Карта 15

Сталинград и Юго-Восточный фронт, ноябрь 1942-го – январь 1943 г.

Между тем снабжение 6-й армии было катастрофически недостаточным. Особенно после того, как советская авиация начала бомбить аэродромы в Тацинской и Морозовске и уничтожила склады горючего и два десятка стоявших на аэродромах транспортных самолетов Ю-52. Девятнадцатого декабря на аэродром «Питомник» было переброшено 70 тонн грузов, 23 декабря – 90 тонн, 26 декабря – всего 64 тонны. Двадцать седьмого декабря транспортные самолеты не поднялись в воздух из-за нелетной погоды. Однако Геринг категорически отказывался признавать ситуацию трагической. «Вопрос снабжения Сталинграда, возможно, не настолько серьезен, как это утверждает генерал Паулюс», – заявил он ошеломленным генералам ОКВ. Действительно, проблемы с охотой на кабана, курсы танцев маленькой Эдды, затруднения с приобретением двух фламандских гобеленов из одного замка под Лиможем, проекты расширения Каринхалла[478]и приготовления к Новому году требовали его постоянного внимания. Но все же существовали и другие сложные проблемы: в Ливии давление британцев усилилось настолько, что дуче пришлось разрешить силам стран Оси постепенно отходить к Габесу. На Кавказе группа армий «А» могла быть отрезана от Ростова и взята в клещи советскими армиями, наступавшими с юга от Тбилиси и с северо-востока со стороны Астрахани. Города самой Германии продолжала бомбить союзная авиация, а люфтваффе все не могли дать ей адекватный отпор. Четвертого января 1943 года генерал-фельдмаршалу Мильху и начальнику технического управления Рейхсминистерства авиации Вольфгангу Форвальду все же удалось увидеться с Герингом и сообщить ему последние статистические данные о производстве самолетов. Сведения оказались обескураживающими: в 1942 году союзники производили ежемесячно 1378 бомбардировщиков и 1959 истребителей, в то время как Германия выпускала всего 349 бомбардировщиков и 247 истребителей в месяц. Но рейхсмаршал не стал из-за этого расстраиваться, он просто закричал: «Мильх, вы тоже оказались в стане мечтателей?! Неужели вы действительно в это верите? Не надо меня утомлять подобными глупостями!» И удрученному Мильху на следующий день пришлось сказать своему штабу: «Рейхсмаршал смотрит на эти цифры не так, как я».

Что это было, недостаток понимания, отрыв от реальности, показной оптимизм или рабское подражание фюреру? Всего понемногу, но не стоит забывать главное: в тот момент Герман Геринг лихорадочно готовился отпраздновать свое пятидесятилетие и поэтому старался уклониться от всех других забот! Естественно, пятидесятилетие рейхсмаршала, министра авиации, председателя рейхстага, председателя Имперского совета обороны, уполномоченного по четырехлетнему плану, главного лесничего страны, мецената Третьего рейха и верного паладина фюрера, как он сам себя называл, было важным событием и не могло быть отпраздновано кое-как. Спектакли, пиршества, костюмы, речи, публикации, вручение дорогих подарков и сверкающих наград – все это готовилось намного более тщательно, чем план боевых действий. Никто из руководителей режима не забыл тот день 12 января 1943 года, а Герман Геринг – тем более. То ли из-за чрезмерного волнения, то ли из-за накопившейся усталости или чрезмерного усердия за столом, но два дня, последовавшие за юбилеем, рейхсмаршал пролежал в постели с сердечной болью…

А тем временем уже 90 советских дивизий сжимали кольцо окружения вокруг Сталинграда, а солдаты 6-й армии вермахта прятались среди развалин, спасаясь от непрекращающегося артиллерийского обстрела. В «котле» оставались в живых 250 000 человек, однако только пятая часть еще могла сражаться. Температура упала до минус 30 градусов, а моральный дух и того ниже. Немцы страдали от дизентерии, их также одолевали желтуха и брюшной тиф. Аэродром в Тацинской захватили советские войска[479], и теперь немецким транспортным самолетам приходилось летать из Сальска, находящегося в 260 километрах от Сталинграда.

При этом они чаще подвергались обстрелу ПВО русских и атакам их истребителей, из-за чего сократилось число вылетов.

Десятого января 1943 года в журнале боевых действий ОКВ так описан ежедневный паек солдата 6-й армии: «75 г хлеба, 200 г конины (с костями), 12 г жиров, 11 г сахара, 1 сигарета». И в этот же день советские войска начали операцию «Кольцо», целью которой было уничтожение окруженной группировки немецких войск. В наступление перешли 270 000 человек в составе 57 дивизий и 457 танков при поддержке 7000 орудий, минометов и «сталинских орга́нов»[480]…

Спустя два дня генерал Паулюс отправил из осажденного города молодого капитана танковых войск Вирнера Бера с поручением к фюреру: доложить о ситуации и о том, насколько она усложнилась. Гитлер действительно принял Бера 13 января в Растенбурге в присутствии всех офицеров ставки, и капитан обо всем доложил. Когда он сказал об объемах снабжения 6-й армии, Гитлер, удивленный небольшими цифрами, прервал его и спросил, уверен ли Бер в том, что говорит. Затем повернулся к Ешоннеку и потребовал объяснений. Тот проговорил: «Мой фюрер, у меня есть полный перечень самолетов и грузов, которые они доставляют каждый день…» Действительно, бумаги Ешоннека содержали сведения о 600 транспортных самолетах и впечатляющем количестве совершенных ими вылетах. Но Бер сказал: «Для 6-й армии важно не число отправленных самолетов, а то, что мы реально получаем. Я не хочу критиковать люфтваффе […], но мы получили лишь то, что отражают представленные мною цифры». Гитлер смутился, но поспешил сменить тему разговора. Для того чтобы произвести впечатление на капитана, он открыл ему секрет: около Харькова сосредотачивается танковая армия СС, которая вскоре должна перейти в контрнаступление. Потом фюрер показал ему карту, испещренную маленькими флажками. Но Бер знал, что эти флажки по большей части обозначают дивизии, состав которых уменьшился до нескольких сотен человек. Он знал также от фон Манштейна, что обещанные дивизии СС будут готовы вступить в бой не раньше чем спустя несколько недель. «И тогда я понял, – написал он позже, – что Гитлер потерял связь с реальностью. Он жил в выдуманном им мире карт и флажков».

Точнее и не скажешь… Но сообщение Бера относительно снабжения Сталинграда все-таки произвело некоторое впечатление на фюрера. На другой день, 14 января, он даже приказал Герхарду Мильху, не ставя об этом в известность рейхсмаршала, взять под личный контроль снабжение осажденной группировки и наделил его всеми необходимыми для выполнения этой задачи полномочиями… Конечно, Мильх и без того уже был статс-секретарем Министерства авиации, главным авиационным инспектором, заместителем главнокомандующего люфтваффе, руководил авиационной промышленностью и компанией «Люфтганза». Но, в отличие от своего тщеславного начальника, он не ограничивался коллекционированием должностей: он исполнял служебные обязанности…