– Жаль, жаль. А я как раз хотел настоятельно посоветовать вам бросить все и ехать к Филиппу на своей прекрасной кобыле, которая домчит вас по реке Химей к заливу, и оттуда на север. Филипп бы укрыл вас от любых невзгод, помог… Бросить все прямо сейчас, на этом слове. И ехать… – и Горрон печально взглянул на демоницу, которая замерла и словно тоже ждала ответа. – Но по вашему лицу, Юлиан, я уже вижу, что, находись вы на пороге смерти, вы бы и тогда не позвали его.

– Господин Донталь. При чем здесь граф Филипп… Вы не знаете всей истории, что со мной происходит. Выслушайте меня!

– А нужно ли, если я уже даю вам готовое решение?

– Так быстро? – Юлиан вздернул брови.

– Это опыт… С годами начинаешь понимать причину болезни, едва завидев больного. А у вас глаза именно что больные, лихорадочные, Юлиан. Вы сами себя загоняете в ловушку страстей, не желая возвращаться к своему прошлому. Даже маски носите фальшивые, чтобы казаться кем-то другим, однако носите паршиво, потому что передо мной сейчас стоит никак не Юлиан де Лилле Адан, а Уильям из Малых Вардцев – деревенский рыбак с коробом. Вы так боитесь своего прошлого, что отчаянно бежите во тьму, лишь бы не оглядываться к свету. Поэтому я и предложил вам вернуться в начало, туда, где и началась ваша болезнь недоверия, разросшаяся в сорняк. Однако видимо, еще не пришло время. Нужно отпустить ситуацию – вы выберете свой путь сами.

Вериатель забила копытами, захрипела.

– Господин Донталь, что вы такое говорите… – хотел сказать Юлиан, но вскрикнул. – Ай, Вериатель, да что с тобой!

Та, не выдержав, захрипела и ухватилась желтыми зубами за шаперон с брошью, едва не сорвав его с волосами. Горрон наблюдал за этим всем с вежливой полуулыбкой, и в глазах его блестело отражение луны, придавая облику некую призрачность.

Отвлекшись от созерцания того, как происходит отвоевывание шаперона у демоницы, он чуть погодя бросил быстрый взгляд в сторону башни Ученого Приюта и отвесил легкий поклон.

– Я прошу извинить меня, – сказал Горрон, – но мне пора, дела не терпят отсрочки. Я искренне желаю вам, Юлиан, счастья. Право же, счастье приходит к нам или из-за невинного незнания, или мудрого познания. И пусть ваш путь, коль вы выбрали его, приведет вас к познанию. Однако будьте осторожны здесь, на юге, потому что юг – опасен, и все его красоты и богатства так вскружат голову, что ее легко можно и потерять.

– Подождите…

Юлиан только хотел окликнуть герцога, который собрался уходить, как где-то в небесах вдруг сверкнула молния. Тогда он вскинул голову, не понимая, откуда зимой грозы, и обнаружил, что сверкнуло не в небе, а в башне Ученого Приюта. Вторя вспышке, зазвенело стекло. Окно на четвертом этаже разбилось вдребезги, и оттуда вылетел человек в чародейском балахоне. С воплями он рухнул на высокий платан, сломал себе хребет с жутким хрустом, провалился в ветвях, отчего те затрещали, и упал навзничь – уже мертвый.

Юлиан вздрогнул и посмотрел наверх, где из окна продолжали бить вспышки молний, а теперь еще и огня. До чутких ушей донеслись крики.

– Абесибо, – понял он.

– Кажется, не все спокойно во дворце, – улыбнулся Горрон, разглядывая встревоженное лицо молодого старейшины. – Я бы на вашем месте поспешил скрыться. Судя по всему, какой-то ловкий малый решил сделать из дворца… факел.

На последнем слове вспыхнуло не только из окна Ученого Приюта, но и в Ратуше, где находился зал с пирующими. Вериатель от этого жалобно заржала, а Юлиан сжал челюсти и судорожно забегал глазами по саду, переводя взгляд то на деревья, то на вспыхнувший дворец. Прочтя сомнение в его глазах, Горрон де Донталь развернулся и неторопливым шагом направился ко дворцу.

– Куда вы, господин Донталь?

– Как куда? Из сада можно выбраться лишь через дворец – туда и следует мой путь. И на этом же пути гляну на столь волнительное зрелище, – отозвался, уже подходя к кустам, герцог. – Нечасто увидишь, как вырезают королевскую семью и весь консулат. Ах, до чего же любопытно…

Голос Горрона затих в кустах, и герцог исчез, словно тень. Юлиан, нервно поглаживая гриву своей демоницы, поглядел на нее.

– Вериателюшка… Вериателюшка… Жди меня, я скоро приду.

И пока Вериатель протяжно замычала, горестно и моляще, он кинулся от нее напролом через сад, ко дворцу. Юлиан побежал к двери, из которой незадолго до этого вышел. Где-то все ближе и ближе раздавались крики, которые прорывались сквозь стекла.

Из сада внутрь можно было попасть либо через окна первого этажа, которые располагались на высоте трех васо, либо через Ратушу, куда сначала и побежал Юлиан. Там он схватился за железную дверь, но она оказалась намертво заперта. Тогда он налег на нее плечом, но и тут не вышло. Вспомнив мага, сторожащего вход, он выругался и отошел – значит, ловушка.

Юлиан пытался найти взором Горрона, но след того пропал.

Тогда он схватился за камень, разбил окно, что отозвалось тишиной по сравнению с теми криками и воплями, которые доносились изнутри. Разбежавшись, он подпрыгнул, ухватился за выступ окна и вполз в одну из комнат слуг. Устремившись к ее двери, он сначала вслушался в коридор. Толпа, которая была в пировальном зале, похоже, только добежала сюда. Кто-то уже бился в ту самую запертую железную дверь, ведущую в сад.

Истеричные крики о помощи слились в единый вопль. Снова натужный скрип железной двери, которая была заперта – теперь ее пытались выбить. Затем подступающий далекий гул, будто рычит в пещерах проснувшийся дракон. Юлиан, предчувствуя недоброе, закрыл только что отворенную им дверь, когда вдруг по коридорам, рокоча, стремительно пронеслись столпы огня.

Они гудели и гудели в коридорах, зло рокотали и жгли с шипением все на своем пути.

Снова вопли, угасающие, прямо за дверью. Кто-то попытался вломиться туда, где был вампир, но не успел. Запах паленого мяса. Тихие стоны. Теперь никто никуда не бежал.

Ноги Юлиана лизнули языки пламени, и он скинул затлевшую туфлю. Распахнув дверь, он увидел обожженные трупы. К празднику дворец украсили напольными коврами, вывесили гобелены, достали все самое яркое и цветастое – и все это сейчас заполыхало, а то, что не загорелось, затлело, испуская едкий дым.

Некоторые придворные были еще живы и стонали, были и те, кто в пьяном угаре не понимал, что происходит. Однако, не найдя среди них никого близко знакомого, вампир переступил через одного аристократа из Аль’Маринна и кинулся по лестнице, на которой вовсю горела дорожка, вверх. Оттуда еще выше, ища по дороге глазами хоть какое-то оружие. И нашел его на трупе одного из знатных гостей из Нор’Мастри.

Вынув саблю из тлеющих ножен, Юлиан побежал по пустым коридорам к залам, где проходило пиршество. Навстречу ему порой кидались из комнат обезумевшие люди, бегущие к выходу. Кто-то сбивал с себя пламя.

Из-за угла донесся топот – оттуда выбежал, задыхаясь от дыма, помощник капитана гвардии, оборотень Сирагро, с которым бежало несколько обращенных волков с подпаленной шерстью. С непокрытой головой, яростный и обозленный, он впился глазами в Юлиана, также хватаясь за рукоять меча, пока, наконец, не узнал его.