкаф, в углу телевизор.

– Прекрасно, – воодушевилась я. – Одно фотона кровати… Потом покажем, как вы выбираете костюм. Ну-ка, откройте шкаф.

Привыкшая подчиняться командам режиссера, Воропаевабезропотно раздвинула створки. Внутри обнаружился склад платьев, брюк и юбок,аккуратно развешанных по плечикам.

Затем двинулись в гостиную. Два огромных окна закрывалитяжелые бархатные гардины темно-фиолетового цвета. Стены обтянуты сиреневымшелком, на полу желтый ковер. Кожаная мебель радовала глаз лимонным оттенком.Тут и там развешаны картины, изображавшие женщин в разной степени раздетости.Две из них – копии полотен Моне, авторы остальных незнакомы. И никаких шкафов,где можно кого-либо спрятать.

Потом отправились на кухню. И опять совершенно новая мебель.Ярко-красные шкафы, холодильник и плита. Сразу заболела голова. Ну как онаготовит еду в такой обстановке? Впрочем, небось питается готовыми блюдами,разогревает в микроволновке.

Я заставила Марину продемонстрировать и санузел. Ваннаоказалась обычной, а не джакузи, зато унитаз поражал роскошью – розовый сзолотом. Естественно, полы с подогревом, и везде, даже в туалете, горыкосметики. Только шампуней насчитала семь штук. Одна из стен ванной комнатысплошь увешана полочками. И они до отказа забиты кремами, масками,дезодорантами, пузыречками, флакончиками, тюбиками…

– Ну, когда придет фотограф? – поинтересоваласьВоропаева, вводя меня снова в белый холл.

– Завтра, – пообещала я и спросила: – Помнится, выговорили о трех комнатах или я ослышалась?

Марина замялась:

– Наверное, хватит того, что вы видели, в кабинете покабеспорядок.

– Все же покажите!

– Право не стоит, там старые газеты и грязь…

Но я уже неслась по коридору к заветной двери. Глубокоеразочарование постигло меня, лишь только распахнула створку. Помещениеабсолютно пустое. На полу толстым слоем настелена бумага да валяется несколькобанок из-под краски.

– Не успела ремонт закончить, – пояснилаактриса, – предложили новую роль, вот и сделала перерыв. К зиме надеюсьпривести всю квартиру в порядок.

Стремясь скрыть досаду, я вытащила сигареты. Да, во всякомслучае, Поли с Надей тут нет! Ладно, суну палку в нору и поверчу, авось лисавыскочит.

– Читатели часто просят нас задать коварные вопросыкумиру. Ведь вокруг актеров так много сплетен!

– Что поделаешь, издержки профессии.

– Читательница Сидорова из Москвы интересуется, правдали, что у вас был роман с актером, режиссером и продюсером Андреем Артамоновым?

Марина улыбнулась:

– Можно не отвечать?

– Эту часть интервью читатели станут изучать особеннотщательно, поймите их интерес.

– Тогда напишите, что нас связывают прочные дружескиеотношения, а роман в прошлом.

– Так он был?

– Весьма недолго.

– Анна Сергеевна Петелина из Петербурга утверждает, чтоАртамонов не дал вам роли Офелии в новой постановке «Гамлета».

– Скажите, какая осведомленность! – восхитиласьВоропаева. – Вопрос еще не решен до конца. Андрей пока колеблется междумной и Эльвирой Балчуг. Но, между нами говоря, госпожа Балчуг не слишкомподходящая кандидатура.

– Отчего же?

– Из-за внешности. Эльвира смахивает на неумытуюцыганку. Смуглая, с карими глазами и черными мелко вьющимися волосами, такиекудри появляются, если передержать химическую завивку. Традиционно Офелиюиграют светловолосые девушки и, как это ни странно, славянского типа, поэтому,надеюсь, чаша весов склонится в мою пользу.

– Одна маленькая птичка начирикала, что вы предприняливесьма необычный шаг, чтобы получить эту роль.

– Интересно, какой?

– Похитили дочек Артамонова и теперь обещаете вернутьих в обмен на контракт. Двух зайцев убиваете сразу: и ангажемент в руках, иЛида в предсмертном состоянии.

Марина секунду просидела с открытым ртом, потом с нежных губпотоком понеслись такие глаголы и существительные, какие не принято употреблятьв приличном обществе. Такие слова называются непечатными. Слушая, как робкаяОфелия выдает трехэтажные обороты, я подивилась столь глубокому знаниюненормативной лексики.

Актриса высказывалась подобным образом почти пять минут.Наконец этот грязный фонтан иссяк.

– Знаю, знаю, как зовут птичек, напевших про меня этигнусности, – нервно проговорила Марина, выхватывая из пачкисигарету, – отлично понимаю, кому это нужно!

– Кому же?

– Лягушке Эльвирке, сучке немытой!

– Лягушке?