– При дворе должны быть люди, в которых он запустил свои когти. Куда бы он ни отправился, Гурвон находит у людей грязные секреты; он будет шантажировать придворных и слуг, угрожая, что об их кражах, адюльтерах и неосторожных высказываниях станет известно всем.

Лоренцо посмотрел ей в глаза:

– Как нам лучше всего ответить на это, донна Елена?

– Забаррикадировать часть замка в целях нашей собственной защиты. Ограничить доступ в безопасную зону и постоянно менять тех, кто может в нее входить. Не терять бдительности. Мы можем усложнить его задачу, но этого будет недостаточно. Мы должны еще и контратаковать, где и когда можем. У нас должны быть глаза по всему городу. Нам нужен Мустак аль-Мадхи.

– Мустаку нельзя доверять. Он – главарь крупнейшего джхафийского преступного синдиката в Явоне.

– Тогда он идеальный кандидат. У него должны быть глаза в тех местах, куда мы не можем добраться. Гурвон, вероятно, уже здесь, с остальной своей бандой. Большинство тех, с кем я работала, мертвы. А большую часть новичков я не знаю. К тому же он мог найти новое тело для Сорделла. – Внезапно Елене почудилось, что тени, даже в залитой солнцем беседке, зашевелились подобно пробуждающимся пантерам. – Пойдем внутрь.

Когда она проходила мимо Лоренцо, он обнял ее за плечи. Его руки были большими и сильными: руки мечника. И они согревали Елену даже через одежду.

– Элла, а что насчет нас?

Они были одного роста, и Елена взглянула рыцарю в глаза, пытаясь понять, о чем он думает.

– А что, есть какие-то «мы»?

Лоренцо не ответил. Точнее, не ответил словами. Другая его рука легла ей на затылок, и он прижался своими губами к ее губам. Елена раскрыла рот, чтобы удивленно вздохнуть, однако вместо этого почувствовала его вкус. Жар, вино и сладость. И язык, скользнувший на мгновение к ней в рот, коснувшись ее языка. Елена напряглась, но затем поняла, что оказалась в плену, бежать из которого ей совершенно не хотелось.

– Это ты мне скажи, Элла-амора.

Амора. Любовница. Сердце Елены бешено колотилось. Взгляд мягких карих глаз Лоренцо заставлял ее чувствовать себя так, словно она была обнаженной. Ей хотелось бежать, спрятаться и не думать об этом.

– Не ты ли только что сделал предложение кое-кому еще, Лори?

Рыцарь вздохнул:

– Это был спектакль, и ты это знаешь. А вот мои чувства к тебе – нет.

Елена с трудом сглотнула:

– Лори, если ты начнешь ухаживать за мной так скоро после отказа Сэры, это спровоцирует скандал. А скандалы привлекают Гурвона как падаль шакала. Нельзя, чтобы нас видели вместе.

Он погладил ее по щеке:

– Тогда нас не увидят.

От мысли об этом у Елены кровь застучала в ушах.

– Неужели я должен добиваться тебя как странствующий рыцарь? – выдохнул Лоренцо у нее над ухом.

Его сильные руки ласково гладили ее плечи.

– Я не пишу стихи и не танцую, – ответила она, безуспешно стараясь заставить свой голос звучать легко.

– Тогда как ты проводишь свободное время?

Заставив себя взглянуть ему в глаза, Елена скрепя сердце собрала волю в кулак.

– Никак не провожу.

Лоренцо тихо вздохнул, явно и не думая сдаваться:

– Ты все еще должна мне поцелуй, Елена.

– Ты только что его получил.

«И он был просто чудесным», – признала она мысленно.

– Однако я о нем не просил, – ответил рыцарь.

Улыбнувшись и отвесив поклон, он зашагал прочь.

Отвергнув предложение Лоренцо, Сэра удалилась в свои комнаты. Там ее Елена и нашла. Девушка выглядела бледной.

– Элла, где ты была? – спросила она. – Мне не нравится, когда ты не со мной.

– С тобой все хорошо?

– Я в порядке. Это Массимо взбеленился, а не я. – Сэра пожала плечами. – Но он придет в норму. – Ее лицо помрачнело от подозрений. – Они всегда были честными, – прошептала девушка, стараясь себя успокоить. Затем она с кислым видом взглянула на Елену. – Значит, завтра все молодые мужчины вновь начнут добиваться моего внимания. Как же это надоело!

Елена изучающе посмотрела на нее:

– Что не так, Сэра?

Сэра рухнула на постель, рассеянно теребя свое платье:

– Я – вот что не так!

Сев рядом с ней, Елена обняла ее за плечи:

– Моя дорогая, что, по-твоему, с тобой не так?

Сэра сердито потерла глаза и, вырвавшись из объятий Елены, села лицом к ней.

– Дело в словах, сказанных мне Массимо после того, как я отвергла Лоренцо. Он немедленно забрал их назад, но я знаю, что он действительно имел в виду то, что говорил!

Елена сжала губы:

– Что он сказал?

Девушка опустила голову:

– Он спросил, знал ли мой отец, какую сучью сафистку породил на этот свет.

Лишившись дара речи, Елена смотрела на нее. Ах ты наглый, узколобый подонок… Да я ему, на хрен, яйца оторву…

– Я не танцую и не веду глупых бесед с их молодыми рыцарями, как это делают другие женщины, так что они надо мной подшучивают. – Лицо Сэры напряглось. – Они считают, что женщина, не являющаяся праздной племенной кобылой, – это неестественно. Почему они не желают видеть, что я пытаюсь защитить королевство?

Ох, Сэра, добро пожаловать в мой мир, моя дорогая девочка. Мужчины часто с презрением относятся к женщинам, носящим меч.

– Я слышала подобное всю свою взрослую жизнь, – мягко произнесла Елена. – Люди, в особенности мужчины, видят угрозу в тех, кто не соответствует нормам.

– Меня интересуют политика и торговля, а не мода, поэзия и танцы.

– Знаю. Но, Сэра, нам обеим уже доводилось слышать подобную чепуху. Так в чем дело?

Сэра вновь опустила голову:

– Мне нужно, чтобы люди меня любили, Элла. Если они обернутся против меня, нам, Нести, конец. Я не откажусь от своей независимости, чтобы Аранио или Кестрии организовали посредством брака бескровный переворот. Баронам не нужна женщина в качестве регента. Им нужен Тими как марионетка, а я этого не позволю.

Елене стало неуютно, и она поежилась. Ей не слишком-то хорошо давалась роль доброго духовника, однако Елена была совершенно уверена, что Сэра все еще не сказала, что ее в действительности огорчило.

– Ты знаешь, какие они. И они не изменятся. Но у тебя с ними одна цель: они хотят видеть Явон сильным и объединенным, поэтому поддержат тебя. К тому же есть гораздо более серьезные поводы для беспокойства, Сэра.

Елена объяснила девушке вероятную тактику Гурвона, после чего они вместе поужинали в ее гостиной, планируя баррикадирование королевских башен и минимизацию угроз безопасности. Лишь когда колокол пробил шесть раз, до Елены дошло, что уже полночь. Они обе зевнули.