не мог и 50 метров пройти, — в первую очередь унижение России. Технику кое-как довели до ума. У оппозиции появились свои «бронетанковые войска», но их состояние напоминало строчку из песни: «А по Манежу конница идет и на веревке тащит бронепоезд». Ну, хоть стационарные артиллерийские огневые точки в некоторых местах удалось оборудовать.

Основная проблема — крайне низкий уровень подготовки младших и тем более средних командиров, отсутствие местных кадров для военного планирования, разбросанность и низкая мобильность отрядов, создававшая угрозу их разгрома по очереди, сильно децентрализованное управление, когда командиры могли действовать, а могли и не действовать согласно общему плану. В общем, то, что называется «партизанщина».

Предстояло обучать бойцов согласно стандартным требованиям, налаживать единую систему управления. Здесь мы полагались на помощь СКВО, хотя позиция командующего Митюхина сильно вредила делу. Тем не менее на полигоне «Прудбой» в Волгоградской области была налажена подготовка личного состава группами по 120–150 человек по ускоренной программе. Рассчитана она была на месяц, но начавшиеся столкновения с силами ЧРИ заставляли сокращать и этот совсем небольшой срок.

Коллеги из ФАПСИ и Минсвязи во главе с Наумом Мардером помогли развернуть единую для наших разрозненных группировок систему связи и управления с использованием КШМ (командно-штабных машин) и узла вещания на горе Ястребиная (там погиб один из участвовавших в работе сотрудников).

Отсутствие тяжелой техники и мобильных подразделений для поддержки отдаленных отрядов в определенной степени компенсировалось созданием вертолетного штурмового отряда — четыре ударных Ми-24 под руководством генерал-лейтенанта В. Ш-на. Почти все летчики — граждане бывшего СССР. Один из них погиб потом в Сирии…

На счету этих экипажей было несколько сорванных наступлений отрядов Дудаева и других операций, приносивших внятный тактический результат и поднимавших боевой дух оппозиции. Особо стоит выделить удары по дудаевским колоннам, атаковавшим в районах Толстой-Юрта и Знаменского (в последнем случае был потерян один вертолет, погиб один из пилотов и серьезно ранен другой) и уничтожение на земле значительной части авиапарка мятежников.

Разведку и контрразведку тоже пришлось организовывать с нуля. Когда государство начинает вести военные действия в интересах союзника на чужой (de facto или de jure) территории, оно оказывается в критической зависимости от информации, предоставляемой союзником. А тот иногда склонен искажать картину для решения своих задач, порой весьма далеких от союзнических обязательств. И тогда наносятся ненужные удары, начинается втягивание в ненужные конфликты. В связи с этим собственные разведданные бесценны.

Ознакомление с состоянием агентурного аппарата бывшего КГБ СССР, в том числе его управления по ЧИР, подтвердило мои ожидания. Перефразируя слова Черчилля о «генералах, которые всегда готовятся к прошлой войне», можно сказать, что спецслужбы всегда готовятся к прошлой революции (равно как экономисты — к прошлому кризису). И поэтому настоящая революция застает их врасплох.

В нашей демократической революции движущей силой были неинтересные прежде КГБ научные сотрудники, рядовые шахтеры и работники военно-промышленного комплекса. А диссиденты со стажем, творческие деятели и маститые ученые, за которыми КГБ внимательно присматривал, не сыграли заметной роли (кроме Сахарова). Так и в Чечне революционную волну возглавили бывшие инженеры и предприниматели, милиционеры и трактористы, бандиты и безработные. А те немногие, кто мог бы нам быть интересен, к лету 94-го почти все перебрались в Москву и с ужасом отвергали просьбу помочь в восстановлении наших оперативных позиций в новой чеченской элите.

Пришлось «танцевать от печки». Сроки были неимоверно сжатые, но кое-что нам удалось сделать и временами получать весьма существенную информацию. Однажды даже были близки к уничтожению Дудаева и его штаба (вовремя полученная информация была не использована из-за примитивной ошибки: летчик нанес удар по другому зданию) — способность получать такие данные говорит о многом. Да и то, что противнику в 94-м не удалось перенести военные действия на территорию крупных российских городов, тоже можно отнести к достижениям ФСК.

Важным источником служили рассказы людей, сочувствовавших Временному Совету, о дислокации подразделений дудаевских сил и их перемещениях, о мобилизационных действиях, отношениях среди руководителей ЧРИ, о настроениях и слухах.

Со временем удалось наладить системное маршрутирование доверенных лиц для решения этих задач.

В связи с этим вспоминается один забавный случай. Я решил встретиться с левобережными казаками и попросить их помочь в этой работе. Встреча была важна еще и потому, что появление важного российского чина на левом берегу было внове и должно было придать людям оптимизма, да и Дудаеву нервы пощекотать. На сходе оказалась одна женщина, что казаков рассердило: «Баба на кругу! Коса на сходе! Не любо! Долой бабу!» Выяснилось, что «баба» — не чужой человек и, поворчав, казаки сменили гнев на милость и «косу» оставили. Рассказав казакам о складывающейся ситуации, попросил: «Вы ведь ездите по республике, в Грозный ездите. Ну так примечайте, где пушку или танк увидите, где окопы роют и т. п. Нам это очень важно». И тут казаки сжались, опустили головы и сконфуженно замолчали. Испугались. Тишину нарушила та самая женщина: «И вам не стыдно, казаки? Как выпьете, так всем готовы головы поотрывать, а как до дела доходит — молчите?». Да, с казаками были проблемы. Дошло до того, что в конце августа самозваный «атаман Всевеликого Войска Донского и казачий генерал» Козицын подписал «Договор о дружбе и сотрудничестве между Всевеликим Войском Донским и Чеченской Республикой — Ичкерия», где, среди прочего, была «Статья 18. Стороны обязуются не допускать прямых или косвенных агрессивных действий против другой Стороны, и в случае угрозы безопасности одной из Сторон оказывать помощь и поддержку». Руки тогда до него не дошли[263].

Были и два серьезных сбоя, из которых один носил анекдотический характер, а другой привел к серьезным последствиям.

Первый случай может проходить под заголовком «Как я предотвратил Третью мировую». Однажды, приехав на авиабазу, застал там необыкновенное оживление. Командирские УАЗики сновали из конца в конец, бригады техников бегом мчались от ангара к ангару, команды выкрикивались на тон выше и вдвое чаще. То ли министр прилетает, то ли еще какое несчастье. Поинтересовался и узнал, что комполка отдал приказ поднять разом все бомбардировщики и перебросить на другие аэродромы. Причина? Поступила информация, что Дудаев собирается атаковать авиачасть. Вызвал командира и поинтересовался, в своем ли он уме и осознает ли, что делает? «Представьте себе, что по случайному совпадению в этот момент выходит в море какой-нибудь наш подводный ракетоносец. Что могут подумать те, кто отслеживает состояние российских стратегических сил? Что мы что-то затеваем. У вас тут на территории развернуты два полка внутренних войск. Кто сюда сунется? Отменяйте приказ, скажите, что проводили тренировку». Тем все и закончилось.

Во втором случае ничего смешного не было. Прибывший из Москвы по линии военной контрразведки майор С. К. по пьянке внял уговорам почти случайного