броневиками, но представители 3-й дивизии заявили, что своими батареями они вполне довольны. Данилов еще раз мне пересказал о действиях Лиона под Царской Славянкой, о сбитии Жадимеровским прямой наводкой пулеметов красных и о лихом поединке орудия Конной батареи с красным броневиком «Черномор». Губительным огнем бронепоезда наши части были сбиты со своих позиций и, кроме одной роты даниловцев, бежали. В это же время наши две батареи, за отсутствием снарядов, молча наблюдали, как в упор расстреливались наши роты. Все побежало. Но в это время из Гатчины на грузовике прибыла незначительная партия снарядов. На галопе выдвинутое орудие Конной батареи открывает огонь прямой наводкой, броневик отходит и положение восстанавливается. Больно и стыдно было слушать повествование о том ужасном положении, в котором очутилась армия вследствие недостатка подвоза, а поэтому неудивительно, что строевое офицерство, на глазах которого гибли лучшие люди и сотоварищи, кричало об измене. Действительно, то, что творилось в тылу, и бездействие начальства для искоренения этого зла было близко к измене.

Во взводе меня встретил Лион. Раненый несколько дней тому назад Андреев был эвакуирован в тыл. Жадимеровского я отправил в тыл отдохнуть, так как нестерпимая боль раненой руки не давала ему покоя ни днем, ни ночью. На взвод был прислан новый офицер, поручик Степанов, вскоре откомандированный по моей просьбе в другую батарею, как малопригодный офицер. Он принадлежал к партии офицеров, высланных на фронт после чистки тылов, произведенной особо назначенной комиссией. Кроме множества укрывшихся сухопутных офицеров, в тылу было сосредоточено порядочное количество морских офицеров в так называемом морском управлении, флот же весь состоял из одного «Китобоя». Лучшие элементы, конечно, нашли себе применение, служа на бронепоездах, а также в полевых штабах и пехотных частях, но большинство пребывало в тылу. На участке перед взводом часть позиции занимал недавно сформированный в Гдове Печерский полк, в его ряды были влиты и некоторые моряки. Формирование полка было еще, собственно говоря, не закончено, командный состав, мало подготовленный и незнакомый с подчиненными, был не на высоте. Кроме входившего в него так называемого «французского легиона», эта часть никуда не годилась. Наличие таких полков надо учитывать при желании доискаться причин наших неудач под Петроградом. Непонятно было также, отчего люди легиона, прибывшие, правда, из Франции, продолжали именовать себя «легионом» и носить французское обозначение чинов и званий.

Взвод стоял у Малого Руссолова, наблюдательный пункт был в Пеггелеве. С утра вместе с Лионом пошел в Пеггелево, чтобы сменить Степанова и ознакомиться с расположением наших частей на фронте. При нашем подходе к деревне противник открыл огонь, но мы все же благополучно дошли до наблюдательного пункта, где нашли Степанова.

Наши части, как я уже указывал, лишь накануне вечером заняли новые позиции, а потому лишь сегодня можно было ожидать более или менее серьезных действий на нашем фронте. Действительно, уже с утра начался обстрел позиций волынцев на нашем правом фланге, в достаточной мере досталось и нам – снарядами был пробит дом и поврежден двор нашего наблюдательного пункта, все же нам удалось работать весь день и удачным огнем умерить пыл красных батарей. Позиции наши, в сущности, были великолепные, и, не будь нашей малочисленности, они могли быть нами превосходно обороняемы. Первый день прошел вполне благополучно, но утром следующего дня вятцы были сбиты со своего лесного участка правее деревни Новые Бугры на левом фланге нашей дивизии. Отдельные группы людей быстрым шагом, стараясь избежать своих и чужих офицеров, уже шмыгали мимо батареи. Многие, по-видимому пытавшиеся переправиться вброд через Плюссу, были мокрые по пояс и измазаны речным илом. Выставив конный пост в сторону леса, на рысях поехал в Горки к Данилову, это было около 7 часов утра. Там Данилов уже принимал свои меры; его конные разведчики, рыская по полю, ловили беглецов, кого-то уже успели расстрелять, несколько человек уже выпороли, а главное, стоящая в резерве рота была послана для восстановления положения, и действительно, положение было восстановлено и захвачено несколько пленных. Попытки красных наступать на других участках успеха не имели, но главный удар их, по-видимому, предполагался на позицию волынцев у шоссе.

29-го числа, прорвавшись на правом фланге расположения волынцев, красные обошли 2-й батальон и ударили по 1-му, стоявшему в резерве, батальону. Стоявшая неподалеку Конная батарея еле унесла ноги. В это время мы с Даниловым обходили расположение полка, перестрелка у волынцев нас мало беспокоила, мы не учитывали их потери и забывали, что это были не старые волынцы. Взволнованный телефонист прибежал сообщить, что волынцы отступают и красные атакуют правый фланг расположения даниловцев. Отдав распоряжение об усилении этого фланга, Данилов через Малое Руссолово, мимо взвода, выехал на шоссе, я поехал с ним. При мне, кроме Званцова, было еще трое конных разведчиков. По шоссе, в полном беспорядке, кто рысью, кто шагом, крича и обгоняя друг друга, драпали повозки обоза волынцев. Бежали пешие люди, многие уже без винтовок. При помощи моих разведчиков я стал заворачивать пулеметные повозки и отдельных людей, таким образом медленно подвигаясь к линии цепей. Впереди батареи лежала жидкая цепь 1-го батальона. Командир 3-го батальона Павловский тщетно старался собрать своих людей. 2-й батальон сильно пострадал, в 6-й роте осталось человек 10–15. Красные заняли деревню Луково и, засев в крайних домах, обстреливали нас. По шоссейной канаве вместе с капитаном Васильевым вылезли вперед. Отдельных людей у красных видно не было, но по выстрелам можно было обнаружить, где они засели. Кое-как наладив связь со взводом, открыл огонь. «К вам на помощь идем», – с улыбкой сказал мне солдат, согнувшись, тащивший пулемет. На скорую руку установив его, пулеметчики начали обстрел. Одновременно 1-й батальон даниловцев начал свое наступление из-за правого фланга своего расположения. Местами красные подались назад, но восстановить положение не удалось. Ночь была тревожная. Мост у Большого Руссолова оказался сломанным, всю ночь его чинили, и только с зарей нам удалось перевезти орудия на другой берег, так как старая позиция вследствие описанной неудачи была небезопасна.

30-го был предположен контрудар на Луково. С утра обе батареи гвоздили деревню, но только днем, с приходом броневой машины, нашим цепям удалось занять деревню, захватив несколько пленных курсантов и 8 башкирских лошадей. Но не успели наши части закрепиться, как были выбиты контратакой красных. Снова занять деревню не удалось, так как броневик уже ушел и вернуться не смог. К сожалению, у нас в армии было очень мало бронемашин (всего две), между тем они могли бы быть большой помощью при наступлении. Насколько танки, из-за своей малой подвижности,