заверил друга, что никто от него не ждет чудес эквилибристики. Можно войти через боковую дверь и подняться по ступенькам сзади. «Давай, мужик, – подначивал он. – Спланируем все хорошенько».

Роберт задумался, но почувствовал давно забытое приятное покалывание. «Сложно отказаться от такой возможности», – сказал он.

10 декабря 1975 года, впервые после концерта в «Earls Court» в мае, Led Zeppelin предстали перед публикой. На концерт пришло не больше 350 человек – мизер по меркам коллектива. Никому не пришлось доставать билет с боем. «Никто толком и не знал, кто мы такие», – вспоминал Роберт. Они вполне могли сойти за очередной ансамбль музыкантов Нормана Хейла, разве что чуть более лохматый.

Не в силах долго стоять, Роберт опустился на табурет, незаметно поставленный в узком проходе между пианино и барабанами, а Джимми вышел к краю сцены с бледно-голубым «Стратом», болтающимся, как и положено рок-звездам, на уровне бедер. Никто из зрителей и глазом не моргнул во время 15-минутного разогрева под песни Эдди Кокрана и Литтл Ричарда.

«Я заметил, что немного подвинулся вперед, – вспоминает Роберт. – А после третьего номера, и это чистая правда, заметил, что прямо на табурете “проезжаю” мимо барабанов и двигаюсь дальше. Чем больше мы играли, тем меньше хотели останавливаться». Особенно когда во время длинного блюзового номера каждый из музыкантов исполнил свое соло. «Внезапно, из нас начала выплескиваться наружу вся характерная для наших выступлений динамика». Они были готовы играть хоть всю ночь, но после стандартного сета на 45 минут, менеджер начал мигать светом. «Немедленно уведите их со сцены, – они уже достаточно набедокурили!»

После концерта они закатили пирушку, словно молодая группа только что собравшая свой первый большой зал. Как же приятно играть вместе. И это мало сказано. Маленький клуб в глухом местечке, ничего не подозревающая публика, ни промоутера, ни требований, ни поклонниц, ни трудного побега со сцены – идеальные условия. А уж тем более – никаких «Whole Lotta Love» или «Stairway to Heaven». Как здорово хоть на время вернуться во времена, когда можно поболтать со зрителями, сыграть вместе с друзьями музыку, которую вы же и пишите. Вот это и есть кайф, и к нему невозможно привыкнуть.

Только спустя 18 месяцев Led Zeppelin снова появятся на сцене вместе.

* * *

Новый год группа встретила в шикарном парижском отеле «George V». Тогда-то Роберт впервые после аварии попытался самостоятельно пройтись. «Это был маленький шаг для человека и огромный скачок к шести шоу в “Madison Square Garden”», – размышлял он.

Но это было опрометчивым заявлением. Роберт не мог нормально пройтись пешком по улице, не говоря уже о турне. Ради безопасности, чтобы не искушать его, на 1976 год ничего не было запланировано. Париж был отвлекающим маневром – первым из многих, – чтобы отвлечь группу от выступлений. В первый же вечер их неугомонный массовик-затейник, Бенуа «Френчи» Готье – представитель звукозаписывающей компании, который и прозвал Бонзо «Зверем», – пригласил всех на шоу в «Казино де Пари». Гвоздем программы был Сеньор Венсес, испанский чревовещатель, вместе с кордебалетом голых танцовщиц.

Питер Грант перехватил у Готье инициативу организатора, раздавая между номерами длиннющие кокаиновые дорожки в туалетной кабинке всем желающим. Джи окликнул присоединившегося к празднику Эйба Хоха: «Сделай мне одолжение. Мы ждем важный звонок. Возвращайся в отель и разберись с этим за меня».

Не успел Хох устроиться в номере, как в дверях показалась посетительница – сногсшибательная рыжеволосая лисичка, сходу объявившая: «Я подарок от мистера Гранта, а моя подружка уже на подходе».

Еще и подружка! Эйб окончательно потерял голову. «Только мы с девчонками собрались приступить к делу, как дверь в номер распахнулась. На пороге стояли Роберт, Питер, Ричард и коп из службы безопасности группы в жандармских фуражках и со сверкающими значками. Они ворвались в номер и окружили нас», – вспоминал он. Эйб тщетно пытался объяснить раздевшимся девчонкам, кто эти мужчины на самом деле, но те поспешно оделись и выбежали из номера. Через несколько минут девушки вернулись.

«Ты забыл заплатить», – сказала рыжеволосая. Эйб напомнил, что она – подарок от мистера Гранта: «Да, но он-то не заплатил».

Из Парижа бродячий цирк переместился в Нью-Йорк, где вся честная компания оккупировала люксовые номера отеля «Park Lane» к югу от Центрального парка, получив возможность вновь встретиться со старыми и новыми друзьями. В городе уже были Bad Company и, жившая по соседству в отеле «Essex House», Мэгги Белл. Ее карьера шла под откос, и Питер прилетел поддержать ее в трудную минуту.

«Рудольф Нуреев[120] жил в комнате рядом со мной, а напротив – Дороти Тютин, великая английская актриса, – вспоминает Мэгги. – Бушевала вьюга, и я пригласила их на поздний новогодний ужин. Мы дружно нюхали кокс и смотрели, как идет снег».

Тем временем, у живущего отшельником в отдельном люксе Джимми сложились особые отношения со «снежком». Около трех часов ночи он набрал номер телефона номера Бенджи Ле Февра и физика-«фармацевта» Дэйва Нортовера.

«Немедленно поднимайтесь, тут катастрофа!» – кричал Джимми.

В считанные минуты они прибыли на место, застав Джимми «в крайней степени возбуждения». Он сидел за столом и держал перьевую ручку «Паркер» над бутылочкой чернил. Рядом стоял пузырек кокаина, по которому стекали синие капли.

«Честно говоря, я пытался заправить свою ручку и опорожнил ее не в ту бутылку. Пожалуйста, вы должны что-нибудь сделать, чтобы спасти это, – он умоляюще посмотрел на Нортовера. – Вы же физик! Разве вы не можете отделить чернила от кокаина?»

«Мы сейчас его заберем и что-нибудь придумаем, а пока просто принесем тебе еще, чувак», – сказал Бенджи.

Они оставили ему обильный запас успокоительного и пригласили покататься на коньках в Центральном парке, как только откроется каток «Wollman Rink»[121].

«Так мы и сделали. Взяли таблы, Чарли и пошли на каток. Следующие три дня у всех нас из носа текли синие сопли», – вспоминает Бенджи.

Тем временем Бонзо тоже ступал по тонкому льду в зале «Радио-сити», куда он пришел, чтобы посмотреть концерт Deep Purple. Как водится, Бонзо был пьян и прорвался на сцену во время выступления группы. Схватив микрофон, он объявил: «Привет, я Джон Бонэм из Led Zeppelin, и у нас скоро выходит новый альбом, и он пиздец как хорош!» Потребовались определенные усилия, чтобы спровадить его за кулисы, но дебошир успел прокричать гитаристу Deep Purple: «А что касается Томми Болина, то он ни черта не умеет играть!»

Бесконечно ведущий борьбу с внутренними демонами, Бонзо вступил в новую фазу морального разложения. «Стало ясно, что они с Джимми окончательно пошли своей дорогой, – говорит Бенджи Ле Февр. – Героин увел их от того, кем