в прошлый раз, мне не хотелось — и я вновь схватилась за телефон. Без малейшего угрызения совести применив только что полученные навыки ко всем своим собеседникам — чтобы они разговор не скомкали, оставив меня наедине с моими тревогами.

Больше всего я в тот день узнала о Даре — и от Игоря, и от Тоши — но и Марину мне удалось на воспоминания о нашей юности сбить.

Тоша мне еще и об Аленке рассказал, и о Светке с Сергеем — оказалось, что их Олег с Аленкой не разлей вода сделались.

А Марина, впервые после возвращения моей памяти, о Максе заговорила — он направлял все изыскания Дары по юриспруденции и даже Игоря воспринимать начал, когда тот провел корреляцию между социальной защищенностью человека и самодостаточностью его личности.

Одним словом, то ли я действительно многому у целителей научилась, то ли мой ангел еще быстрее на этот раз справился, но разговор с Тошей пришлось мне сворачивать. Особенно после того, как я увидела лицо моего вернувшегося ангела.

— Что случилось? — испуганно спросила я его, прервав Тошу на полуслове и торопливо попрощавшись.

— Ничего, — глухо ответил мой ангел, рухнув на кровать рядом со мной.

— Что ничего? — вскочила я. — Что ничего, я спрашиваю? Я же вижу, что что-то случилось! Давай рассказывай.

Мой ангел поставил локти на колени и закрыл лицо руками. Я судорожно принялась отдирать их от его лица, чтобы хоть по нему попытаться оценить масштабы явно произошедшей катастрофы.

Мой ангел перехватил мои руки, крепко сжал их, поднял на меня страдальческий взгляд … и громко расхохотался.

— Все отлично! — заявил он мне, выпустив на волю своих херувимчиков в глазах.

— Отпусти, — потребовала я, удерживаясь на ослабевших ногах одним только усилием воли.

— Чтобы ты меня стукнула? — хитро прищурился он.

— Все равно стукну, — твердо пообещала ему я. — Лучше сразу.

Он отпустил одну мою руку, но не успела я размахнуться, как он подсек меня под колени, усадил на свои, прижался щекой к моему плечу и довольно заурчал.

— Не подлизывайся, — отдернула я его голову от своего плеча за волосы. — Рассказывай.

— Да нечего рассказывать! — Он обиженно поморщился и потер затылок. — Даже ничего придумывать не пришлось — их интересовало только одно: по какой дисциплине у каждого из вас максимальный балл.

— О Боже! — схватилась теперь я за свою голову. — У меня же почти везде максимальные баллы!

— Были, — коротко заметил мой ангел.

— Что значит были? — обиделась я.

— По дороге немного растерялись, — ответил он извиняющимся тоном. — Только один остался.

— Ты, что, наши результаты подделал? — шепотом спросила я.

— Ну, как ты могла такое подумать? — оскорбленно выпрямился он. — Дорога была длинная и вся в ухабах, а я торопился — вот и не досмотрел. Но ты не переживай — от каждой оценки всего по одному баллу отвалилось — так что ты все равно отличница.

Я только головой качала, вспомнив, как еще на заре нашего знакомства он как-то проболтался мне, что хранители жульничают, выставляя своего человека перед контрольной комиссией в лучшем свете.

Так, ну, теперь только администраторы остались, — изловчился мой ангел довольно потереть руки, все еще держа меня за талию, — а там — час Х. Так что, идем в хранители?

Я согласно кивнула, дав себе торжественную клятву, что мы туда попадем — даже если придется шантажировать хранительное начальство разглашением возвращения Кисы.

***

Об администраторах я была наслышана давно — раньше, чем о каком-либо другом ангельском подразделении. И всякий раз, упоминая о них, мой ангел морщился, вздымал глаза к небу и цокал языком, всем своим видом изображая несусветную скуку. Поэтому я настроилась перетерпеть этот курс как неизбежную тоскливую рутину.

Каково же было мое удивление, когда и в павильоне администраторов на меня сразу же повеяло чем-то до боли знакомым, почти родным.

Сначала мне на память пришла учебная аудитория в нашем здании — этот павильон тоже представлял из себя одно огромное помещение. В котором тоже везде столы стояли, но не стройными рядами, а где-то углом, где-то буквой Т.

В отличие от нашей аудитории все столы были заняты, и никакой торжественной тишины, в которой каждое слово эхом отдается, и в помине не было. Здесь царила атмосфера кипучей деятельности — прямо как в моем земном офисе в горячий период.

Нас явно ждали, но, как выяснилось, отнюдь не для вступительных инструкций. Как только последний из нас вошел в павильон, строгого вида женщина-ангел, встретившая нас на его пороге, взглядом пересчитала нас по головам, удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям, заученной скороговоркой сообщила нам, что основу работы администраторов составляют учет и снабжение, и повела нас между столов, оставляя то у одного, то у другого по одному студенту.

У моего ангела затравленно заметался взгляд — объекты его наблюдений рассредоточились в пространстве в совершенно хаотичном с виду порядке. Когда женщина-распорядитель указала мне место моей стажировки, он замешкался, но все же пошел за остальными студентами.

Моим инструктором оказалась женщина, одетая в строгое черное платье и с волосами, стянутыми в тугой узел на затылке. Впрочем, инструктором я окрестила ее по привычке — с самой первой минуты я не услышала от нее ничего, кроме коротких, отрывистых команд.

— Найдите, пожалуйста, вон там заявку на весеннюю форму женской одежды, — произнесла она, кивком ответив на мое приветствие.

Понятно, у администраторов принята практическая форма обучения. Я окинула взглядом ее стол. Он был весь завален стопками бумаг и толстенными гроссбухами — за исключением двух отверстий, похожих на те, которыми были снабжены столы в нашей учебной аудитории.

Взяв указанную мне стопку, я принялась перебирать сваленные в нее листы бумаги. Каждый из них представлял собой одинаковую заполненную форму, но на этом сходство между ними заканчивалось. А, да, в первой строке каждой формы стояло К4, но в следующих были указаны разные даты, названия каких-то мест, ангельских подразделений, затем во многих заявках была пустая строка, и затем самая большая графа — собственно для заявки, как я тут же поняла. Под ней находилась еще одна пустая строка.

Найдя требуемую заявку, я протянула ее моему администратору. Она все также молча кивнула мне и принялась сосредоточенно вчитываться в нее, постукивая ручкой по столу.

Вдруг я услышала короткий приглушенный сигнал, и из отверстия в левой части стола выплыла еще одна бумага. Администратор скользнула по ней взглядом, поморщилась и положила ее под ту, которую я только что ей передала.

— Сектор К4, повторная заявка, — раздался через мгновенье громкий голоc, разнесшийся по всему помещению. — Ускорьте,