холл храма, того места, где вечность коротали тела поверженных королей, под телом повергнувшего. Нэогары всегда обожали символику, а Вэнтэр и вовсе души в ней не чаял. Прекрасен был период, когда все четыре нэогара из последнего поколения королей лежали здесь: слабейшие снизу, сильнейший наверху. Но теперь – слабейшие жили, а сильнейший погиб, и не важно, где он лежал…

Особы королевской крови не могли жить без причуд. А если причуда такой особы – слепота и белоснежные волосы, внутренние черти только сильней рвались наружу.

Удерживать чертей внутри Милены помогали прогулки; раньше она дышала воздухом только вокруг дворца, переживая за Алана, ну и себя разумеется, на них ведь могли покуситься. Но с тех пор, как во избежание этого девица повесила на принца силовые тренировки, а король экономическую бюрократию – о прогулках с кузеном пришлось забыть. Милена не сильно огорчалась; она знала – это ради благой цели, да и замену кудряшу ей подарила сама судьба.

Этим тёплым вечером, когда солнце склонилось над горизонтом, захватив его в свои «объятья»– принцесса слегка ускорила шаг по мощёной тропинке центрального парка. Среди разнообразных деревьев и ароматных цветов, существовавших единой композицией, троп было довольно много. По ним прогуливались влюблённые парочки; люди, которым повезло жить недалеко от парка; бегали дети, коротая вечер разнообразными играми; шагала Милена, которую умело вел капитан Джой. О его службе в «Реокрацу» говорила строгая форма, а о высоком статусе – повязанная единица на руке. Именно эта рука, согнувшись в локте – держала руку принцессы, что лежала на капитанской сверху. Их пальцы крепко смыкались; так девице спокойней казался путь.

Темп касания ногами плитки Джой копировал с принцессы; каждая его повадка кричала о бережливом отношении к её комфорту.

Мимо шли люди, умилённо на это глядя. Каждый гражданин знал принцессу в лицо; она часто появлялась в парке, да и слишком приметна была её внешность. Белые волосы, убранные с лица серебряным гребешком на затылке, фиолетовые глаза, светлые вещи, полные воланов – словом, своеобразно.

– Капитан Джой, вы так молчаливы. Я люблю тишину, но безмолвие – пугает.

– Простите, если вам это неприятно. Просто, я не знаю, о чём говорить…

– Расскажите о вашей семье. Вы постоянно находитесь вблизи меня; ваши родные не волнуются?

– За меня некому волноваться, – стыдливо признался капитан.

– Ложь, – качнула принцесса головой.

Джой хмыкнул, даже прекратив шагать. Восстановив темп ходьбы, он ответил:

– По крайней мере я хочу, чтобы никто не переживал. А тот, кто переживает… пусть переживает.

– Вы в соре с близким вам человеком? Даже не представляла, что вы можете злиться.

– Поверьте, тот, на кого я зол, заслуживает злости всего света. Он совершил нечто ужасное… вы не представляете, насколько ужасное.

– Правда, – с ноткой удивления, огласила девица.

– А ваши родители? Что вы о них думаете? – с неподдельным интересом, вопросил капитан. Он лично знал и мать и отца осиротевшей Милены. Ответ на этот вопрос, он ждал с настоящим трепетом.

– Всё, что я знаю – одна глава учебника истории, и лицемерные рассказы наследников власти.

На этом девчушка прекратила рассказ. Но, не дождавшись реакции капитана, продолжила:

– Я знаю, что моя мама была сильной. Я убедилась в её ко мне любви, пусть и довольно странной…

– Странной? – растерялся Джой. – Как вы в ней убедились?

– Мои глаза. Мои волосы. Моя безопасность от злых умыслов. Всё это – подарки мамы.

Джой откровенно замешался. Он пытался самостоятельно разобрать смысл сказанного – безуспешно.

– Вы ведь знаете, я вижу ложь, – напомнила принцесса. – Я могу распознать любую неправду, даже если солгу сама. Сколько себя помню, я не могла понять, почему я такая? Почему я, старшая наследница бархатного трона, не могу радоваться жизни, как все? Сколько себя помню, я садилась перед зеркалом, и сама себе называла причины, по которым я слепа. За двадцать лет мной было названо уйма вариантов, среди которых оказался и верный. Правдой стал ответ – чтобы не видеть ужасов этого мира. Чтобы мои глаза не отвлекались на лживую красоту, а видели мрачную правду. Этого желала моя мама; этим, она меня наградила. Я не знаю, благодарна ли я ей, но мои глаза меня выручают. Слепота – мой меч.

– Я был бы горд, зная, что моя мама так сильно любила меня, – изрёк капитан, не разобравшись, верит ли в эти слова. – Думаю, про короля Артура и спрашивать бессмысленно.

– Почему? – смутилась принцесса.

– Он был отличным человеком. Такого отца нельзя стыдиться, – не сомневался паренёк.

– Вы первый, сказавший эти слова правдиво, – даже удивилась Милена. – Каждый, кто хорошо отзывался о его заслугах – лгал. Меня убедили в его слабости, пытаясь оболгать обратным.

– Простите мою наглость, но Артур был скверным королём. Зато человеком, мужем и отцом – он был бы прекрасным, – будто пообещал капитан, улыбчиво взглянув в глаза принцессе.

– Правда, – неумело кивнула Милена, почуяв гордость за отца.

– Принцесса, капитан, вам стоит поторопиться! – отрадно воскликнул король Фрай. Он с дружелюбной улыбкой двигался к девице и пареньку, окружённый тремя из первого отряда. Носителю короны и зелёных орнат, встречные горожане неустанно приклонялись, после чего продолжали путь. Короля никто не отвлекал от беседы с принцессой. – Вскоре стемнеет, а вы так далеки от дома.

– Тьма всегда со мной; ночью – меня не испугать. К тому же, со мной сильнейший в «Реокрацу». Зачем спешить домой?

– Чтобы унять тревоги вашего кузена, который наверняка забеспокоится, – ещё шире улыбнулся кукольник, почуяв колкость в девичьем голосе. – Кстати о сильнейшем; Джой, позволите нам с принцессой уединиться?

– Нет. Я не могу отдаляться от принцессы во время службы, – категоричен был паренёк.

– Не волнуйтесь, мне нельзя навредить, – отпустив руку капитана, объявила Милена. – Никому, это не под силу, – протянула белоснежная дива руку королю. Фрай с улыбкой сжал её хрупкие пальцы, уводя за собой. Перед Джоем встали охранники короля, отрезав путь к преследованию.

– По какому делу я вам понадобилась? – невинно спросила Милена.

– По делу кузена, который возможно и забудет о вас переживать, на десятой за день тренировке, – посмеиваясь, молвил король. – Вам не кажется, что вы перебрали с напором на паренька? Такими темпами, к двадцати годам – от него останется сухой скелет, – хмыкнул кукловод.

– Алану предстоит совершать великие подвиги. Его отец стал героем благодаря силе духа; сыну же, остаётся брать силой тела.

– Его отец не стремился в короли; это произошло волей судьбы. Хороший король должен быть умён, а не силён, – без спешки рассудил мальчишка. Их с Миленой силуэты «отчалили» от членов когорты, что остались на прежнем месте. Неспешная прогулка по дорожке, между тонкими деревьями и душистыми цветами, отвела их от посторонних ушей.

– Правда, – кивнула Милена. – А великий король – должен быть и силён, и умён, – повернулась она к Фраю. – Если вы так переживаете о его свободном времени, избавьте от мороки с экономикой.

– Будущий король должен участвовать в жизни страны, постигать бразды правления. Другое