Но по его искривившейся роже я поняла, что попала в точку.

– Вот что, – решительно произнесла я, отодвигая отсебя нетронутую тарелку с цыпленком табака, – мне в отличие от тебя кусокв горло не лезет! Немедленно все выкладывай, или я прямо отсюда еду наПетровку. Лиду пожалей, женщина пыталась с собой покончить!

Артамонов залпом опрокинул фужер с коньяком.

– Да это не из-за детей!

– Тогда какая причина? – наступала я на него.

– Знаешь, мне никогда в голову не приходило развестисьс Лидой…

Я кивнула. Какой дурак убьет курицу, несущую золотые яйца?От таких жен, как Лидия, не уходят.

– Но женаты-то мы уже десять лет, понимаешь?

– Ну!

– Не то чтобы Лида надоела, но…

Он еще помялся немного, потом выложил все.

Лидочка устраивала мужа со всех сторон. За время жизни с нейАндрюша ни разу не переступил порог продовольственного магазина. В любое времядня и ночи к нему могли завалиться друзья. Долгие командировки, возвращение сработы за полночь, частые походы с приятелями в баню – все это Лидочкапринимала как должное и никогда не ревновала. Не жена, а золото. Только одно«но»: Лидуля со своей неуемной заботой и патологической любовью надоела мужупросто до колик.

– Всю жизнь на вульгарных стерв тянуло, – каялсяАртамонов, – ну вспомни моих предыдущих, Лизку и Ленку!

Да уж, пираньи, иначе не назовешь.

– А Лидуся просто Дева Мария, – усмехалсяАндрюшка, – абсолютно положительный экземпляр. Первое время еще ничегобыло, а потом – тоска. С ней даже поругаться невозможно, начнешь орать, а она:«Не волнуйся, милый, ты прав». Представляешь, какой кошмар! И упрекнуть не вчем, и жить невозможно, вот ведь какое дело. Ну жизнь какая-то пресная, вродегеркулесовой кашки на воде без соли и сахара. Полезно, но противно.

Короче, Андрюшка начал бегать налево. «Путь на экран лежитчерез диван». Данная пословица правдиво определяет дух кулис. Поэтомунедостатка в молодых, готовых на все актрисульках богатый продюсер неиспытывал. Легкие, необременительные отношения, просто гимнастика для повышенияжизненного тонуса.

Угрызения совести не мучили. Семья не ущемлялась. Словнорачительный воробей, Андрюшка вил гнездышко: делал евроремонт, покупал женешубу и драгоценности, отправлял своих девочек на три месяца к теплому морю.

Любовницы сменяли одна другую, а поскольку Андрея и в самомделе как магнитом тянуло к дамам редкой стервозности, то частенько возникалискандалы. Правда, мужику всегда довольно успешно удавалось погасить пламя. Однаполучила главную роль, другая отправилась на фестиваль в Англию, третьяутешилась, став обладательницей новенькой машины.

Театральный мир узок до безобразия. И хотя Артамоновстарательно избегал романов в коллективе, где работал бок о бок с Лидочкой,слухи расползались, как тараканы. Позавчера какая-то сволочь позвонила женщинеи в деталях описала, что за взаимоотношения связывают Андрея с молоденькойЭльвирой Балчуг. Разговор подслушала Валерия Петровна, взяв трубкупараллельного аппарата. Свекровь ожидала, что невестка устроит скандал, кинетсябить посуду, но Лидуша выслушала сообщение и коротко ответила: «Эльвира Балчуг?Что ж, ей повезло, Андрюша великолепный любовник».

И все. Ни мужу, ни затаившейся свекрови не сказала ни слова.Просто ушла и бросилась под поезд. Молча. Не оставив записки или письма.

Я потрясенно глядела на Андрея, переваривая информацию.Первые лучи понимания забрезжили в голове.

– Слушай, так ты думаешь, детей похитила какая-то изтвоих бывших пассий, чтобы насолить Лиде?

– В общем, да, – признался мужик, – поэтому яи не хотел заявлять в милицию. Представляешь, начнется следствие, станутгрязным бельем трясти… Наде с Полиной плохо не сделают, ну подержат на даченедельки две, потом вернут. Даже догадываюсь, кто это сделал!

– Кто? – подскочила я на стуле.

– Маринка Воропаева. Она Эльвире сказала, что устроитЛидке небо с овчинку. Вот и украла девчонок.

Я глядела на него во все глаза. Чудовищно. С абсолютноспокойным лицом говорит, что знает, где дочки, а несчастная Лида сходила с ума,потеряв покой.

– Почему ты ничего не сказал жене?

– Да только недавно в голову пришло, –оправдывался Артамонов, – вот сегодня ночью и догадался.

Но по его блудливому взору я понимала: беззастенчиво врет.

– Вот что, – решительно сказала я, испытываябольшое искушение надеть ему на уложенную голову миску с «Оливье», –говори адрес мадам Воропаевой, поеду разузнавать.

– Ладно, – обрадовался Андрюшка, вытаскиваязаписную книжку, – да скажи ей, получит роль Офелии, если спокойно отдастдевочек.

Это было уже слишком. Я встала, обошла столик, наклонилась кАндрюшке, пишущему на салфетке информацию, молча сунула листочек в карман ибыстрым движением локтя отправила ему на колени чашку с кофе.

– Вау! – завопил продюсер, тряся мокрымибрюками. – Ты совсем сдурела?

– Извини, – мило улыбнулась я, глядя, как онразмазывает салфеткой пятно. – Случайно вышло, очень жаль.

Я пошла к выходу. Если чего и жаль, так это того, что кофепролился на толстые ляжки ловеласа, честно говоря, надеялась угодить горячейжидкостью на другое, более чувствительное место.

Жаждущая получить роль Офелии Марина Воропаева проживала всамом центре, на улице Алексея Толстого. Езды от Дома литераторов пара минут. Ипо дороге я едва успела вспомнить, что знаю о данной даме. К сожалению,сведения крайне скудные.

Недавно по телевизору показывали очередной дурацкий сериал.Неумелая отечественная подделка под латиноамериканские страсти: брошенные дети,покинутые супруги, неверные любовники… И море слез пополам с соплями. Одну изглавных героинь играла Марина. Этакую белокурую крошку с огромными невиннымиглазами и пухлым ротиком. Подобное создание просто хочется прижать к груди илелеять. Точеные слабые руки, бледная кожа, хрупкая шейка – меньше всегоВоропаева походит на злобную мегеру.

Девушка, открывая дверь, выглядела точь-в-точь как героиня сериала.

– Что вам угодно? – прощебетала она, распахиваяогромные наивные глаза.

– Газета «Театральная жизнь», – представилась я.