И мысль, будто гигантская волна, тут же накрыла мой разум…

Ни секунды не раздумывая, я направилась к камню и забралась на него, осторожными шагами подошла к самому краю и с замиранием сердца заглянула в бездну. Дно не просматривалось — оно скрывалось под подушкой из пара и мрака далеко-далеко внизу. Пропасть ужасала, но одновременно зачаровывала и манила неизвестностью. Хотелось нырнуть в неё, как в море, а затем свободно и гордо расправить крылья и воспарить. Она словно обещала, что я не разобьюсь, а полечу, подобно птице, и кожу мне будет обдувать обжигающе горячий ветер…

«Забытые минуты света,

Мечты о счастье и тепле –

С собою их уносит ветер,

Что дует вновь в лицо тебе…»

Прочитанное когда-то давно произведение неожиданно выплыло на поверхность из далёких глубин подсознания, удивительно точно описав данный момент. Я нахмурилась и попыталась вспомнить продолжение, будто сейчас это было безумно важно. Память немного посопротивлялась, но в конце концов поддалась и показала старую, пожелтевшую страницу, на которой чуть ниже темнели напечатанные слова:

«Колючим льдом застыли слёзы,

В душе уже надежды нет.

Блестят в бездонном небе звёзды –

Не греет их холодный свет.

Кричишь в немую пустоту,

Она глотает фразы жадно.

Обман и горе, жизнь, судьбу –

Всё пожирает безвозвратно…»

Я не могла сказать точно, когда сборник стихов попал в мои руки, но теперь эти строки застряли в голове, будто заноза, от которой невозможно было избавиться. Они крутились и крутились, снова и снова, и слишком точно передавали состояние и ситуацию, в которых я оказалась. С одним исключением — через непроницаемую пелену туч на бурлящем небосводе не было видно никаких звёзд, поскольку здесь их не существовало вовсе…

Вернувшись мыслями обратно к земле, я расчётливо смерила ужасающее расстояние до дна пропасти. Что произойдёт, если я не полечу? А я не полечу, ведь в мире, где нарушались все физические законы, закон всемирного тяготения по-прежнему работал и его невозможно было преодолеть. Я обязательно разобьюсь, моё тело упадёт на острые пики, которыми было усеяно ущелье, и… Развеется ли оно пеплом, как тела Воинов, погибших на поле, или я навеки останусь лежать среди тёмных скал, забытая всеми и даже Старцами? И куда попаду, если совершу самоубийство? В Ад как грешница? Или в Рай как Воин Света?

Но выпустит ли меня тёмный мир по собственному желанию? Дадут ли мне умереть? Ведь Давид пытался и у него не получилось…

Я укоризненно покачала головой. Гадать было бесполезно. Я не смогу получить ответы на эти вопросы, пока в моём физическом теле теплится жизнь. И никто из смертных не сможет. Мне просто нужно было решить: хотела ли я рискнуть и пересечь данную грань или же хотела всю жизнь тешиться надеждой, что, когда умру, наконец, обрету долгожданный покой. И сейчас лишь один шаг отделял меня от этого решения…

—Ну, почему?— задала я вопрос пустоте, однако она проглотила мой голос, как в поэме забытого автора.

—Почему?!— закричала я, раздирая горло, и звонкое эхо заметалось среди камней.

—Почему?..

Почему Свет выбрал нас?

Почему забрал Давида?

Почему осталась я?

И почему боялась умереть?..

Я не хотела жить без него.

Я не хотела ни за кого сражаться.

И не стану, поскольку меня здесь больше не будет…

—Прости,— прошептала я, обращаясь сразу ко всем, кто когда-либо был мне дорог.

Судорожно вздохнула и сделала шаг…

Внезапно пронёсшийся над долиной звон колокола всколыхнул всё вокруг. Он многократно отразился от каменных стен, задвоил контуры скал и покрыл их края мелкими трещинами. Я замерла в испуге, опасно балансируя над бездной. А затем резко отшатнулась, упала на уступ и отползла подальше, проклиная злосчастный звук. Каждый раз он звучал в самый неподходящий момент, словно специально меня спасая. Не позволил тёмным лишить жизни раньше, не позволил покончить с собою сейчас, да ещё и напомнил о данных Давиду и Эмили обещаниях.

Я уронила голову на колени и заревела от безысходности, даже не пытаясь подавить звонкие всхлипы, орошавшие пространство вокруг. Мне было плевать, что кто-то мог их услышать.

Потом слёзы закончились, и я просто сидела, невидящим взглядом уставившись перед собой. Ни единое движение больше не нарушало покоя чёрных скал, ни один звук, кроме гулкого громыхания в вышине, не отражался от гладкой поверхности. Потеряв счёт времени, я наблюдала, как бездонное ущелье непроглядной пеленой постепенно обнимал мрак. Как на дальней стороне овала, видневшегося между уступами гор, гасли крошечные огоньки лагеря, пока их не осталось штук десять. Как в небесах всё чаще сверкали молнии, а из трещин неторопливо сочился пар, будто одеялом накрывая уставшую землю. И не знала, что делать дальше: повторить ли попытку или смириться со своей участью и вернуться в лагерь, чтобы завтра снова встать в строй.

Но Высшим Силам уже было известно, что на второй шаг я не смогу решиться…

Тихий и непривычный шорох, будто кто-то потревожил мелкие камни, вдруг вывел меня из раздумий. Я встрепенулась, словно испуганный голубь, но больше ничего не услышала. Безмятежные скалы хранили молчание.

Наверное, показалось…

Однако вскоре шорох повторился — слишком отчётливый, чтобы быть слуховой галлюцинацией.

Я вскочила на ноги и принялась озираться по сторонам, больше из любопытства, чем из страха встретиться с каким-нибудь чудовищем или нарушившим границу смертным. Даже если в данный момент тихой поступью ко мне подкрадывалась смерть, я не боялась. Только это оказалась не она. Далеко, среди валунов я заметила какое-то движение, подошла к краю утёса, чтобы лучше рассмотреть, и увидела крошечную фигурку, совсем непохожую на старуху с косой. Словно дикий кот на охоте, человек осторожно и бесшумно скользил, перемещаясь от камня к камню и скрываясь в их глубокой тени.

И не нужно было обладать хорошим зрением, чтобы понять — Воин принадлежал Тьме.

В голове сразу зароились вопросы: кем был этот тёмный, что высматривал на границе и как остался незамеченным Дозором, расставленным по периметру скал? Однако потом я осеклась, вспомнив, что Иван легко проник на нашу территорию, а значит, это не составляло большого труда. Второй ответ тоже не заставил себя долго ждать. Приглядевшись, на небольшом расстоянии от охотника я заметила ещё два силуэта, едва различимых в кромешной мгле — добычу. И поддавшись очередному благородному и глупому порыву, сорвалась с места, поскольку понимала, что подобная сцена не предвещала ничего хорошего.

Бежать босиком по каменистой поверхности оказалось неприятно и местами даже больно, но всё равно я порадовалась отсутствию сапог, которые породили бы оглушительное эхо и оповестили всех вокруг о моём приближении. А так звук неаккуратных шагов практически заглушался редкими раскатами грома, и я могла надеяться, что сосредоточенная троица не услышит и не заметит моего приближения. Когда же расстояние между нами достаточно сократилось, я спряталась за большой валун. И уже оттуда попыталась разглядеть и самого тёмного, и тех, кого он так упорно преследовал, чтобы разобраться — что здесь вообще происходило и стоило ли мне в это лезть.