– Я хотел бежать в сторону коронного дома, чтобы помочь королю! – кричал Дзаба. – Это нас и спасло – огненный шторм ушел в другую сторону. Однако… Однако к башне короля пошли и остальные маги. Все, кроме этой крысы Хоортанара, который вместе со своими грязнословами стал добивать наших. Ох, я найду всех его дочерей, найду его жену… Именем Фойреса, неужели все маги были на стороне Абесибо? Это невозможно!

– Несогласных убили в Ученом Приюте на консилиуме. Поэтому и устроили собрание перед пиром.

– Очень хитро! – ругался Дзаба, откашливаясь от дыма. – Нам надо уходить. И где достопочтенный? Вы шли за ним! Где он, выведен наружу?

– Я выходил в сад освежиться. Старик оставался в комнатах. Я сам думал, что он здесь, – перекрикивал огонь Юлиан.

И он огляделся среди трупов, чтобы найти Иллу Ралмантона. Но нет, ни у одного мертвеца, даже обгоревшего, не было столь роскошной мантии, что возлежала в эту роковую ночь на плечах советника. Или он покоится мертвецом в других залах?

– Черт возьми. Так он внутри? – спросил Дзаба.

– Да!

– О Фойрес! Я буду надеяться, что он жив… А пока… Пока нужно найти нашу принцессу Бадбу! Они должны быть в Коронном доме! Они рано покинули пир. Они должны были успеть уйти.

Меж тем дым уже густо заволок зал, и Дзаба шатался и качался. Красивое его лицо было обожжено с левой стороны, а одежда тлела. Мастриец сбил рождающиеся языки пламени на подоле мантии, а потом и вовсе скинул ее, открыв взору кольчугу.

– Вам нельзя идти в Коронный дом, там Абесибо! И туда ушли все маги! – крикнул Юлиан.

– А что делать?

– Скоро прибудет гвардия!

– Гвардия… А что если они не успеют? Если план Абесибо удастся, мое королевство будет похоронено, но не воскреснет. Не воскреснет, как Анка, из пепла… Надо спасти… и достопочтенного, и королевскую семью…

И Юлиан увидел, что в воспаленных из-за дыма глазах Дзабанайи стоят слезы поражения. Он рассмотрел его, рассмотрел других уставших мастрийцев, покрытых ожогами, как ранее они были покрыты золотом. Некоторые выглядели очень плохо. Даже если они и доберутся до архимага, то полягут за мгновение. Их нельзя было отпускать, поэтому пришлось пойти на обман.

Юлиан сказал:

– Вы там тоже ничего не сделаете вшестером! Вам всем нужно уйти, Дзаба! Будь благоразумнее! Идите в сад, там сбор! А здесь… Здесь густой дым, которого все больше. Вы не дойдете до Древесного зала! Лучше найдите еще выживших по дороге, способных держать меч! Со звоном колоколов мы вернемся, а дым к тому моменту может развеяться!

– Нет-нет… – уперто закачал головой мастриец. – Умрет принцесса – умрет Нор’Мастри!

– Тебе не спасти принцессу в таком состоянии. Черт тебя возьми, Дзаба, будет больше толка, если ты соберешь людей в саду в атаку, чем умрешь здесь, не дойдя!

Дзаба склонился почти к самой земле, не переставая кашлять. Дышать в зале уже было невозможно. Над головами стояла черная завеса дыма, которая с каждой минутой опускалась все ниже – тлели огромные гобелены, простирающиеся от потолка к полу, тлело золото, вплетенное в них. Где-то в густой завесе послышался грохот – это один гобелен, крепления которого обгорели, рухнул, похоронив под тяжелой тканью несколько столов.

– Хорошо! – отозвался посол, пересилив свой порыв. – Ты прав. Пойдем… Пойдем в сад, да побыстрее! Соберем всех, кто там!

И Юлиан повел за собой мастрийцев, которые схватились друг за друга, будучи совсем слепыми в этой удушающей тьме. Кто-то едва не терял сознание. Дзабанайе было хуже всех – именно он первым прыгнул в сторону одного из магов, которые попытались распространить огонь, и именно по нему тогда полоснуло пламенем, как плетью.

Юлиану тоже было очень тяжело дышать, но, к его удивлению, он чувствовал, как непрестанно колотится его сердце, чувствовал движения дара – тело боролось, не позволяя упасть в обморок. И он понимал, что не окажись рядом с мастрийцами, они, вероятнее всего, без проводника задохнулись бы в попытке пройти по коридорам, и не важно куда: к древесному залу или к саду.

Он вел за собой вереницу, попутно осматривая убитых – нет ли среди них Иллы?

В конце концов они медленно вышли по уже тихим коридорам, полным дыма, туда, откуда Юлиан попал во дворец. Двери многих были распахнуты – все выжившие, не в силах отпереть оплавленную дверь, догадались перелезть через окна.

– Туда… Туда, через окно!

В саду он уже слышал голоса; голоса, однако, испуганные. Чуть погодя Дзабу уже бережно опускали на землю в тот миг, когда он потерял сознание от боли. Кто-то из мастрийцев побежал искать лекаря, ну а Юлиан вернулся в дымные коридоры. Там дым уже стоял почти монолитной стеной, от пола до потолка.

* * *

Где же Илла? Неужели еще в том кабинете? Снова дойдя до развилки, Юлиан пошел уже прямо по коридору, полному черного дыма. Все вокруг горело и тлело, а густой едкий дым обволакивал, щипал глаза и не давал глубоко вдохнуть. Он закашлялся, уткнулся носом в рукав, ибо шаперон уже где-то потерял, и, качаясь, подошел к двери. Затем дернул ручку – заперто изнутри. Тогда он налег плечом, и дверь, треснув, распахнулась, ударившись о стену.

Тут же позади Юлиана из дыма родилась неясная фигура, но он успел перехватить руку Латхуса с кинжалом.

– Достопочтенный! – позвал он.

– Стой, Латхус, – отдал приказ советник.

Латхус исчез во всполохах тумана и появился уже рядом с хозяином. Его хозяин сидел тут же, в кресле у распахнутого настежь окна, и мрачно смотрел на вошедшего.

Илла Ралмантон был цел и невредим, но дышал тяжело, хватался костлявыми пальцами за чахлую грудь и все не мог насытиться свежими порывами воздуха, залетающими в окно. Юлиан увидел подложенные под дверь гардины, сорванные наемником, чтобы предотвратить распространение дыма, но дым все равно продолжал расползаться через верхние щели, медленно наполняя комнату.

– Вам опасно здесь оставаться, – заметил Юлиан.

– И что ты предлагаешь? – спросил насмешливо советник. – Пойти туда, в коридоры, где я умру от заклинания или кинжала? Увы, Абесибо решил пойти на крайние меры…

Илла Ралмантон подпер устало лоб ладонью, растеряв ту недолгую самоуверенность, маску которой надел на себя.

– Нужно уходить, достопочтенный. Вы можете и не умереть от заклинания или кинжала, но дым точно убьет вас, и без того слабого и больного.

И Юлиан подбежал к окну и выглянул вниз с четвертого этажа. Там, на площадке перед дворцом, завязался бой между магами и гвардией, и, похоже, что маги пока брали вверх и сдерживали натиск. Спускаться нельзя – их тут же убьют изменщики.

Тогда он заходил быстрым шагом по комнате, пока за ним зорко наблюдали Илла и его наемник Латхус.

– А где Тамар, достопочтенный?

– Я отправил его в Коронный дом.