Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я справлюсь, – Яр предупредительно вскинул ладонь, шагнув через порог купальни. Лекарь, подумав, отступил. Сегодня он впервые не стал накладывать повязку. Теперь, когда силы не уходили на поддержание едва теплящейся жизни, рана заживала стремительно. – Можно мне что-нибудь… вместо этого платьица?
Элине непонимающе воззрилась на гостя. Доставшаяся ему хламида, тяжёлая, неудобная и густо расшитая выпуклыми цветными орнаментами, наверняка считается здесь знаком великой милости. Во дворце Эни-Сара высоко ценят праздность: среди всей этой бьющей через край роскоши, в длиннополом бесформенном халате можно разве что бездельничать, изредка принимая из рук расторопных служанок золочёные плошки с едой. Яр с трудом загнал куда подальше вспыхнувший гнев.
– Рубашку и какие-нибудь портки, – настойчиво прибавил он. – Мне так привычнее. Не в обиду хозяевам.
Служанка метнула быстрый взгляд в сторону лекаря, тоже одетого в халат, но покороче и победнее, и склонила голову.
– Презренная раздобудет то, что угодно благородному господину.
Могут её наказать за его своеволие? Чего она боится? Сказали ей, кто он такой? Всё только догадки, а на них опираться опасно. Лекарь ещё раз осмотрел бледнеющий рубец, пробормотал себе под нос несколько непонятных слов и ушёл, оставив пленника в одиночестве. Пользуясь моментом, Яр осторожно оглядел комнату в поисках чар; из-за царившей здесь аляповатой пестроты приходилось изо всех сил напрягать зрение. Всё было чисто. Леший его разбери, что это значит: то ли не знают, кто он, то ли не могут соорудить хотя бы простенькую сигнальную цепь, то ли усыпляют бдительность или даже проявляют уважение… Но точно не демонстрируют силу. Не могут или не нужно?
Одежду ему выдали. Не его собственную, само собой, – где-то раздобыли пошитые на ильгодский манер штаны, рубашку и богато украшенную накидку. Будто знатному воеводе. Ложь плотно наслаивалась на ложь; от стремительного разоблачения Яра спасали разве что привитые наставницей манеры. Пользуясь возможностью разгуливать по комнатам без чужой помощи, он заглядывал в окна всякий раз, когда их открывали – днём и в безветренную погоду. Снаружи располагался припорошенный неглубоким снегом пустынный сад, надёжно заслоняющий внешний мир тесно переплетёнными древесными ветвями. Время медленно текло мимо этого безмятежного клочка действительности. Пелена неведения, плотно окутавшая уединённые покои, всё явственнее давила на разум.
– Скажи ему, что я здоров, – как-то раз попросил Яр, кивнув на вошедшего лекаря. – Нет нужды держать меня взаперти.
Светлые глаза Элине испуганно расширились, но перечить она не посмела. Несколько певучих слов заставили лекаря недоверчиво нахмуриться; он, как обычно, выставил служанку вон и жестом велел Яру снять рубашку. Придирчиво осмотрел шрам, поразмыслил и медленно кивнул лысой головой. Должно, пленника сочли достаточно ожившим. Завтра что-то будет… Пожалуй, нынешней ночью не стоит спать.
Когда за окнами сгустился мрак, Элине, как всегда, плотно затворила расписные ставни. Опасливо покосилась на Яра. Этот её страх заново будил обиду, с которой он успел худо-бедно свыкнуться за прошедшие месяцы. У волхва нет врагов среди живых – но здесь все видят в нём врага.
– Что ты хочешь? – осторожно спросил Яр, давая служанке возможность заговорить.
Она потупила взор, прежде чем ответить.
– Благородный Ярослав всем доволен?
– Да, – без колебаний солгал он.
– Силы вернулись к почтенному гостю?
– Да, вполне.
Эти слова, кажется, напугали её ещё больше. Она нетвёрдо шагнула ближе. Дрожащие пальцы потянулись к завязанным на плечах тесёмкам, нервно дёрнули за узелок; гладкая ткань соскользнула, обнажая бледную кожу.
– Благородный… господин… вознаградит… презренную?
В тихом голосе явственно слышались слёзы. Сомнительная, стало быть, награда. Яр отступил на полшага, успокаивающе вскинул руки. Её дружба нужнее, чем её тело. И ещё её жаль… Да, пожалуй что жаль.
– Мне ничего от тебя не нужно, – сказал он, стараясь, чтобы слова звучали мягко.
– Презренная… будет счастлива…
– Врать-то зачем? – ворчливо буркнул Яр и тут же, спохватившись, сбавил тон: – Тебя заставляют? Я скажу твоим господам, что ты всё исполнила.
Она опасливо взглянула на него, прижимая к груди смятую в складки роскошную ткань платья. Яр усилием воли принудил себя мыслить здраво. Девчонка единственная здесь, с кем он может говорить. Нужно добиться её доверия, это стократ важнее, чем сомнительное краткое удовольствие…
– Боишься, что узнают? – наугад попробовал он и по мелькнувшему в её глазах ужасу понял, что попал в точку. – Ну, иди сюда. Просто поспишь здесь. Я тебя не трону, боги мне свидетели.
Свидетели, которым всё равно. Но Элине, кажется, поверила. Осторожно приблизившись, она уселась на край разобранной постели. Замерла, как испуганный зверёк.
– Благородный господин… великодушен…
– Пустое, – Яр отмахнулся нарочито небрежно и сопроводил слова улыбкой. Как непросто добиваться своего без чар внушения… – Скажи лучше, придёт ли завтра лекарь?
– Должно, придёт, – голос служанки всё ещё дрожал, но слышалось в нём и великое облегчение. Против воли кольнула обида: неужто он так уж ей противен? – Презренная того не ведает… Как рассудит сам милосердный…
Или с ней правда не делятся планами на его счёт, или она лжёт. Яр
