к новой, неизвестной группе. Присутствие Джимми на снимках гарантировано привлекло бы куда больше внимания, поэтому все с нетерпением ждали этого события.

Джимми опаздывал, что было вполне в его духе, но на сей раз он припозднился на целых пятнадцать часов. И когда он появился, было сложно понять, жив он или мертв. «Его доставили на фотосессию без сознания, – вспоминает Майкл Де Барр. – “Утомился”, – сообщили нам. Он был “безумно уставшим”».

Дэнни Голдберг с самого начала предвидел трудности. Он заметил, как Джимми задремал в лимузине по дороге на съемки. «Мы пытались разбудить его. Дошло до того, что мы плеснули ему в лицо холодной водой, но тщетно. Он дышал, но оставался без сознания».

Следуя золотому правилу «шоу должно продолжаться», они решили спасти фотосессию любой ценой. Дэнни велел группе позировать вокруг коматозного Джимми в стиле черной комедии «Уикенд у Берни»[117], дав фотографу добро на съемку. Хоть это был и нестандартный снимок для промо, зато явно не скучный.

Независимо от положения дел, в Лос-Анджелесе всегда было чем заняться. Led Zeppelin собирались вместе и отправлялись в город одной большой компанией по вечерам, когда все пребывали в здравом уме и при доброй памяти. Даже Роберта на коляске можно было отвезти куда угодно. «Мы отрывались в “Trader Vic’s” или “Whisky” с шумом, но в рамках приличий. Совсем не так, как обычно в Лос-Анджелесе, где они вели себя, словно бандиты на Диком Западе», – вспоминает Бетти Ианначи.

Иногда было приятно раствориться в толпе, подальше от софитов и суматохи их безумной публичной жизни. Как здорово было незаметно прокрасться на концерт Этты Джеймс или увидеть Джорджа Бернса, оставаясь инкогнито в тени ночного клуба. Запомнились выступления Little Feat в клубе в Венис, Донована в «Santa Monica Civic Auditorium», Боба Марли на сцене «Roxy», где Бонзо сидел, зажатый между Китом Муном и Ринго Старром. Не обошлось без небольших частных вечеринок, где Led Zeppelin могли расслабиться и побыть самими собой.

Во время грандиозной вечеринки в углу ресторана «Greenhouse» на бульваре Сансет, они заприметили женщину в берете и с сигаретой. Мираж, или перед ними действительно сидела Джони Митчелл? Муза, вдохновившая их на песню «Going to California»? Чтобы собраться с духом, Джимми потребовалось некоторое время, но в итоге они немного поболтали и обменялись номерами.

Эйб Хох вспоминает вечеринку, устроенную Элтоном Джоном в честь режиссера Брайана Форбса в Малибу. «Я привел Дэвида Кэссиди и Уоррена Битти и увидел там Граучо». Старый знакомый Граучо Маркс исполнил песню «Father’s Day», после чего Элтон сел за пианино и сыграл весь альбом Don’t Shoot Me, I’m Only the Piano Player. После этого Элтон подошел к Эйбу и спросил, может ли тот уговорить Граучо подписать фотографию Маргарет Дюмон, сыгравшей во многих фильмах братьев Маркс. Он признался, что сам слишком застенчив и не может самостоятельно попросить об этом кинозвезду.

«Для кого это?» – спросил Граучо, когда Эйб сунул фотографию ему под нос.

«Для Элтона», – ответил Эйб.

«Кто, черт возьми, этот Элтон?»

Эйб ответил: «Элтон – организатор вечеринки».

«О, – лицо Граучо просияло, – пианист! Как его зовут?»

«Элтон Джон».

Граучо выглядел озадаченным: «Что за идиотское имя. Он перепутал местами имя и фамилию». Поэтому он подписал фотографию: «Элтону Джону от Маркса Граучо».

Жизнь рок-звезды в Городе Ангелов всегда сопряжена с риском. Однажды вечером, возвращаясь домой, Бенджи Ле Февр заметил свет в домике Роберта в Малибу. При этом Бенджи был уверен, что выключал электричество перед отъездом. «Подожди минутку», – сказал он Роберту, что сидел на заднем сиденье внедорожника в инвалидном кресле.

Подкравшись к окну, Бенджи заглянул внутрь. «Черт, это было жутко, – вспоминает он. – Я увидел двух девушек. Они совершали какие-то ритуалы в гостиной, разбросав по полу одежду Роберта».

К счастью, у Led Zeppelin было больше охранников, чем койотов, затаившихся в зарослях Малибу, и в мгновение ока дом заполонили крутые мордовороты. «Нарушителями спокойствия оказались две последовательницы [Чарльза] Мэнсона», – говорит роуди Фил Карло, который помог спровадить преступниц вместе с отрядом охранников.

«То были тяжелые времена. Вопреки желанию, мы вынужденно сидели по домам», – вспоминал Питер Грант. Основное внимание планировалось уделять музыке и сочинению песен для альбома. «Но это оказалось не под силу, – признавался Джи. – На стадии репетиций и подготовки материала нас поджидали трудности».

Творческие лидеры Джимми и Роберт старательно исполняли свои роли, но почти не общались между собой. Чаще всего Плант проводил время в одиночестве у своего залитого дождем окна, набрасывая на редкость автобиографичные тексты. В песне «The Wheelchair Song», описывающей его автокатастрофу и последующий побег от семьи и друзей, прослеживались нотки раскаяния и сарказма. Песня «Tea for One» отражала горечь одиночества и разлуки с детьми и до сих пор не до конца выздоровевшей Морин. А «For Your Life» представляла собой язвительную тираду о поверхностном лос-анджелесском образе жизни. Роберт описывал песню как «едкий упрек одному моему знакомому, хорошему человеку погрязшему в трясине», обнажая явную отсылку к Джимми. По обыкновению, заимствуя у мастеров, он адаптировал спиричуэл Слепого Вилли Джонсона «It’s Nobody’s Fault But Mine» со старого EP, выпущенного лейблом «Fontana», Treasures of North-American Negro Music, вставив в песню строчку о том, что у него «мартышка на спине»[118].

«Я просто сидел в инвалидном кресле и становился все мрачнее и мрачнее, – признался он. – Я думал: неужели рок-н-ролл хоть что-то значит?».

Выходом из уныния стали репетиции. Когда четверо парней вместе играли музыку, они всегда испытывали истинную радость. Это оставалось неизменным. Гитара Джимми, бас Джона Пола, барабаны Бонзо, вокал Роберта создавали звук, который не переставал радовать их слух. Магия Led Zeppelin поднимала им настроение. Но злоупотребление наркотиками наложило свой отпечаток на это волшебство. Наркотики повлияли на их личности, отравили музыку, заставили Джимми замкнуться в себе. Теперь оставалось лишь гадать, почтит ли своим присутствием репетицию некогда надежный студийный музыкант, который когда-то давно отличался железной дисциплиной.

«Мы просто не могли его найти, – сетовал Джонси. В закрытом Генри Холле не слышно было и шороха. – Я хотел повесить огромный баннер напротив его дома с надписью: “Сегодня первый день репетиций”».

Они запланировали репетиции в любимой многими группами голливудской студии «Instrument Rentals». Каждый вечер в Малибу, к восьми часам, приезжали Джон Пол и его ассистент и «бесконечно ждали, ждали, и к тому времени [после появления Джимми], как все были в сборе, на часах уже было около двух часов ночи». Шесть часов просиживания штанов, просмотра телевизора и курения истощали весь творческий запал Роберта и Джоунси. С таким подходом не на что рассчитывать.

В те короткие моменты, когда группе удавалось собраться, им