сторону, и я ляпнул: «Может быть, ГРУ». На том и разошлись.

То, что он сказал, позвонив 2 декабря (см. выше), меня по-настоящему встревожило: машины с вооруженными до зубов людьми у зданий мэрии и правительства России.

Позвонил Владимиру Панкратову, начальнику ГУВД. Тот сказал, что это — не его люди. Ситуация стала выглядеть еще более таинственной и угрожающей.

В это время у меня должно было начаться совещание по подготовке выезда нашей оперативной группы в Чечню.

Я дал команду отправить нашу боевую группу во главе с А. С-евым для проверки поступившего сигнала с заданием действовать по обстановке. После чего перешел к плановому вопросу.

Вскоре после начала совещания в кабинет зашел мой помощник Игорь Попов и, наклонившись, сказал: «Евгений Вадимович, у меня нехорошее чувство какое-то. Можно, возьму вашу машину и съезжу, сам посмотрю, что там?» «Поезжайте, — сказал я. — В ближайший час мне машина не понадобится».

В то время у нас было так плохо с транспортом, как и со всем остальным из материального обеспечения, что в управлении с отъездом группы А. С-ева не осталось машин на ходу. По этой же, кстати, причине с противоположной стороны на месте оказался и автомобиль Михаила Барсукова — начальника ГУО, Главного управления охраны РСФСР. Отсюда родилась легенда, что мы с ним оба были на месте столкновения и чуть ли не постреляли друг друга.

Через полчаса Игорь Попов позвонил и сказал, что произошла стычка с рукопашной и стрельбой, в которой с другой стороны были сотрудники Службы безопасности президента. «Передай ребятам, что только что они сняли своего начальника c работы», — ответил я. Быстро свернув совещание, поехал к Степашину, чтобы предупредить его о случившемся, но когда вошел в кабинет, раздался звонок, и на директора ФСК, еще ни о чем не знавшего, обрушились потоки ругани и угроз Коржакова и Барсукова. Спустя час или два Коржаков подписал у Ельцина неряшливо составленный и никем не завизированный …

… «УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

О Савостьянове Е. В.

Освободить генерал-майора Савостьянова Евгения Вадимовича от должности заместителя директора Федеральной службы контрразведки — начальника Управления Федеральной службы контрразведки Российской Федерации по городу Москве и Московской области.

Президент Российской Федерации Б. Ельцин

Москва, Кремль 2 декабря 1994 года»

Президент заглотил предоставленную ему дезинформацию и не поинтересовался, что на самом деле произошло. А произошло вот что.

В трех машинах, припаркованных у Дома правительства, как теперь стал называться Белый Дом, сидели, оказывается, сотрудники СБП, Службы безопасности президента. Наши работники, подъехав, провели разведку и подтвердили, что в машине люди, очень серьезно вооруженные. Сразу начали операцию по блокированию и задержанию.

Сотрудники СБП в двух машинах повели себя разумно и просто показали служебные удостоверения. На этом бы эпизод и был исчерпан, но…

Обитатели третьей машины, машины начальника ГУО Барсукова, решили, по-видимому, что смиренное послушание им не подобает и попытались оказать сопротивление. Один из них выскочил из машины, второй попытался, сидя на заднем сиденье, взяться за оружие.

Тот, кто выскочил, был отправлен в глубокий нокаут нашей сотрудницей ростом около 160 см и весьма субтильного телосложения.

Второго остановили два предупредительных выстрела в упор, которыми, к сожалению, была испорчена машина Барсукова, но от которых, к счастью, никто физически не пострадал.

Так эта стычка и закончилась, став прологом к последующей нашумевшей и нелепой операции «Мордой в снег». В той операции сотрудники СБП во главе с контр-адмиралом Захаровым, сыгравшим столь значимую роль в предотвращении новой гражданской войны в России год назад, занимались какой-то бессмысленной демонстрацией силы, вытаскивая из машин простых водителей кортежа Гусинского и заставляя их подолгу лежать в месиве снега и соли на плохо убранном пандусе у входа в мэрию.

Спустя два года, инспектируя работу Службы безопасности президента, я спрашивал некоторых из ее работников, в чем заключался замысел операции, какова была ее конечная цель.

Ответ у всех, от рядовых сотрудников до заместителей руководителя СБП, один: это была совершенно дурацкая и скверно организованная личная авантюра Коржакова.

В тот же день встретился с руководством нашего Управления и попрощался. Это было трудно. Три года назад и подумать не мог, что будет так тяжело прощаться с этими людьми. Им тоже было невесело.

Сотрудников Управления опрашивали, заставляли писать объяснения в рамках дознания, проводившегося и в Управлении, и Главной военной прокуратурой. Никто из них не попытался улучшить свою репутацию в глазах начальства и получить карьерные бонусы, охаивая ушедшего начальника Управления, хотя давление было сильным.

Е. Л-чёв:

В следующие несколько дней роль Начальника Управления, по распоряжению Степашина С.В., исполнял Ковалев Н.Д. После беседы с сотрудниками, отобранными для командировки в Чечню, вдруг выяснилось, что без Савостьянова группа ехать отказывается. Это был еще один скандал.

После Нового года нам представили нового начальника. Им стал близкий к Коржакову Анатолий Трофимов, в прошлом сотрудник УКГБ по Москве, затем начальник Управления Экономической контрразведки ФСК, затем снятый и назначенный с понижением. Как он откровенно хвастался перед нами, у него был карт-бланш на наш разгон.

Замечу, что «забастовавшие» сотрудники приехали ко мне на дачу и сказали, что готовы поехать, если я буду с ними. На следующий день выяснилось, что это невозможно: отстранен от дел, идет следствие, и вообще, «в каком качестве вы там будете?».

Особенную принципиальность проявил Владимир Жмячкин.

В. Жмячкин:

Только Савостьянов… уехал из Управления — буря! «Свистать всех наверх!» — прилетает в Управление… начальник Главного управления охраны Барсуков, мат-перемат под сверканье генеральских погон. Мне, как начальнику Следственной службы, было поручено лично провести доследственную проверку… А объективная сторона [дела]? Вот тут-то и собака зарыта. Сотрудники ГУО, не поставив в известность правоохранительные органы и органы госбезопасности Москвы решили провести операцию, а, встретившись с территориальными органами, не представились и справедливо получили по морде!!! Получается, о субъективной стороне говорить не приходится — налицо прямое исполнение начальником Управления своих обязанностей по защите безопасности на территории Москвы. Именно так был составлен мой рапорт, который я лично, один на один представил Барсукову. Наш диалог не рискую привести дословно, но я всё с удовольствием послушал, спасибо успел в армии послужить! С первых слов мне: «Почему ты всё так написал? Я тебе что говорил?»

— Что положено, то я и сделал. У нас на следствии другого не бывает. …

Когда я сказал, что по-другому не могу и это вне моих принципов, мне много чего пообещали, но, несмотря на всё, службу я окончил генералом и совесть моя чиста.

На этом моя работа в спецслужбах фактически завершилась. От предложений уйти в так называемый действующий резерв я отказался: не для занятия кресел я шел на эту работу и самосохраняться таким