А когда вернулся из заключения, Алиша сообщила, что родила от меня сына. Так плохо мне не было ещё никогда! Смертный приговор маячил прямо перед глазами. Выхода я не видел никакого. Всё, что угодно, но убить собственного ребёнка я не мог! Хотя только это и было выходом.

Алиша совершенно не могла понять, почему радостная, по идее, новость, повергла меня в полное отчаяние. Принялась уверять, что вовсе не требует, чтобы я женился на ней. Потом вообще сказала, что если мне настолько неприятна мысль о ребёнке, она воспитает его сама. Вот этого я уж точно не мог допустить. В общем, поведал ей, кто я есть на самом деле. Не рассказать было невозможно. Я понимал, что когда-нибудь сын обязательно выпустит клыки и крылья… и, не приведи Тень, это случится в моё отсутствие.

Конечно, Алиша была в шоке. Но когда немного успокоилась, вдруг сказала: «Ну вампир, так вампир. Всё равно мужчин лучше тебя я не знала. И таких, как ты, тоже никогда не знала». Я проклинал себя за то, что не забрал её в Бордгир до заключения, теперь будучи уверенным, что она бы пошла со мной. Кстати, узнав правду обо мне, она перебралась из города в небольшую деревушку поближе к Бордгиру.

На этом с историей семьи можно закончить. Извини за многословность, просто хотел объяснить, что к моему предательству ни Алиша, ни сын не имеют никакого отношения.

Теперь можно перейти к тому, что интересует тебя.

Вольтар. Однажды, больше года назад, он появился в доме Алиши. Она сказала, что он какой-то её дальний родственник. Нет, начинать надо всё-таки не с того.

Ещё перед этим Алиша завела разговор, что всё же очень хотела бы перебраться в Бордгир и жить нормальной семьёй. И как-то в этом разговоре спросила, нет ли у нашего короля каких-нибудь противников… других претендентов на трон, одним словом. Ну, я и рассказал ей о вашем с Кридирнором противостоянии.

Не говори о четвёртом смертном приговоре. Чего их теперь-то считать! Двум смертям не бывать, а четырем тем более.

Но я доверял Алише, как самому себе, за столько лет она не предала меня ни единым словом. Она очень заинтересовалась вашим противостоянием, и в итоге её посетила идея, что если бы помочь Кридирнору взойти на трон, он бы наверняка, в благодарность за содействие, простил нас и позволил жить в Бордгире. Я лишь улыбнулся её несбыточным мечтам. Но потом Алиша сказала, что у неё есть один родственник, весьма влиятельный человек, который в действительности мог бы оказать содействие перевороту в Бордгире силами, достаточными для его успешности. Я снова не отнёсся к её словам серьёзно.

А затем появился Вольтар — в следующее наше с Алишей свидание. Весьма авторитетно заявив, что всё это более чем возможно, он сказал, что хочет встретиться с самим Кридирнором. В конце концов, я согласился передать его предложение. Кридирнор оным весьма заинтересовался и поспешил назначить встречу. Кстати, ему я не говорил, как познакомился с Вольтаром — точнее, наотрез отказался что-либо объяснять, понимая, что иначе придётся рассказывать о семье. Но, видимо, Вольтар, Тень его забери, сам просветил обо всём Кридирнора, и с тех пор тот крепко держит меня на крючке.

Вот, наверное, и всё. Можешь приводить приговор в исполнение.

Нет, подожди! Хочу ещё сказать, что ни о чём не жалею. Что касается семьи, я имею в виду. По крайней мере, восемнадцать лет у меня был смысл жить. И это были однозначно лучшие годы моей жизни.

— А о том, что благодаря тебе людям теперь известно о нашей способности к трансформации, тоже не жалеешь?! — гневно вопросил Дагратдер.

— Да неизвестно им об этом! — заверил его Алнгор. — С Вольтаром я встречался при крыльях и клыках. Кридирнор, естественно, тоже. А про сына Алиша сказала ему, что вообще родила его от меня ещё до моего обращения.

Дагратдер криво усмехнулся.

— Сколько лет сыну?

— Шестнадцать. Прошу тебя, заберите его. Без меня он погибнет!

— А чем, кстати, ты его кормил?

— Своей кровью. Ребёнку ведь много не надо. И Алиша тоже иногда подкармливала.

— Ладно, вечером отведёшь нас к ним, — решил король. — А до тех пор посидишь взаперти.

— Может быть, я просто подробно объясню, как найти их дом?

— Что так? — удивился Дагратдер. — С чего вдруг торопишься умереть?

— Особого смысла в лишнем дне жизни действительно не вижу, — печально улыбнулся Алнгор. — Но если по-честному, не хочу сцены прощания. Пусть лучше я умру, не увидевшись с ними. Так будет легче и для меня, и для них. Что скажу Алише, вообще не представляю! Ты столько лет хранила мне верность, а я предал тебя, сдав своим. Причём за тем, чтобы ты отправилась в Бордгир и жила там без меня, одна.

— Но ведь именно для этого ты и рассказал о них, — напомнил Дагратдер.

— Не спорю. Но Алиша не поймёт. Особенно теперь.

— Почему особенно теперь?

— Да как-то разладились у нас отношения. Семнадцать лет Алиша беззаветно любила меня, а вот в последний год переменилась, — Алнгор отвёл взгляд, стараясь скрыть боль. —

Иногда мне казалось, что её вообще уже воротит от меня. Я много думал, пытаясь понять, что случилось, но ответа так и не нашёл.

— В последний год, говоришь? — холодно улыбнулся Дагратдер. — После того, как появился Вольтар?

— Да, наверное. Но вряд ли её перемена ко мне хоть как-то связана с Вольтаром. Скорее всего, она просто устала жить от свидания к свиданию.

— И это именно тогда, когда Вольтар внушил вам надежду на нормальную семейную жизнь?! — тон короля был откровенно саркастичен.

— Значит, она передумала, — вздохнул Алнгор. — Пожалела о том своём порыве, поняв, что вовсе не хочет в Бордгир, не хочет и наверняка боится переселяться в абсолютно чуждый ей мир.

— Ладно, пойдём запру тебе в каземате. Вечером ты всё-таки полетишь с нами.

Алнгор покорно поднялся со стула и двинулся впереди короля.

Эльджете было жаль его до слёз. Во многом его история напомнила ей её собственную. Тоже любовь между вампиром и человеком — глубокое истинное чувство, не признающее никаких границ. Только их с Лонгаронелем история закончилась хорошо, а Алнгор платит за свою любовь такую страшную цену!

— Ну что, летим на занятия или всё-таки поспим? — Лонгаронель развалился на кровати, скинув сапоги.

Услышав вопрос, Эльджета поняла, что чувствует себя совершенно разбитой. На неё вдруг накатила вселенская усталость.

— Пожалуй, поспим, — решила она. — Что-то у меня совсем нет сил.

— Тогда ложись, — Лонгаронель хлопнул ладонью по кровати.

— А помиловать Алнгора совсем никак нельзя? — всё-таки задала эльфийка вопрос, который вертелся у неё на языке уже минимум полчаса.

— Ты хоть понимаешь, сколько на нём преступлений?! — с порога вопросил нежданно вернувшийся Элестайл.