Дойдя до ворот Перекопской башты, чумаки платили здесь за каждую мажу «баштового» сбора по 70 копеек и потом уже въезжали в город; затем несколько времени отдыхали, нагружались солью, платили за целый воз по 5 рублей, за половинный по 3 рубля и возвращались назад; если у татар случалась на тафах рыба, покупали и рыбу и складывали ее на возах. Между тем запорожцы вновь поджидали чумаков, вновь взимали с них пошлины за переправы, паромы, мостки и гати, со своих, разумеется, меньше, с чужих больше, вновь оказывали им гостеприимство корчмари и шинкари.

Из Запорожья чумаки двигались кому куда нужно было для распродажи товара. «Примечательно, – говорится в «Записках Одесского общества истории и древностей», – что в год до 1000 волевых возов оной (соли) в Польшу отпустится; покупают также и малороссияне из Елисаветградской провинции»[1065].

Кроме крупной торговли с турками, поляками, украинцами, новосербами и крымцами, Запорожский Кош вел также торговлю и внутри Сечи; это была торговля по преимуществу мелочная; она производилась иногда на самой сечевой площади, а чаще всего на Крамном базаре, Гасан-базаре или сечевом форштадте, то есть предместье; здесь стояло множество небольших, на низеньких столбиках, домиков, дворов, лавочек, яток, шинков, в которых и производилась всякого рода торговля; часть этих построек сооружена была на средства куреней и принадлежала войску, часть составляла собственность заезжих купцов, как то видно из дел сечевого архива; так, сиделец Петр Крылов, задолжавший купцу Федору Попову и не могший уплатить ему своего долга, по «базарному суду» должен был продать свой старый двор, находившийся на сечевом базаре, за 21/2 куфы водки, в уплату истцу[1066]. Предметами торговли в Сечи были – епанчи, седла, стрелы, луки, стремена, сабли, удила, привозившиеся запорожцам татарами, рогатый скот и неспособные к езде лошади, продававшиеся на убой татарам запорожскими казаками. Кроме торговли в Сечи, торговля производилась и в паланочных селах – Каменном на Кальмиусе, в Гарде на Буге, Микитине на Днепре и др.; здесь также были крамные базары, шинки, лавки и заезжие дворы.

Ремесла не приносили такой пользы и не были так широко развиты у запорожских казаков, как торговля, рыболовство и скотоводство; разумеется, ремесленники существовали у запорожцев, но цехового ремесленного сословия, обязанного известными повинностями войску, у них не было. При самой Сечи жили разные мастеровые – котляры, пушкари, кузнецы, слесаря, сапожники, портные, плотники; все они, по казацкому обычаю, исполняли запорожцам работы за известную плату, и даром ничего и никому не обязаны были делать; жили они в предместье Сечи, но приписаны были к куреням, как и другие казаки[1067]. Вне Сечи известны были кожевники и кузнецы: «Некоторые из них есть и художники, – выделывают сыромятные кожи и овчину, и при Аргамаклы (при речке Громоклее) по способности получают уголь. Из кузницы как на Ингуле у перевозу, для дорожних людей кузница содержится, но уголья все от Аргамаклы получают»[1068], – читаем в тех же «Записках Одесского общества истории и древностей».

Кроме людей с названными занятиями, у запорожских казаков были также и своего рода старьевщики, как это видно из дел селевого архива: в 1749 году запорожские казаки Джереловского куреня поймали нескольких человек перекопских жителей и увели их с собой в Сечь; приезжавшие в Сечь татары видели, что один из пойманных людей на базарной площади Сечи «продает ветхие рубашки, також и перемывает», то есть занимается мойкой белья[1069].

Главными источниками доходов войска запорожского низового, кроме естественного богатства обширного черноземного края, были: военная добыча, внешняя и внутренняя торговля, винная продажа, дань от перевозов, подымная подать и, наконец, царское хлебное и денежное жалованье.

Первым и прямым источником доходов войска запорожского низового была военная добыча, получаемая ими на войне с турками, татарами и поляками. Отправляясь в каждый поход, запорожские казаки давали присягу перед святым Евангелием на то, что ни один из них ничего не утаит из военной добычи, а все добытое добро доставит в курень для раздела между всем товариществом[1070]. Возвратившись из похода и отдавши «хвалу всесильному Богу и молебное благодарствие Пресвятой Богородице Деве», запорожские казаки «дуванились» всей добычей, конями, рогатым скотом, овцами и всем, что приводили и приносили с собой[1071]. Как велика была эта добыча, разумеется, сказать нельзя, так как количество ее зависело как от размеров похода, так и от удачи на войне. По обычаю лучшую часть добычи казаки отдавали на церковь, а оставшуюся от этого часть паевали между собой, после чего кто тот же час прогуливал свою долю, а кто прятал ее на черный день[1072].

Вторым источником доходов войска запорожского низового была всякого рода и вида торговля, внешняя и внутренняя. «Запорожские казаки, – пишет исследователь Калачев, – получают знатную сумму от купцов, поставляя от Сечи разные товары по Днепру в Очаков и Кинбурн, а также оттоль с приходящих кораблей, как оные случается, что в сухменное время и шед Очаковским лиманом, выше устья Буга, в разлив, называемый Козий, Днепровскими гирлами, иногда не проходит без облегчения с них на лодки. А случается притом, что турки с купцами и договоры имеют поставлять товары до Очакова, а не до Сечи»[1073]. Все торговцы, купцы и промышленники, отвозившие разные товары и привозившие их в Сечь, торговавшие по слободам, деревням и зимовникам, вносили известную плату в войсковую скарбницу или на войсковую старшину: от куфы муки или харчевых припасов рубль, от рыбы, пойманной на Буге, три первые десятка «наколи» на полковника, писаря и есаула, находившихся при рыбных заводах, и четыре других десятка на сечевую старшину; если же рыба была продана или утеряна раньше отделения от нее части для чинов войска, то с рыболовов взыскивалась стоимость ее деньгами. Чтобы взимать пошлину с торговых людей, на всех запорожских базарах присутствовали особые начальники, войсковые кантаржеи: они смотрели за правильностью весов и мер, назначали цену за привозимый товар и собирали пошлину с торговцев в войсковую скарбницу.

Особенно большую пошлину давали шинки; шинки чрезмерно были распространены в земле запорожских казаков; по вольности своей жизни все запорожские казаки имели право варить мед, пиво, брагу и заниматься продажей спиртных напитков[1074]; оттого по документам сечевого архива 1770 года во всех владениях запорожских казаков насчитывалось больше 370 шинков, которые распределялись так: в Сечи – 73, в паланке Самарской – 83, Протовчанской – 78, Кодацкой – 74, Орельской – 45, в Микитинском перевозе – 10, в Каменском базаре паланки Ингульской – 10. Все эти шинки, читаем у Скальковского, в общей сложности, приносили войску 1120 рублей в год, полагая арендной платы за простой шинок без лёха 2 р. 50 коп. и с лёхом, то есть походным погребом, где можно было держать пиво и мед, по 4 р. 50 коп. Сумма эта разделялась на 45 паев и распределялась между войском следующим образом: кошевому, судье, писарю, есаулу, 38 куреням, войску, церкви, довбышу и пушкарю пополам – по 24 рубля и 51 копейке с денежкой на всякий пай[1075]. Кроме этого, с приезжавших в Сечь ватаг из Малороссии, Крыма и Польши, если они привозили белое вино или водку, также взимали пошлину на церковь и старшину: на старшину, в том числе довбыша и пушкаря, с каждой куфы по рублю; сверх денег брали и так называемое «поставное вино» по одному ведру, называвшемуся у казаков квартою, с того, кто покупал вино или водку, или с того, кто сам продавал их, на кошевого, судью, писаря, есаула, довбыша, пушкаря, куренных атаманов и духовных лиц, – всего числа 7 ведер; только заплативший эту двойную пошлину мог продавать свой товар, но и то не иначе, как по объявленной Кошем цене[1076].