От воспоминаний о прошедшей ночи было как-то неуютно – Ксю была еще слишком юна, чтобы воспринимать происшедшее как что-то естественное, а не из ряда вон выходящее. Было даже как-то стыдно, Ксюша ужасно боялась следующей встречи с Марком, боялась того, что он может сказать или сделать. Будет плохо, если он станет как-то по-новому к ней относиться, но еще хуже, если все останется как раньше, будто ничего не было. Лучше бы вообще больше никогда его не видеть!

По поведению Марка утром трудно было что-то понять. Он не вел себя как обычно, чтобы дать понять, что подобное не должно больше повториться и все останется, как было раньше. Но так же не сказал ничего противоположного по смыслу. Он вообще не стал об этом говорить и держался сухо и отстраненно. Не то, чтобы выглядел злым, совсем нет, просто… непонятно как. И хотя Ксюше хотелось знать, что он думает, она была рада, что Марк обошел эту тему. У Ксю просто смелости бы не хватило на подобный разговор.

Но куда завела ее эта запретная любовь? Ночью Марк был так близок, так нежен… А что дальше? Может ли быть какое-то «дальше»? Это был порыв, они оба не удержались, но продолжения тут ждать нечего, его просто не может быть. Будет либо холодное отчуждение – никогда они с Марком не смогут доверять друг другу, как раньше, либо старание сделать вид, будто ничего не произошло, забыть. Оба варианта Ксюшу не устраивали.

Но пришлось вернуться к делам сестры. Ксю постаралась взять себя в руки и взялась за выяснения. Оказалось, что Катю обидели. Она из-за чего-то поссорилась с Диной, а вся семья встала на сторону Дины. Катю это обидело, и она уехала.

– Ты хочешь сказать, что никто не знает, где ты? – поразилась Ксюша. Катя улыбнулась.

– Ну да. Я никому не сказала, что еду сюда.

– Ты с ума сошла!

– Почему? Ведь ты точно так же поступила, разве нет?

Ксюша вдруг поняла, почему Марк тогда так отреагировал на ее сообщение об уходе из дома. Стоило ей только подумать, что Катю ищут и волнуются за нее… Но у Ксюши были серьезные причины уйти. А что за причины у Кэт?

– А из-за чего ты поссорилась с Диной?

– Не знаю. Она прицепилась ко мне из-за какого-то пустяка, устроила истерику… А за меня никто не заступился…

– Странно… – задумчиво сказала Ксю. – Устраивать истерики – не Динин стиль…

– Да ладно тебе, Ксю! – Катя поморщилась. – Мне все так осточертело!

– Но это не выход – бежать. Надо позвонить маме и сказать, что ты здесь. Она волнуется.

– Ты так думаешь, Ксю? А по-моему, мама обо мне нисколько не волнуется. Ей на меня плевать.

– Не болтай ерунду. Я пойду позвоню.

– Подожди, я главного не сказала. Я не хочу туда возвращаться. Я хочу остаться здесь и тоже жить самостоятельно.

– Ничего себе! И что ты будешь делать? Перейдешь в школу сюда? Или пойдешь работать, а десятый класс закончишь в вечерней школе?

– Зачем мне вечерняя школа? Ты же туда не ходишь…

– Я туда не хожу, потому что поступать буду со следующего года, и десятый-одиннадцатый класс пройду в училище. А ты уже отучилась полгода… И потом, Катя, такие вещи запросто не решаются… Вот ты хочешь самостоятельности, а для этого работать надо. И, заметь, по-настоящему, работать. Ты пойдешь со мной на рынок торговать? Сейчас зима, холодно… Пойдешь?

– Ну, может папа поможет, бабушка… – неуверенно заговорила Катя.

– Тогда это будет не самостоятельность. Ты просто не знаешь, чего сама хочешь.

– Но тебе же помогают! – взвилась Катя.

– Возможно, но я работаю, а ты, как вижу, будешь страдать ерундой! Не выдумывай и возвращайся обратно в Барановичи.

– Ты не только работаешь, но развлекаешься, судя по тому, что ты не ночевала дома. Вот расскажу маме, что ты ведешь здесь разгульную жизнь, тогда узнаешь!

– Давай! Рассказывай! Я-то, по крайней мере, за свою «разгульную» жизнь сама плачу, а вот за тебя кто будет платить?

– Папа поможет!

– Ошибаешься. Если он тебе и поможет, то лишь самую малость – он не миллионер, а ты у него не единственная дочь. Так что на твоем месте я бы не валяла дурака, а возвращалась в Барановичи.

– Однако ты же ушла из дома!

– Тебе бы так уйти, Катя! – Не выдержала Ксю. – Пересобачиться с бабушкой, вылететь из школы и уйти! Ты хоть знаешь, в каком состоянии я уходила?

– В каком там состоянии ты не была, ты все-таки догадалась приехать сюда!

– Да я и не думала сюда ехать! Я была не в себе, когда садилась в поезд, а в Минске чуть с ума не сошла, потому что не знала, что делать!

– Так я тебе и поверила! Ты все спланировала, Ксю! У тебя всегда есть запасной вариант, на случай облома в основном! Ты не любишь маму, ты только и ждала удобного случая, чтобы уехать сюда!

– Думай, как знаешь, – ответила Ксюша и вышла из комнаты.

– Ты куда? – воскликнула Катя, выбегая вслед за ней. – Я еще не закончила!

– А я закончила. К тому же, тебе собеседник и не нужен вовсе, ты его просто не слушаешь.

И не обращая внимания на сестру, Ксю оделась и вышла на улицу.

На улице было морозно, но солнечно. Снег приятно поскрипывал под ногами. Но на душе у Ксюши было неспокойно. Слова Кати о том, что Ксю будто бы не любит маму и давно хотела уехать, ее задели. Неужели действительно ее поступок так выглядит? Может, так не только Катя думает, но и все? Ведь часто случалось, что Ксюшины поступки бывали истолкованы неправильно, и ей приписывали мысли, которых у нее и в помине не было. Сколько раз Ксю испытывала жгучую обиду, когда ее неправильно понимали те, кого она любила! Поэтому девушка никогда не торопилась с выводами относительно поступков других людей – она слишком хорошо знала, что часто все бывает совсем не так, как кажется с виду. Иногда правда выглядит слишком фантастически, чтобы в нее поверить, а вот ложь наоборот может быть слишком похожей на правду.

Если утром у Ксюши было хорошее, пусть и немного взволнованное настроение, то теперь из глубины сознания, будто со дна колодца мутный осадок, поднялась горечь, даже отвращение к себе. Она вспомнила все, что происходило в ее недолгой жизни. Вернее, не все, а какие-то краткие, отрывочные моменты – в основном те, которые казались позорными, которые были ошибками, совершенными из-за импульсивного и порывистого характера. Сколько всяких глупостей она совершала в детстве – как-то неправильно себя вела, не с теми дружила, не тем доверяла, вела себя так наивно и глупо и вызывала смех у многих… Теперь прежняя наивность виделась так, что Ксю испытывала стыд за себя. Но и став постарше – лет так в одиннадцать–двенадцать – даже в компании ровесников ей не всегда удавалось уберечься от насмешек и попаданий в глупое положение. Наверное, никто столько раз не попадал впросак из-за своей доверчивости – обычно раз-другой обжегшись, люди перестают верить всему подрят. В четырнадцать лет импульсивный нрав толкал ее на всякие приключения. Сколько непоследовательных поступков Ксю совершала! С тем же Владом… Или с Андреем – если бы слушала голос разума – сейчас была бы счастлива. Но нет, всегда верх берут эмоции!