зазывала, сдерживая зевоту.

– Не помню.

– Но это же самое главное. Нужно знать, до какой степени следует доверять вашему директору.

– Почему?

– Что-то этот ваш Сэнгоку чересчур уж деликатен, а? – Женщина насмешливо улыбнулась, как бы заранее затыкая мне рот. – А может, он с самого начала был в сговоре с «повстанцами»?

Такая проблема действительно существовала. Я бы солгал, если бы стал утверждать, что меня совсем не волновало, с каких пор Сэнгоку узнал о связи Тупого Кабана с «отрядом повстанцев». Ему, разумеется, было известно, что шестивалентный хром поставляет «отряд повстанцев». Было ему известно и то, что Тупой Кабан – мой отец. И, зная, что Тупой Кабан – руководитель «отряда повстанцев», он ни разу мне и словом об этом не обмолвился – здесь чувствовался какой-то умысел. Может быть, Сэнгоку желал приберечь такой козырь до тех пор, пока я не посвящу его во все тайны заброшенной каменоломни?

Продавец насекомых с грохотом сполз со стола и плюхнулся на пол, и, хотя его узкие глазки были полуоткрыты, по тому, как голова упала на грудь, было ясно, что он спит глубоким сном. Он снова оказался на своем прежнем месте, откуда мог заглядывать под юбку женщины, да только теперь это было ни к чему. Хорошо бы и зазывала заснул. Он осушил ни много ни мало целых пять банок пива.

– Давайте укладываться спать, – предложил я.

– Нет, сейчас не до этого. – Открывая новую банку, зазывала заглянул под стол.

– Правильно. Как вы думаете, который час? Еще только пять минут девятого. – Женщина, прижавшись щекой к дивану, тоже заглянула под стол.

Над столом теперь никто не возвышался, и, глядя прямо перед собой, я вдруг обнаружил, что остался как бы в одиночестве. В наступившей тишине меня охватило беспокойство.

– Мы полуночники, – сказал зазывала. – Ну что, пошли?

– Куда?

– Как – куда? Обследовать штольню. – Зазывала по-прежнему заглядывал под стол. – Что это за мешок рядом с ящиком из пенопласта? Может быть, спальный?

– Может быть. Если на нем синие и красные полосы…

– Весь в пыли.

– Он из дакрона. Не та дешевка, которую продают в здешних спортивных магазинах.

– Почему не та? – спросила женщина.

– Пыль в такой не проникает. Тройной слой нейлона и пластика хорошо пружинит – в нем можно спать хоть на камнях, хоть на песке, и будет так же удобно, как на гостиничной кровати.

Зазывала повесил на руку самострел, засунул за пояс оставшиеся стрелы и встал. Обойдя стол, он вытащил спальный мешок и через парапет сбросил его вниз. Потом стал грубо трясти за плечо спавшего под столом продавца насекомых:

– Комоя-сан, пошли вниз, вы же не ребенок. Вставайте.

– Куда вы торопитесь, не делайте глупостей, – сказал я. – Подождем, пока Комоя-сан проспится. Сейчас все равно ничего не выйдет.

– Будет хуже, если мы дадим противнику время опомниться. Лучшая оборона – это наступление, так было испокон веку. Непреклонная решимость – основное оружие политика. Главное в драке – нанести удар первым и этим сломить дух противника. Если позволить такому человеку, как Сэнгоку, делать все, что ему заблагорассудится, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Но нет ведь никаких доказательств, что Сэнгоку совершил предательство, существуют лишь косвенные улики…

– Чтобы проверить это, надо пойти туда и все выяснить.

– Что-то вы больно агрессивны.

– Просто я, когда выпью, соображаю лучше. И потом, чего нам бояться-то?

– Ладно. Попробую с ним связаться. В лавке у него установлена портативная рация. Если отзовется, это будет доказательством его алиби. И твое обвинение, что он сейчас у «повстанцев», окажется безосновательным.

– Я не считаю Сэнгоку нашим главным противником. Он просто один из подозреваемых. Давайте свяжемся с ним, раз вам хочется. Если он окажется на месте, мы, возможно, сможем получить новую информацию, а если нет, подозрения подтвердятся, и колебаниям Капитана придет конец.

– Попробую, однако… все равно он не такой подлец, как тебе кажется…

Рация в третьем шкафу. Номер кодового замка запомнить легко: три… три… три. Набрав номер, я включил рацию.

«Проверка канала, проверка канала, кто на связи?»

Ответа нет.

«Вызываю. Алло, алло, говорит Крот, говорит Крот, прошу ответить».

Ответа нет.

«Вызываю. Алло, алло, говорит Крот, говорит Крот, прошу ответить».

Ответа нет.

«Вызываю. Алло, алло, говорит Крот, говорит Крот, прошу ответить».

Ответа нет.

– Ну вот, все ясно. – Зазывала хлопнул в ладоши. – Хватит, Капитан. Возьмете с собой фотоаппарат? Это же ваша главная профессия. Если удастся сделать снимок, у нас будет прекрасная улика. Комоя-сан, вставайте и вы. Мы торопимся, я помогу вам спуститься вниз.

Зазывала еще раз изо всех сил потряс продавца насекомых за плечо, тот наконец окончательно проснулся и встал. В руках у него был «узи».

– По-моему, вы обмочились…

Продавец насекомых навалился на зазывалу, у того подогнулись колени. Продавец был выше зазывалы сантиметров на десять и намного тяжелее. Он чуть не упал, еле успел опереться на мою голову. Проходя сзади, едва не опрокинул стул. Пахло от него отвратительно. Угрожающий какой-то запах, да и вне зависимости от запаха я не способен испытывать симпатию к людям крупного телосложения (думаю, из-за ассоциации с Тупым Кабаном). Продавца насекомых бросало из стороны в сторону, зазывала удерживал его за пояс. Нестройно грохоча, они спустились по лестнице.

– А что мне делать? – Женщина, свернувшись калачиком на диване, смотрела на меня сникнув, точно из нее выпустили воздух.

– Плавать умеешь? Думаю, придется окунуться.

– Не умею. И, в отличие от него, по части пива слаба…

– Ну что ж, ничего не поделаешь, женщина всегда обуза.

Проходя мимо, я слегка шлепнул ее по заду. Женщина, не меняя выражения лица, вздохнула:

– Не нужно. Если не станете скрывать своих чувств…

– Неужели они так заметны?

– Вы похожи на собачонку, ждущую ласки.

– Правда?

– Мне кажется, он хочет начать новую жизнь. А жить ему, не забывайте, осталось всего полгода.

Снизу слышался спор. Пронзительные голоса перемежались смехом. В сочетании с шумом спускаемой воды это напоминало звуки ночного метро.

– В сущности, он человек неплохой, хотя по внешности и не скажешь.

– Характер у него сложный. Это только перед другими он выставляется простачком.

– Тебя он не поколачивает?

Женщина лишь дотронулась рукой до того места, по которому я только что шлепнул ее, и промолчала. Снизу, из трюма, донесся требовательный голос зазывалы:

– Капитан, пошли!

14. С самострелом в руках зазывала пошел первым

С заряженным самострелом в руках зазывала пошел первым, за ним я, зажав в руке гранату со слезоточивым газом. Мы протопали по стальной пластине выключенной ловушки, пересекли машинный трюм, в