— Вы наверняка не ожидали встретить меня здесь, —живо откликнулась она. — Дело в том, что мой врач посоветовал мне длясмены обстановки подышать морским воздухом, а вы так расхваливали Диллмут, чтои я решила приехать сюда. К тому же бывшие кухарка и камердинер одной моейподруги держат здесь семейный пансион.

— Почему же вы не остановились у нас?

— Со старыми людьми особенно не повеселишься, моядорогая. Молодоженам надо дать время пожить одним. — Улыбнувшись, миссМарпл добавила:

— Я знаю, что вы меня отлично бы приняли. Ну, что у васслышно? Продвинулись ли вы в решении вашей загадки?

— Мы напали на след.

Гвенда села рядом и подробно рассказала ей о результатах ихпоисков.

— Мы только что дали объявление во многиегазеты, — заключила она. — В местные, в «Тайме» и другие ежедневныеиздания. Мы просим всех людей, что-либо знающих о Хелен Спенлав Халлидей,урожденной Кеннеди, связаться с нами. Я думаю, нам непременно ответят. А какпо-вашему?

— Я тоже так думаю, моя дорогая. Да, я тоже так думаю…

Старая дама говорила, как обычно, спокойно, но в ее глазахзастыла тревога. Она окинула проницательным взглядом сидящую рядом с неймолодую женщину. Оптимизм, звучавший в голосе Гвенды, был явно нарочитым. МиссМарпл подумала, что ее собеседница выглядит озабоченной. То, что доктор Хэйдокназвал «последствиями», уже, возможно, возымело действие. Но отступать былопоздно…

— Ваша история действительно заинтересоваламеня, — мягко, словно извиняясь, проговорила мисс Марпл. — Видите ли,моя жизнь так монотонна… Я надеюсь, вы не сочтете меня нескромной, если япопрошу вас держать меня в курсе относительно успехов ваших поисков?

— Конечно же, — заверила ее Гвенда, — выбудете знать все. Если б не вы, я сейчас обивала бы пороги врачей с требованиемзаключить меня в психиатрическую лечебницу. Оставьте мне ваш адрес и непременнозаходите выпить рюмку… я хочу сказать, выпить у нас чаю. Надо же вам самойувидеть место преступления!

Когда Гвенда ушла, мисс Марпл слегка покачала головой инахмурилась.

Каждый день Джайлз и Гвенда с нетерпением ожидали приходапочтальона, но их надежды оказались тщетными. Пока они получили только дваписьма от агентств частного сыска, предлагавших им свои услуги.

— С этим можно не спешить, — заявил Джайлз. —К тому же, если нам впоследствии и придется прибегнуть к помощи агентства, мывыберем серьезную фирму, а не из тех, что трубят о себе во всех газетах. Я,правда, не вижу, что они смогут предпринять помимо того, что уже сделали мы.

Спустя несколько дней его оптимизм (или чувство уверенностив себе) оправдался: они получили письмо, написанное четким, но в то же времянеразборчивым почерком.

«Голлз-Хилл Вудли-Болтон.

Уважаемый сэр!

В ответ на ваше объявление в «Тайме» довожу до вашегосведения, что Хелен Спенлав Кеннеди является моей сестрой. Я уже много лет какпотерял ее из вида и буду счастлив получить о ней какие-либо известия.

Искренне ваш, Джеймс Кеннеди, доктор медицины».

— Вудли-Болтон, — сказал Джайлз. — Этонедалеко отсюда. Местные жители ездят в Вудли-Кэмп на пикники. Это заросшиевереском холмы милях в тридцати отсюда. Мы напишем доктору Кеннеди и спросимего, можем ли мы нанести ему визит. А может, пригласить его к нам?

Вскоре пришло письмо, в котором доктор Кеннеди сообщал, чтобудет ждать их в следующую среду. И вот в среду утром Джайлз и Гвенда пустилисьв путь.

Деревня Вудли-Болтон была разбросана по склону холма. ДомГоллз-Хилл стоял на самой его вершине, и его окна выходили на Вудли-Кэмп и назаросли вереска до самого моря.

— Какое унылое место, — вздрогнула Гвенда.

Дом тоже оказался унылым. Им открыла дверь неприветливаяженщина. Она провела их через пустой холл до кабинета, длинной комнаты стянувшимися вдоль стен книжными полками.

Увидев их, доктор Кеннеди встал. Это был пожилой седоймужчина с густыми бровями, скрывавшими глаза. Он пристально посмотрел наДжайлза и Гвенду.

— Мистер и миссис Рид? Садитесь сюда, миссис Рид, этокресло самое удобное. Так что вы можете рассказать мне о моей сестре Хелен?

Джайлз рассказал заранее придуманную им историю.

Они недавно поженились в Новой Зеландии и только чтоприехали в Англию, где его жена, будучи ребенком, прожила какое-то время. Женарешила разыскать своих родственников и старых друзей семьи.

Доктор Кеннеди держался по-прежнему строго и чопорно. Он былвежлив, но типично «колониальная» настойчивость, с которой молодые люди желаливозобновить старые семейные связи, явно раздражала его.

— Значит, вы думаете, что моя сестра, вернее, своднаясестра, ваша родственница?

В его любезном тоне звучала едва уловимая враждебность.

— Она была моей мачехой, — объяснилаГвенда, — второй женой моего отца. Я, разумеется, очень плохо помню ее, яведь тогда была совсем маленькой. Моя девичья фамилия Халлидей.

Он удивленно взглянул на нее, и вдруг его лицо осветилосьулыбкой. Его равнодушие сразу же исчезло.

— Боже правый! — воскликнул он. — Уж нехотите ли вы сказать, что вы Гвенни?

Она кивнула. Давно позабытое уменьшительное имя, которым ееназывали в детстве, прозвучало для нее знакомо и ободряюще.

— Да, — подтвердила она. — Я Гвенни.

— Господи помилуй, уже взрослая, уже замужем! Какбыстро летит время! С тех пор прошло, наверное, лет пятнадцать… нет, намногобольше. Вы, я полагаю, не помните меня?

Гвенда покачала головой:

— Я даже своего отца не помню. Мои воспоминания об этомвремени очень расплывчаты.

— Конечно же, первая жена Халлидея была уроженкой НовойЗеландии, он говорил мне об этом. По его словам, это очень красивая страна.

— Это самая прекрасная страна в мире. Но Англия мнетоже нравится.

— Вы приехали сюда на время или собираетесьобосноваться на постоянное жительство? — Он позвонил в колокольчик. —Сейчас мы выпьем чаю.

На пороге кабинета появилась уже знакомая им высокаяженщина.

— Чаю, пожалуйста, — сказал доктор. — Споджаренным хлебом с маслом, или кексом, или еще с чем-нибудь…

Экономка бросила на гостей недовольный взгляд и, ответив:«Слушаюсь, сэр», — вышла.