В зале Масонского храма человек по имени Малах, стоя передбольшим алтарем, осторожно массировал кончиками пальцев девственно чистую кожуна темени. «Verbum significatium, — нараспев повторял он, готовясь. —Verbum omnificum». Наконец-то последний ингредиент найден.

«Величайшие ценности весьма незамысловаты на вид».

Над алтарем вились струйки благовонного дыма из кадильницы.Танцуя в лунном луче, они очищали путь к небесам, который вскоре предстоялоповторить освобожденной душе.

Час настал.

Малах откупорил пузырек с потемневшей кровью Питера. Подвзглядом пленника он обмакнул кончик вороньего пера в багряную тинктуру и занеснад своим теменем, где блестел священный круг. Рука замерла на мгновение —Малах думал о том, как долго он ждал этой минуты. Близится великоепреображение. «Запечатлевшему Утраченное слово в чертоге своих мыслей откроетсяневедомая сила». Древнее пророчество об апофеозе. До сего дня человечество неизыскало возможность его осуществить, и Малах приложил все силы к тому, чтобытак оставалось и впредь.

Недрогнувшей рукой он приставил кончик пера к темени. Ни взеркале, ни в посторонней помощи он не нуждался — важны лишь собственныеощущения и внутренний взор. Неспешно и аккуратно он принялся выводитьУтраченное слово внутри кольца, образованного змеем уроборосом.

Питер Соломон с ужасом следил за происходящим.

Завершив свое дело, Малах закрыл глаза, отложил перо исделал глубокий выдох, полностью освобождая легкие от воздуха. Такого ощущенияон не испытывал еще никогда в жизни.

«Я совершенен.

Я един».

Долгие годы Малах пестовал и лепил свое тело как драгоценныйартефакт, и теперь перед самым преображением чувствовал каждый нанесенный нанем штрих, каждую черточку. «Я настоящий шедевр. Идеальный и совершенный».

— Я ответил на твой вопрос, — прервал еголюбование собой голос Питера. — Вызови Кэтрин «скорую». И остановиотправку файла.

Малах с улыбкой распахнул глаза.

— С тобой мы еще не закончили.

Взяв с алтаря жертвенный нож, он провел пальцем по тонкомужелезному лезвию.

— Этот древний клинок был изготовлен по велению самогоГоспода — для человеческого жертвоприношения. Ты ведь узнал нож?

Серые глаза Соломона напоминали кремень.

— Да, он единственный в своем роде. Я помню легенду.

— Легенду? Его истории посвящена целая глава СвященногоПисания. Ты не веришь Писанию?

Питер смотрел молча.

На поиски и покупку этого артефакта у Малаха ушло целоесостояние. Нож для акеды, выкованный более трех тысяч лет назад из упавшего наЗемлю метеорита.

«“Небесное железо”, как называли их древние мистики».

По преданию, тот самый нож, которым собиралсявоспользоваться Авраам во время акеды — описанного в Книге Бытия всесожженияИсаака, единственного сына патриарха, на горе Мории. Продолжая свою удивительнуюсудьбу, клинок не раз за прошедшие тысячелетия менял владельцев — римские папы,нацистские мистики, европейские алхимики, частные коллекционеры…

«Все они только хранили его и любовались, не осмеливаясьиспользовать по прямому назначению и раскрыть его подлинную силу», — думалМалах. Но сегодня нож для акеды наконец исполнит свое предназначение.

Акеда всегда носила у масонов священный характер. На самомпервом градусе масоны отмечали «благороднейший дар, поднесенный Господу, —согласие Авраама отдать сына своего, Исаака, как изъявление покорности волеВсевышнего».

Исполненный восхищения от того, как удобно лежит в рукетяжелый клинок, Малах присел и перерезал свежезаточенным лезвием веревки,удерживающие Питера в кресле-каталке. Путы упали на пол.

Морщась от боли, Питер Соломон попробовал подвигатьзатекшими конечностями.

— Почему ты так со мной поступаешь? Чего ты хочешьдобиться?

— Тебе это должно быть понятно, как никомудругому, — ответил Малах. — Ты изучаешь древние обычаи. Из них видно,что сила Мистерий зиждется на жертвоприношении… на том, чтобы вызволить душу избренного тела. Так было испокон веков.

— Ты понятия не имеешь о жертвенности, — возразилПитер. Голос его источал боль и ненависть.

«Отлично! — подумал Малах. — Распаляйся. Так будетлегче».

В пустом желудке заурчало, но Малах по-прежнему расхаживалперед пленником.

— Кровопролитие наделяет огромной силой. Это понималивсе, от древних египтян до друидов, китайцев и ацтеков. В человеческой жертвеесть своя магия, однако современный человек слишком слаб, слишком робок, чтобырешиться на подлинный дар, слишком хрупок, чтобы пожертвовать жизнь,необходимую для духовного преображения. В древних текстах все изложено четко.Только отдав самое святое, можно обрести безграничное могущество.

— Ты считаешь, я могу стать священным даром?

Малах расхохотался в голос:

— Ты до сих пор ничего не понял?

Питер посмотрел неудоумевающе.

— Знаешь, зачем у меня в доме стоит камерадепривации? — Поставив руки на бедра, Малах напряг изукрашенные рисункамимускулы полуобнаженного тела. — Я тренировался… готовился… репетировал тотмиг, когда от меня останется лишь сознание… когда я лишусь бренной оболочки…когда пожертвую свое совершенное тело богам. Драгоценный дар — это я! Это яневинный белый агнец!

От изумления Питер не смог произнести ни слова.

— Да, Питер, богам надо предлагать лишь то, что ценишьболее всего на свете. Чистейшую белую горлицу… самое драгоценное и достойное.Ты для меня ценности не представляешь. Поэтому из тебя достойного дара невыйдет. — Малах сверкнул глазами. — Не понимаешь? Жертва — не ты,Питер! Жертвой буду я! Моя плоть. Дар — это я. Взгляни на меня. Я готовился, ясотворил из себя совершенство, достойное последнего пути. Дар — это я!

Онемевший Питер по-прежнему молчал.

— Секрет в том, как умереть, — продолжалМалах. — Масоны это понимают. — Он указал на алтарь. — Выпочитаете древние истины, но вы трусливы. Вы осознаёте силу жертвоприношения,но из боязни подпустить к себе смерть слишком близко отделываетесь театральнымиубийствами и бескровными ритуалами. Однако сегодня ваш декоративный алтарьнаконец исполнит свое истинное предназначение… свою настоящую роль.