По приказу Феодала, девушке было выделенно несколько самых роскошных комнат в основном крыле. От обладательницы гипнотических глаз хозяина замка отделяла лишь каменная стена. Мужчина намеренно поселил гостью по соседству.

Пока Ирбис принимала горячую ванну и приводила себя в порядок, Марон нервно прохаживался по кабинету. Дайнагон делал доклад о том, как идут дела на новых шахтах, но Феодал ничего не слушал. Наоборот, отвлекающий от внутренних переживаний голос советника раздражал руководителя.

— Я хочу взять отпуск на месяц, — прервав помощника на полуслове, заявил Марон.

— Понимаю, с чем связано ваше желание, но сейчас самое неподходящее время, — начал отговаривать Феодала Дайнагон.

— Оно никогда еще не было более подходящим, — задумчиво ответил мужчина.

Советник с недовольством посмотрел на мечущегося по комнате Марона и ничего не ответил. Он совершенно не разделял настроя Марона. Ему не нравилась Ирбис. Он был убежден, сбив рабочий режим у Марона, эта колдунья принесет много вреда обновленной вотчине.

Дайнагон был не единственным, кому была не по душе Ирбис, и день ото дня таких людей становилось больше. Ее считали дикой и совершенно непредсказуемой, поэтому боялись. По замку ползли слухи о том, что колдунья опоила Марона и хочет истребить все его окружение.

Для людей неосведомленныхначало каждой трапезыи впрямь выгляделодико. Будь то роскошный пир, представление или уединенная трапеза Ирбис неизменно превращалась в животное с острым нюхом и проверяла еду. А однажды, идя по коридору, она, при виде стайки бывших женщин Марона, превратилась в огромного медведя и, оскалившись, заревела на весь замок. Одна из красавиц упала в обморок, две другие бросились бежать, теряя на ходу обувь.

Никому, кроме Марона, эта выходка забавной не показалась. Зато Феодал смеялся от души. Только позже, переведя дух, он весело спросил:

— Зачем вы их так напугали?

— Они желали мне смерти. Подумывают отравить меня, но не знают как, ведь я обнюхиваю еду перед трапезой, — объяснила девушка.

— Не сомневаюсь, что они завидуют, но уверен, что на убийство не способны, — отмахнулся Феодал.

— Все, что я сказала, не пустые домыслы. Мне известно все, что происходит в замке, — серьезно ответила девушка.

Марон изменился в лице и спросил:

— Откуда?

И тут Ирбис превратилась в Дайнагона. Марон и забыл, что гостья способна перевоплощаться в людей.

— Поразительно. Отличить невозможно, — разглядывая Ирбис-Дайнагона, проговорил мужчина.

Затем девушка превратилась в ту, что потеряла сознание при виде медведя, и ее голосом проговорила:

— У меня есть знакомый, он сможет сделать яд без запаха.

Некоторое время Марон смотрел на Ирбис, потом хмуро спросил:

— Она действительно так сказала?

Девушка кивнула и пошла дальше по коридору.

— Я сегодня же разгоню весь этот гадюшник. Так они и меня отравить надумают, — недовольно заявил мужчина.

— Нет, вас отравит Дайнагон в следующем месяце, — небрежно сказала Ирбис.

Марон резко остановился и побледнел.

— Я шучу, — добавила девушка и засмеялась.

— На западе все так беспощадно шутят? — приходя в себя, спросил Феодал.

— Может, с чувством юмора у нас плохо, зато на моей родине не принято наказывать людей заблаговременно. Обычно мы ругаем за сделанное. Так странно, что у вас все иначе, — насмешливо заявила красавица.

— В Вестиге никого не наказывают за еще не совершенное преступление, — оскорбился правитель.

— Тогда не стоит трогать гадюшник. Ведь собраться устранить соперницу и на самом деле отравить ее, это разные вещи.

Марон удивленно воззрился на Ирбис, и сказал:

— Вас так сложно понять. Что же мне делать?

— Ничего.

— То есть просто подождем, пока они вас отравят? — недоумевал мужчина.

Ирбис засмеялась.

— У них не получится, — отмахнулась она, — Но, как только почувствую яд в пище, сообщу.

После этого разговора Марона перестали удивлять перевоплощения Ирбис каждую трапезу. А их он старался всегда проводить в обществе красавицы. Отпуск дал возможность посвящать общению с магической гостьей все время.

Марон был полностью поглощен своим новым увлечением и старался развлекать ее все новыми и новыми способами. Каждый день богатый Феодал приглашал актеров, акробатов, факиров и других интересных исполнителей. Ирбис с удовольствием смотрела театральные постановки, слушала красивое пение и ценила инструментальную музыку. Когда постоянные выступления наскучили, Марон организовал охоту. Он понимал, что для особи женского пола подобные мероприятия не представляют интереса, но очень хотел блеснуть перед Ирбис ловкостью и сноровкой. Желание покрасоваться не остудило даже прохладное согласие девушки, больше похожее на одолжение.

Рано утром Марон в обществе голубоглазой спутницы и полутора десятка слуг, солдат и просто сопровождающих, выехал в Лавров лес. Это были просторные охотничьи угодья Феодала.

— Почему нет Драпа? — осведомился у Дайнагона Марон.

— Он слишком поздно получил приглашение и не успел доехать.

— Ну что же, не велика потеря. Все мы знаем, что он никчемный охотник, — усмехнулся мужчина и припустил коня.

Охота началась зрелищно и шумно. Вой горна, лай гончих псов и запах пороха разогревали кровь в предвкушении действа. Марон был возбужден, ему нетерпелось начать. Свита Феодала тоже любила развлечься и с искренним удовольствием ждала команды. Казалось, только голубоглазой гостье эти мужские забавы были не по нутру. Она держалась в стороне и выглядела то скучающей, то недовольной.

Заметив, что не все разделяют восторг от предстоящего мероприятия, Марон приблизился к гостье и спросил:

— На западе любят охоту?

— Разумеется. Только занимаются ею не ради забавы, а для пропита…

Раздался вой горна и заглушил голос красавицы.

Из клетки выпустили лисицу, и она огненной стрелой понеслась в лес. Спустя минуту следом были отпущены гончии. Разъяренная стая собак бросилась следом за беглянкой. Конь Марона заржал и приподнялся.

Феодал бросил прощальный взгляд на недовольную спутницу и помчался в лес. Ломая на ходу кусты и сухие коряги, оголтелая толпа, возглавляемая псами, неслась за одной маленькой лисицей. Со стороны иноземного обывателя это выглядело так комично, что Ирбис не сдержала смеха. К счастью, никто ее не видел. Забыв про цель мероприятия, Марон в агонии гнал рыжую хищницу по мху и гнилой древесине.

Охота была интересной. Как только псам удалось загнать лисицу в нору, та вынырнула с другой стороны тоннеля и припустила в другую сторону. Сбитые с толку, гончии секунду растерянно топтались у норы, потом спохватились и скрылись в зарослях. Конница во главе с разгоряченным Мароном с трудом поспевала за проворными животными.

Около часа водила рыжая бестия азартных охотников по лесу. Многие начали уставать и терять терпение. Но только не Марон. Его всегда разжигали труднодоступные цели. Феодал ехал быстрее всех, невзирая на сложности рельефа и плотность подлеска.

Вдруг поведение собак изменилось. Феодал услышал особый лай. Гончие сигналили, что загнали зверя, но достать не могут.