Ответом старику было молчание, хотя Брок недовольно засопел.

– Ну, раз ясно, тогда трогай, парень, – обратился старик к Бласу и принялся натягивать тетиву на странный изогнутый лук.

* * *

Противоположного берега видно не было. Казалось, что это никакое не озеро, а море, к тому же и легкий ветерок гнал по его поверхности настоящую волну, хотя Деора и прошептала, что, если смотреть с южного берега озера на северный, то Рэмхайнские горы над ним проглядывают, а так-то и на середину озера выберешься – ничего не увидишь на южном берегу, за которым только топь, все так же будет вода до горизонта, разве только шпили загадочного города Дрохайта покажутся над ним, потому как ширина этого озера сорок лиг, а длина – больше восьмидесяти. Но, и это самое главное, озеро это ненастоящее.

– Как это ненастоящее? – с трудом удержалась, чтобы не повысить голос, Дина. – Его нет, что ли, на самом деле? А по чему же мы тогда плывем?

– По воде, – уныло вымолвил Олк.

– Озеро есть, но оно создано людьми, – объяснила Деора.

– Выкопано, что ли? – в свою очередь вытаращила глаза Йора.

– Тихо! – погрозила пальцем девочке Деора. – Запружено. Или ты не слышала о плотине? Ладно, об этом пока забудьте, увидите, когда доплывем.

– А что будет, если плотина рухнет? – поинтересовался Брок.

– Страшное дело, – предположил Олк. – Если это озеро прорвет плотину, то пойдет огромная волна. Ниже по течению Курсы снесет множество деревень. Даже Тэру достанется. Погибнут тысячи и тысячи людей.

– Не снесет, – покачала головой Деора. – Не должна плотина рухнуть. Впрочем, увидите.

– Все может рухнуть, – негромко заметил Пин. – То, что люди сотворили, они же могут и разрушить. Правда, говорят, что люди стали уже не те. Да и тысячи лет минули. Ту плотину, что могла рухнуть, укрепили и подняли еще мастера Бейна. И все же я бы не зарекался.

Гаота развернулась и посмотрела на старика. Он все так же сидел на корме, только теперь у него было не только весло под мышкой, но и ружье у одной ноги, и лук с наложенной на него стрелой в руках. Блас греб размеренно и уверенно, и старик, убедившись, что юный гребец знает в этом деле толк, теперь не спускал взгляда с близкого берега.

Гаота тоже посмотрела на берег. Странно, но возле него почти не было камыша или тростника, лишь кое-где метелки колыхались под ветром, но узкой полосой, не более трех или пяти локтей, а сразу за ними начинались покрытые мхом камни и словно искореженные ветрами деревья, хотя какие тут могли быть ветра – те же самые, что и в Медвежьем урочище. Или же деревья изгибали и калечили оплавленные руины, скрытые под землей?

– Глубины… – словно прочитал мысли Гаоты Пин. – Поэтому и болотной травы мало. Чуть ли не от самого берега и уже с головой. Всего и есть в озере три острова. Один – крошечная скала, на которой мы переночуем, и два островка, на которых стоит Дрохайт. Один приличный, а другой рядом и небольшой. Так вот о них говорят, что когда-то давно, когда уровень этого озера был пониже, то эти острова были одним целым.

– Для чего уровень озера подняли? – спросила Гаота. – И намного?

– Намного, – кивнул Пин. – А для чего… спрашивайте своих наставников. Это все слишком серьезно, чтобы обходиться байками. Так. Все, хватит на первый раз с этого молодца. Кто следующий?

– Я! – поспешила сменить Бласа Дина.

* * *

Все было так, как и предсказывал Пин. Они сделали пару остановок на безлюдных берегах, потом переночевали на крохотном скальном островке в сотне локтей от берега, даже развели в каменной расщелине костерок, и на следующий день сделали еще пару остановок на берегу, пока уже в темноте вдруг не пристали к песчаному берегу, где Пин вновь разрешил развести костер, предварительно выкопав яму в песке, чтобы ни один отблеск не отразился в воде. Гаота, которой, как и прочим, за эти два дня пришлось присесть на весла не менее дюжины раз, была готова вместе со своими подругами упасть на прохладный песок и забыться, не думая ни о еде, ни о костре, но пример Деоры, которая гребла наравне со всеми, а теперь взялась за короткую лопату, тут же пристыдил троицу. Гаота опустилась на колени и стала отгребать песок в сторону не руками, а предплечьями, стараясь при этом не запачкать истерзанные ладони, а Дина и Йора отправились в прибрежный кустарник за хворостом.

– Здесь безопасно? – с тревогой спросила Деора, посылая вслед за девчонками Олка и Бласа и передавая лопату Броку.

– Относительно, – прошептал Пин, который стоял неподвижно у самой кромки воды и словно прислушивался одновременно и к воде, и к суше. – Сейчас темно, а днем бы ты увидела. Этот песочек окружен отвесными скалами, сюда можно попасть только по воде. Но здесь, как ты уже поняла, никого не было.

– И что же тебя беспокоит? – спросила Деора.

– Многое, – ответил Пин. – Но прежде всего то, что за два дня пути мы не встретили ни одного охотника или рыбака, только кострища видели, но все прошлогодние. Вот уж – опасаешься незнакомцев, а когда их не обнаруживаешь, опасаешься еще больше.

– И что это значит? – не поняла Деора. – Ты же сам говорил, что вся рыбалка на юге озера?

– Вся, да не вся, – замотал в темноте головой Пин, который казался на фоне серого озерного зеркала черной тенью. – Хотя бы с полдюжину старателей встретить должны были. А вот что это значит, надо еще думать. Вы вот Медвежье урочище задумали оживить, я слышал, что даже черных егерей приглашаете рэмхайнский тракт охранять, хорошее дело, конечно, но Ардана этим трактом не ограничивается. И вот ты понимаешь – это ведь не просто северная окраина Арданы, это же, считай, чуть ли не самое оживленное место. Рядом и Тэр, и Сиуин не последнее королевство, и Абисс не так далеко, но место словно проклято. С каждым годом все больше гадостей случается…

– К примеру? – заинтересовалась Деора.

– Да вот прикинь, – медленно присел на песок Пин. – В позапрошлом году, по осени, то есть, этой осенью уже два года стукнет, особая беда в этих краях случилась. Образовалась стая имни, в которой вперемешку ходили волки, медведи и еще какая-то пакость. Не сочти за обиду, я пакостью не вашу породу называю, а черную магию, которая их вела. И эта стая не просто разбойничала в округе, она вырезала чуть ли не с десяток егерей, уничтожив их заимки, да еще целый острог на восточном берегу озера и деревню угольщиков.

– Я знаю об этой беде, – негромко заметила Деора.

– А что с того знания? – спросил Пин. – Хорошо, хоть в самом Дрохайте крепкий бургомистр, держит свою шальную братию. Хотя, вроде, тоже не без напряга. Но вон, уже в этом году, говорят и купцы гибли, и стражники в тэрской пуще, что по левому берегу Курсы. Считай, что в прошлом месяце. И делали это опять имни. Да и по этому берегу разное случалось. Другой вопрос, что до вашего Рэмхайнского тракта тут и дорог толком нет. Некому хвататься пропавших. Понимаешь хоть, куда я клоню?

– Да чего уж не понять, – пожала плечами Деора, принимая от девчонок хворост и щелкая в яме кресалом. – Кто-то явно хочет, чтобы началась охота на имни. Подбрасывает удобного врага, потому как скрытых имни в людских поселениях полно. Только это ведь старая история. Все началось, как ты понимаешь уже давно. Еще в Гаре.