верна этой традиции. Сохранившиеся тексты – это аллегорические интерлюдии и моралите с пантомимами и длинными танцами. Однако ни один не был напечатан; елизаветинские маски даже более эфемерны, чем их аналоги при Якове и Карле. Придворные маски при этом повышали интерес к драме, поскольку многие драматические произведения ставились во время летних поездок королевы по стране. У Елизаветы вошло в привычку брать с собой весь двор на летние визиты в дома ведущих вельмож и джентри. Она посещала Гемпшир в 1560 и 1569 годах, Хантингдоншир и Лестершир в 1564-м, Оксфордский университет в 1566-м, Мидлендс в 1572-м, Бристоль в 1574-м, Кенилворт в 1575-м, южные графства в 1577-м и Восточную Англию в 1578 году. В этих случаях дома хозяев превращались в аллегорическое пространство, населенное богами, нимфами и дикарями, восхвалявшими королеву в прозе и стихах[1078].

Общеизвестно, что XVI век стал свидетелем крупных достижений в английском драматическом искусстве. Сидни язвил в своей «Апологии поэзии», говоря, что среди пьес не найдешь «ни настоящей трагедии, ни настоящей комедии, а только смесь королей с шутами». Если, однако, по этой причине Шекспира и нужно было забраковать, то дело обстояло не так неоднозначно. По сути, большим достоинством тюдоровской драмы было ее разнообразие и доступность: просторечие свободно сочеталось с более «чистыми» средневековыми и ренессансными формами языка. Во многих городах циклы моралите оставались популярными до 1575 года. В университетах со времен правления Генриха VIII постоянно ставили классическую драму: будущие тайные советники Стивен Гардинер, Томас Райотсли и Уильям Пэджет впервые познакомились, будучи студентами Кембриджского университета, играя комедию Плавта «Хвастливый воин» (Miles gloriosus). К тому же профессиональные актеры показывали спектакли в банкетных залах короны, знати и джентри. И наконец, певчие придворной капеллы и собора Святого Павла исполняли главные роли в спектаклях елизаветинского двора. Возможно, их популярность побудила к созданию профессиональных актерских трупп, а также привлекла к драме внимание пуритан по соображениям борьбы с язычеством, идолопоклонством и моральным разложением. Спектакли критиковали за изображение подмастерьев в отрыве от постоянного места работы, за представления при дворе (хотя и не на других площадках) по воскресеньям, а не только в будни, за привлечение мальчиков к исполнению женских ролей. Критики не видели различий между театральными спектаклями и травлей медведей, игрой в шары и проституцией. Однако особое оскорбление пуританскому сознанию наносило покровительство королевы певчим. «Спектакли, – сетовал один памфлетист, – никогда не запретят, покуда неоперившиеся баловни Ее Величества щеголяют в шелках и атласе»[1079].

Главнейшими театральными труппами елизаветинского периода были те, которым покровительствовали члены королевского двора. Графы Лестер, Уорик, Сассекс, Пембрук, Оксфорд, Эссекс и Вустер имели каждый своих актеров, а труппа Лестера первой получила королевский патент в 1574 году. В 1585 году он взял их в Нидерланды, и по возвращении они отправились на гастроли. Елизавета сама создала актерскую труппу, собрав звезд из признанных театральных коллективов. Один обозреватель сообщал:

Авторы комедий и актеры прежних времен были очень бедными и невежественными в сравнении с нынешними. Превратившись в очень искусных и изысканных, пригодных для разных представлений, они стали служить знатным лордам. Из театральных трупп этих вельмож по указанию сэра Фрэнсиса Уолсингема выбрали двенадцать лучших актеров, они дали присягу как слуги королевы, им назначили жалованье и выдали ливреи камердинеров[1080].

Труппа «Слуги королевы Елизаветы» давала спектакли при дворе с Рождества 1583 года и ездила на гастроли по стране: пьесы, которые давали при дворе, были доступны любому человеку, находившемуся в пределах пешеходной досягаемости от крупных городов, если он мог позволить себе заплатить пенни за вход. Затем лорд-адмирал Говард создал труппу, возглавляемую виртуозом Эдуардом Алленом и финансируемую отчимом Аллена Филиппом Хенсло. Бен Джонсон сказал об Аллене, что он «дал жизнь многим поэтам». Своим легендарным исполнением заглавных ролей в пьесах «Мальтийский еврей», «Тамерлан» и «Доктор Фауст» он обеспечил Кристоферу Марло славу драматурга. Однако пальму первенства перехватили «Слуги лорд-камергера», труппа, реорганизованная первым лордом Хансдоном в 1594 году. Наняв Уильяма Кемпа, Ричарда Бербеджа и Уильяма Шекспира, Хансдон создал труппу, которая впоследствии перешла под покровительство Якова I. Среди произведений Шекспира, написанных и поставленных до 1603 года, были «Тит Андроник», «Укрощение строптивой», «Бесплодные усилия любви», «Ромео и Джульетта», «Два веронца», «Венецианский купец», «Ричард II», «Генрих IV», «Генрих V», «Гамлет» и «Двенадцатая ночь». Елизавета вместе с Эссексом посещала представление «Комедии ошибок» и, говорят, была почетным гостем на премьере «Сна в летнюю ночь», поставленного в честь бракосочетания графа Дерби с внучкой Берли, леди Елизаветой Фрэнсис Вир. После смерти лорда Хансдона труппа перешла к его сыну Джорджу (июль 1596 года), к этому времени она имела такой успех, что не испытывала необходимости ездить на гастроли[1081].

Настоящим достижением стало строительство в Лондоне постоянных театров. Несмотря на нападки пуритан и протесты, вызванные вероятными неудобствами, столпотворениями, предполагаемой связью спектаклей с мелкими преступлениями и страхом заразиться чумой, лондонские власти удалось уговорить дать разрешение на строительство зданий, имевших двойное назначение – амфитеатры для спектаклей и арены для боя быков и травли медведей. Первое помещение для представлений под названием «Театр» построили в 1577 году. Впоследствии открылось еще минимум четыре театра, в которых играли постоянные труппы актеров. Спектакли давали ежедневно, кроме воскресений, Великого поста и эпидемий чумы. В частности, Бербедж и его партнеры построили первый театр «Глобус» на берегу Темзы в Саутуорке (1599). Это было первое здание, возведенное в Англии профессиональными актерами и спроектированное исключительно для театральных представлений. Названное Джонсоном «славой этого берега», данное строение явилось большим шагом вперед по сравнению с многоцелевыми аренами. Шекспир владел этим театром на паях, и разрушение здания вследствие пожара в июне 1613 года после взрыва бутафорской пушки во время спектакля «Генрих VIII» фактически положило конец его карьере[1082].

Развитие театрального искусства сопровождалось возрождением рыцарских турниров, поскольку культура елизаветинского двора в 1570-е годы приобрела необычайную интенсивность выражения. Контекстом была идеологическая поляризация европейской политики, несшая с собой войну и угрозу безопасности Елизаветы. Ключевой политической задачей стало национальное единство, и день восшествия на престол королевы, 17 ноября, сделали праздником для всей страны, с колокольным звоном, праздничными кострами, стрельбой из пушек, ристалищами и общими молитвами. В определенном смысле было принято предложение Морисона Генриху VIII: отмечание дня восшествия на престол поднимало темы преданности монарху, патриотизма и антикатоличества. Однако группа придворных дополнительно углубила этот процесс – в частности, сэр Генри Ли (главный хранитель оружейных мастерских с 1580 года), создавший для себя должность распорядителя турниров. Он вдохнул новую жизнь и новое содержание в традицию бургундского рыцарства, возрожденную Эдуардом IV, Генрихом VII и Генрихом VIII, погрузившись в туманы Артурова цикла, чтобы изобрести вариант рыцарства с воинственным протестантским лицом. Прививка протестантской рыцарской этики к почитанию Елизаветы как Глорианы и Астреи прошла без затруднений, и появившийся в результате аллегорический образ