можно даже ходить босиком, не запачкав ног. Кроме того, он выделяется еще и тем, что потребление синтетических моющих средств сведено здесь до минимума. Городские власти даже приветствуют деятельность «отряда повстанцев».

– Мерзкие старики, психи чертовы. Сдвиг у них, это точно… – Продавец насекомых сполз с парапета и, облокотившись о стол, подпер рукой щеку. Глаза его, прикрытые очками, бегали из стороны в сторону. – Среди чистюль сто`ящих людей не бывает… Я так не люблю заниматься уборкой… Все по полочкам, все по порядку – провались оно пропадом.

– Верно, мне тоже эти «повстанцы» противны. В городе всё вычищают до блеска, а здесь подсматривают за каждым нашим шагом. – Зазывала натянул тетиву самострела и вложил стрелу. – Ума не приложу, куда подевался тот шпион? Там еще есть длинный каменный утес, похожий на платформу метро, который доходит до самой воды, шпион мог только броситься в канал, иначе бы ему не убежать.

– Может, переплыл. – Продавец насекомых, словно обессилев, опустился на пол. Этот маневр мне не понравился. Теперь ему ничего не стоило между ножками стола заглядывать под юбку женщины.

– Не смог бы. – Зазывала, будто тоже догадавшись о тайном умысле продавца, взял самострел на изготовку и положил палец на спусковой крючок. – Противоположная сторона канала – совершенно отвесная стена, доходящая до самого потолка.

– Перестань. – Продавец насекомых инстинктивно схватил «узи», прислоненный к парапету, и привстал, щелкнув затвором. – Не балуй с оружием!

Зазывала, не обращая на него никакого внимания, ухмыльнулся и спустил курок. Стрела царапнула пустую банку, в которую он опять целился, и с сухим треском отскочила от дальней стены.

– А сам? Не мальчишка ведь, а балуешься со своей игрушкой… Ты настоящий оружейный маньяк. Хоть игрушечным автоматом побаловаться – и то удовольствие, да?

Продавец насекомых беззвучно опустил автомат. Но снова залезть под стол не спешил. Женщина, хотевшая было что-то сказать, тоже примолкла. Теребя тетиву самострела, зазывала продолжал:

– Капитан, как вы думаете? Может, покурим и сходим еще раз к каналу?

– Нет, уже поздно, отложим до утра.

– Под землей нет ни дня, ни ночи. – Зазывала проглотил остатки лапши и приложился к четвертой банке пива. – А я чем пьяней, тем ясней все вижу, правда… Но закусывать пиво лапшой плохо для организма – неполное сгорание.

– Специально идти к ним незачем. – Продавец насекомых, взяв последнюю сардину за хвост, отправил ее в рот. – Если им нужно, сами сюда пожалуют.

– Ненавижу сидеть сложа руки. Старики явно считают каменоломню продолжением своей свалки. Вот увидите, вычистив все улицы, они и сюда доберутся.

– Нет, это запах не простого мусора… – Женщина все стояла на своем. – Это пахнет какими-то вредными веществами. Уничтожение промышленных отходов приносит немалые деньги, верно?

– Конечно, это просто сказка для дураков, будто старики убирают мусор только для того, чтобы построить дом для престарелых. – Зазывала и женщина одновременно потянули носом. – Послушайте, нам не понадобится сертификат на право выжить. Мы и так скоро будем наполовину покойниками, надышавшись этой отравы.

Улитка, пожелавшая спрятаться в гигантской раковине из сверхсплава, но вместо этого натянувшая на себя рваную проволочную сетку. Ощущение, будто перед глазами с треском лопнул воздушный шарик. Взор затуманивается. Кажется, брызнули слезы. Это случалось со мною и прежде. Такие же слезы я проливал, когда Тупой Кабан посадил меня на цепь в этой заброшенной каменоломне. Я как-то читал, что существует три типа слезных желез, и каждая функционирует с разной периодичностью. Сейчас, наверное, слезы шли из той, которая работает реже всего, и с трудом находили выход наружу.

– Я уверен, что этот тип пришел проверить, не умер ли Капитан. А сейчас, когда он сообщил, чтó здесь происходит, у них большое волнение. Мало того, что Капитан жив, теперь здесь поселились уже четверо.

Женщина удивленно посмотрела на меня:

– Что с вами? Вы плачете?

– Да нет… – Мне было стыдно вытереть слезы, и они бежали по щекам.

– У вас, Капитан, нет причин плакать. – Продавец насекомых плотно прикрыл глаза и навалился на стол, широко расставив локти.

– Существуют еще и слезы досады. – Зазывала подчеркивал каждое слово и при этом брызгал слюной. – Оттого, что Капитану приходится сидеть сложа руки и ждать, пока эти старики отойдут в мир иной.

– Вот у него и возникла необходимость заблокировать все проходы.

– Мера явно недостаточная. Вон как они суют нос в наши дела! Что мы, с какими-то жалкими старикашками-мусорщиками не справимся?!

– Нужно объявить, что эта территория принадлежит только нам, пусть уж старички не обижаются. – Продавец насекомых, точно раненый трепанг, медленно заполз на стол и уселся там. – Для них заброшенная каменоломня – просто свалка, а мы найдем для нее применение получше. Япония – страна маленькая и с каждым днем все сильнее испытывает недостаток свободного пространства.

– Вы что, хотите вывесить японский флаг с восходящим солнцем? – Женщина продолжала удивленно смотреть на мои слезы.

– А что? Давайте вывесим. – Зазывала заговорил как по писаному: – Даже в аду деньги заплатишь – в рай попадешь. Надо решать – отгородиться от них или, может, брать плату за аренду помещения.

Было похоже, что все члены экипажа, кроме меня, полны желания вступить в переговоры с «отрядом повстанцев». Да я и сам сомневался, что удастся до бесконечности сохранять нынешнее положение. Надо же, послать сюда наблюдателя – я испытал двойной удар: унизительно само по себе находиться под наблюдением, и к тому же обнаружить шпиона удалось только благодаря зазывале. Теперь «повстанцы», поняв, что обнаружены, начнут вырабатывать ответные меры. Во всяком случае, если столкновение с ними неизбежно, надо воспользоваться тем, что у меня появилось сразу двое добровольных телохранителей.

Так или иначе, тонкому обонянию женщины надо было отдать должное.

– Сдаюсь, ты была права, – решился я. – Дело в том, что они собирают отработанный раствор шестивалентного хрома. В старину от шпионов требовалось острое обоняние. Даже в полной тьме они, подобно собакам (не самое удачное сравнение), должны были различать по запаху людей и предметы. Искусство шпионажа зависело от тренировки обоняния. Так вот, с твоим нюхом ты могла бы стать шпионом высокого класса.

На самом деле мои связи с «отрядом повстанцев» были гораздо теснее, чем предполагали продавец насекомых и зазывала. Первая наша сделка состоялась еще год назад, примерно в это же время. Она заключалась в незаконной ликвидации ядовитых отходов производства – женщина была абсолютно права (ошибалась она лишь в том, что инициатором выступили не «повстанцы», а я). Мерзкая работа – раз в неделю спускать в унитаз содержимое пяти пластмассовых контейнеров с отработанным раствором шестивалентного хрома, концентрация которого в пятьдесят восемь раз превышает норму.