— Ты еще многому должна будешь научиться, дитя, —сказала она, кутаясь в боа из серебристых лис. — От очень многого,насколько я вижу и слышу, придется тебе отвыкать самой либо с чьей-то помощью.За последнее время ты набралась, видимо, массы скверных знаний, несомненно,испытала зло и научилась ему. Сейчас, в твоем ребяческом упрямстве, тыотказываешься замечать добро, отвергаешь добрые намерения. Топорщишь иглы словноеж, неспособная увидеть тех, кто заботится именно о твоем благе. Фыркаешь ивыпускаешь когти, будто дикий котенок, не оставляя нам выбора. Придется взятьтебя за загривок. И мы сделаем это, дитя, не медля ни минуты. Ибо мы старшетебя, мудрее тебя, знаем все о том, что было, что есть. Знаем многое о том, чтобудет. Мы возьмем тебя за загривок, котенок, для того, чтобы ты когда-нибудь,скоро, уже став опытной и мудрой кошкой, села здесь, за этот стол, вместе снами. Одной из нас. Нет! Ни слова! Не вздумай открывать рот, когда говоритШеала де Танкарвилль!

Голос ковирской чародейки, резкий и пронзительный, словноскребущий по железу нож, неожиданно завис над столом. Съежилась не только Цири,легко дрогнули и втянули головы в плечи даже другие магички из Ложи, ну, может,за исключением Филиппы, Францески и Ассирэ.

И Йеннифэр.

— Ты была права, — проговорила Шеала, кутаясь вбоа, — полагая, что тебя вызвали в Монтекальво, чтобы ознакомить ссудьбой. Но не была права, полагая, что ты — ничто. Ибо ты — все, ты — будущеемира. В данный момент, конечно, ты этого не знаешь и не понимаешь. В данныймомент ты не более чем взъерошенный и фыркающий котенок, ребенок, пережившийтравмирующие события, в каждом видящий Эмгыра вар Эмрейса либо Вильгефорца сосеменителем в руке. И бессмысленно сейчас, в данный момент, пытаться объяснитьтебе, что ты ошибаешься, что речь идет о твоем благе и благе мира. Придет времядля таких пояснений. Когда-нибудь. А сейчас, взъерошенная, ты все равно незахочешь услышать голос рассудка, сейчас на каждый наш аргумент ты будешьискать ответный удар в виде ребяческого упрямства и крикливого ожесточения. Посему случаю сейчас тебя просто-напросто возьмут за шкирку. Я кончила. Сообщидевушке, что ее ждет, Филиппа.

Цири сидела неподвижно, поглаживая головы сфинксов,украшающие поручни кресла.

— Ты поедешь, — прервала тягостно-мертвеннуютишину госпожа Сова, — со мной и Шеалой в Ковир, в Понт Ванис, летнююстолицу королевства. Поскольку ты уже никакая ни Цирилла из Цинтры, ты будешьна аудиенции представлена в качестве адептки магии, нашей подопечной. Нааудиенции познакомишься с очень мудрым королем, Эстерадом Тиссеном, истиннокоролевской кровью. Познакомишься с его супругой, королевой Зулейкой, личностьюневероятного благородства и доброты. Познакомишься также с сыном королевскойчеты, принцем Танкредом.

Цири, начиная наконец понимать что к чему, широко раскрылаглаза. Это не ушло от внимания госпожи Совы.

— Да, — кивнула та. — Прежде всего ты должнапроизвести впечатление на принца Танкреда. Ибо станешь его наложницей и родишьему ребенка.

— Если б ты по-прежнему была Цириллой из Цинтры, —после долгого молчания продолжала Филиппа, — если б ты по-прежнему быладочерью Паветты и внучкой Калантэ, мы сделали бы тебя законной супругойТанкреда. Вначале княгиней, затем — королевой Ковира и Повисса. Увы, квеличайшему сожалению, судьба лишила тебя всего. В том числе и будущего. Тыбудешь всего лишь любовницей Танкреда. Фавориткой.

— Номинально, — вставила Шеала, — иформально. Потому что мы постараемся, чтобы практически рядом с Танкредом тыпользовалась статусом княгини, а потом, не исключено, даже королевы. Конечно,потребуется твоя помощь и добрая воля. Необходимо держать себя так, чтобыТанкред всегда хотел видеть тебя рядом. Днем и ночью. Мы научим тебя, какподпитывается такое желание. Но от тебя зависит, пойдет ли обучение впрок.

— Вообще-то это мелочи, — сказала госпожаСова. — Важно, чтобы ты как можно скорее забеременела от Танкреда.

— Яснее ясного, — буркнула Цири.

— Будущее и положение твоему ребенку, — Филиппа неспускала с нее темных глаз, — обеспечит Ложа… Да будет тебе известно, чторечь идет о делах действительно серьезных. Впрочем, ты не окажешься в стороне,поскольку тут же после рождения ребенка примешь участие в наших собраниях.Будешь набираться опыта. Ибо ты, хоть сегодня это скорее всего тебе непонятно,одна из нас.

— Здесь нет никакого противоречия, — раздалсямелодичный, словно журчание ручейка, голос Энид ан Глеанна, Жемчужинки изДолин. — Мы, me luned, все есть не что иное, как чудовища. Каждаяпо-своему. Не так ли, госпожа Сова?

Филиппа пожала плечами.

— Неприятный шрам на лице, — снова заговорилаШеала, механически пощипывая боа, — мы замаскируем иллюзией. Ты будешьвыглядеть прекрасно и таинственно, а Танкред Тиссен, уверяю тебя, простосвихнется от любви к тебе. Надо будет придумать тебе имя и легенду. Цирилла,конечно, имя красивое и не столь уж редкое, чтобы от него отказываться радисохранения инкогнито. Но тебе нужна фамилия. Я не стану возражать, если тывыберешь мою.

— Либо мою, — сказала госпожа Сова, усмехнувшисьуголками губ. — Цирилла Эйльхарт — тоже звучит недурно.

— Ее имя, — в зале опять заиграл серебрянымколокольчиком голос Маргаритки из Долин, — звучит недурно в любомобрамлении, и каждая из нас хотела бы иметь такую дочь, как ты, Зиреаэль,ласточка с глазами сокола, ты — кровь и плоть Лары Доррен. Каждая из наспожертвовала бы всем, даже этой Ложей, даже судьбой королевства и всего мира,чтобы только заполучить такую дочь, как ты. Но это, увы, невозможно. Мы знаем, чтоневозможно. Поэтому так завидуем Йеннифэр.

— Благодарю вас, госпожа Филиппа, — проговорилапосле минутного молчания Цири, сжимая пальцы на головах сфинксов. — Ятакже польщена предложением госпожи де Танкарвилль носить ее фамилию. Однако,поскольку получается, что фамилия — единственное, что в данном случае зависитот меня и моего выбора, единственное, что мне не навязывают, я вынужденапоблагодарить вас обеих, милостивые государыни, и выбрать сама. Я хочу, чтобыменя именовали Цири из Венгерберга, дочь Йеннифэр.

— Ого! — сверкнула зубами черноволосая чародейка,которую, как догадалась Цири, звали Сабрина Глевиссиг из Каэдвена. —Танкред Тиссен окажется круглым идиотом, если не свяжет себя с нейморганатическим браком. Если же позволит вместо нее подсунуть себе в женыкакую-нибудь «мыльную принцессу», то будет просто дурнем и слепцом, не умеющимраспознать бриллианта среди россыпи стекляшек. Поздравляю, Йенна. И завидую. Аты знаешь, сколь искренней бывает моя зависть.

Йеннифэр поблагодарила наклоном головы. Не улыбнувшись.