– Знаешь, я долгое время терпеть тебя не мог, – тихо признался он, подавая ей стакан. – Поэтому так доводил тебя. Ты была первой, кто заставил меня понять, что с моей семьей что-то не так.

– Я? – недоверчиво переспросила Шуэта. – Но что я сделала?

– Спросила, кто моя настоящая мать. Я сказал, что обе, но ты поинтересовалась, в чьем животе я жил до того, как родился. До этого я безоговорочно верил в то, что «дети – дар божий». Так что это было откровением во многих отношениях.

– Я даже не помню этого, – покаянно пробормотала Шуэта. – Но вполне могу представить, что могла сказать нечто подобное. Однажды я бегала по классу, рассказывая, что Санта-Клауса не существует. Некоторые дети даже плакали.

– А вот этого я не помню, – признался он с улыбкой в голосе. – Может, в таком случае, я легко отделался.

– Я посчитала это ужасно несправедливым, – призналась она после короткой паузы.

Нихил вскинул брови:

– Что именно? Не Санта-Клауса?

– Что у тебя две мамы, а у меня ни одной.

Последовало неловкое молчание, после чего Нихил сказал:

– Я никогда не думал об этом в таком направлении.

Сознание того, что он незаконный, омрачило почти все его детство. Он вырос в окружении людей среднего класса, и тот факт, что многие придерживающиеся традиций люди жалеют его, было для него незаживающей раной.

– Должно быть, ужасно потерять мать в таком раннем возрасте, – выпалил он и тут же пожалел о сказанном. Лицо Шуэты мгновенно стало замкнутым.

– Я почти ее не помню. Со мной всегда была тетя. Она хорошо обо мне заботилась.

Нихил вспомнил, что она всегда становилась такой, когда упоминали о матери. Что-то заставило его посмотреть на ее руки, и он заметил знакомый жест, как тогда в школе: она писала слова на левой руке пальцами правой, если была напряжена.

Он бессознательно подался вперед, чтобы попытаться разобрать слова, но она тут же сжала кулаки, и когда Нихил поднял глаза, обнаружил, что она мрачно уставилась на него.

– Прости, – мягко прошептал он.

– Ты опять меня доводишь! – взорвалась она. – Ты делал то же самое, когда мы были детьми: пытался читать то, что я писала на руке. Ненавижу! Никто больше…

Она осеклась, сообразив, что ведет себя, как капризный ребенок. Никто, кроме Нихила, не замечал ее привычки, хотя она постоянно делала это. Ни отец, ни тетя, ни босс, ни Сиддхант. Почему-то из-за этого она еще больше разозлилась на Нихила.

– Разве мы не опаздываем на ужин? – спросила она, показавшись себе еще более скованной и грубой. – По-моему, ты заказал столик на девять?

Нихил кивнул и поднялся.

– Пойдем, – велел он.

Спускаясь по лестнице, она поняла, что даже не хочет есть.

Первый этаж ресторана был полон. Несколько человек, похоже, узнали Нихила и приветственно махали руками, пока он провожал ее к столику. Женщины окидывали ее любопытными взглядами, и она внезапно застыдилась своего старого платья и простой прически. Все здесь были одеты дорого и элегантно; отметив это, она еще больше смутилась. Вечер, которого она так ждала, оборачивался полным несчастьем, – чем быстрее она уйдет, тем лучше будет для них обоих.

– Я не слишком голодна, – пробормотала она, проглядывая меню. Еда, предположительно, была индийской, но она до сих пор не слышала и о половине блюд. Должно быть, хозяева хотели привлечь больше иностранцев.

Шуэта незаметно огляделась. За большинством столиков сидели роскошно одетые люди, если не считать компании посетителей постарше, которые праздновали чей-то сороковой день рождения. Они тоже были одеты дорого, но просто, и казалось, вполне освоились в шикарном окружении. Шуэта посмотрела на женщину, чей день рождения праздновался. Та подмигнула ей в ответ. Ей немедленно стало лучше.

– Мне нравится эта компания, – сказала она Нихилу. – Особенно муж именинницы. Он симпатичный.

– Он в два раза старше тебя, – заметил Нихил, проследив за ее взглядом.

– И что? Он славный. Бьюсь об заклад, в молодости он разбил немало сердец. И взгляни на него сейчас: он так поглощен своей женой, а та, должно быть, его ровесница…

Нихил потянулся к ней и решительно забрал стакан.

– Согласен. Они оба славные. Но тебе нужно перестать на них глазеть. И им всего сорок. Не восемьдесят. Вполне нормально быть поглощенными друг другом. Даже в этом возрасте. Не знал, что ты так романтична.

– Я вовсе не романтична! – негодующе заявила Шуэта. – И к тому же не пьяна. Так что можешь отдать мой стакан, и спасибо тебе большое.

– Я не сказал, что ты пьяна, – покачал головой Нихил, отдавая ей стакан. – Заказать тебе что-нибудь? Ты держишь меню вверх ногами.

После того, как был принят заказ и официант удалился, он взял ее руку:

– Прости. Вечер идет вовсе не так, как было задумано, верно?

– Я не уверена, что знаю, каким образом он должен был идти, – возразила она, встретившись с ним взглядом. – Но если это должно было быть свиданием, пока что на свидание не слишком похоже.

Нихил, не поднимая глаз, несколько секунд перебирал ее пальцы. Потом стал целовать по одному, задерживаясь губами на каждом суставе. Застигнутая врасплох, Шуэта, словно окаменев, наблюдала за ним. В этом жесте было нечто невероятно эротичное, и неожиданно ей показалось, что свидание оправдывает все ее ожидания.

– Почему ты сделал это? – спросила она, когда он наконец поднял голову, ее голос слегка дрожал.

Он не спешил отвечать. И прежде чем заговорить, нагнулся, чтобы прижаться поцелуем к ее ладони.

– Мне казалось, что тебе не хватает именно поцелуя. Но, к сожалению, ты чересчур далеко сидишь, чтобы поцеловать тебя как следует. Нужно подождать, пока мы не выберемся отсюда.

Она пыталась разозлиться, когда он сказал, будто она выглядит так, что нуждается в поцелуях. Но нервы при мысли о том, что позже он поцелует ее как следует, были так натянуты, что расстраиваться не хотелось. Последние остатки аппетита совершенно исчезли, но она послушно тыкала вилкой в принесенную еду. После первых нескольких глотков вина Шуэта обнаружила, что вкус его был неземной и она все-таки голодна.

– Мне нравится смотреть, как ты ешь, – вдруг сказал Нихил. – Похоже, ты наслаждаешься едой, а не считаешь калории.

– К сорока годам я, возможно, буду настоящей коровой, – пожаловалась Шуэта. Опасаясь именно этого, она отказалась от десерта. Нихил попросил счет. Шуэта едва не ерзала от нетерпения, пока он расплачивался кредитной картой и подписывал чек.

– Пойдем, – сказал он наконец, и она взяла его за руку. Они вышли из ресторана.

– Я довезу тебя до дома, – пообещал он. – Но сначала…

Дорожка к парковке была пустой, Нихил сжал ее в объятиях и стал неспешно целовать.