– Еще одну игру? – спросила Тарита лукаво-злорадным тоном.

Елена раздраженно покачала головой.

– Мне сегодня неинтересно, – признала она.

Самодовольно ухмыльнувшись, девушка демонстративно исправила ногтем пометку на стене – теперь она вела со счетом 14: 2. Однако в тот самый момент раздался стук в дверь. Подняв бровь, служанка отправилась открывать ее.

Она не вернулась. Вместо нее в комнату вошел Лоренцо ди Кестрия. Его внешний вид зримо указывал на усталость и подавленность рыцаря.

Елена потянулась за своей ночной рубашкой.

– Лори! Это моя спальня!

– Верно, – мягко ответил гость. – Я могу сесть?

– Правила благопристойности запрещают…

Лоренцо окинул комнату взглядом, в котором едва заметно промелькнула тень его некогда веселого нрава.

– Где эта благопристойность, чтобы следовать ее правилам? Я ее нигде не вижу. – Однако затем его веселость улетучилась. – Прошу. Мне нужно с тобой поговорить.

Сглотнув, Елена кивнула.

Римонский рыцарь опустился в кресло, в котором до этого сидела Тарита. Изучив свои руки, он посмотрел Елене в глаза. Лоренцо выглядел так же, как чувствовала себя она: уставшим и встревоженным.

– Ты говорила мне не отправляться с тобой на это задание.

– Я не должна была тебе это позволять.

– Нет, я был тебе нужен. Но тебе следовало больше мне рассказать. Если бы я знал о том, на что действительно способны маги, я не был бы так шокирован и, возможно, Ведья не смогла бы использовать меня против тебя.

Елена тяжело вздохнула. Правда. Возможно.

– Зная обо всем заранее, ты, быть может, возненавидел бы меня с самого начала.

– Я не могу тебя ненавидеть – и не ненавижу сейчас. Дело лишь в том, насколько внезапно я осознал, на что ты способна. Использование огня – это уже страшно, но то, что вытворяли ты, Долман и Сорделл… Ко всему этому я оказался просто не готов. А мне следовало быть готовым. Ты должна была подготовить нас, сказать, чего ждать.

Елена отвела взгляд.

– Тебе трудно доверять людям, – продолжал Лоренцо. – Но теперь я понимаю тебя лучше.

Елена сверкнула на него глазами.

– Ты ничего не знаешь. Я шантажировала, убивала и предавала людей ради золота, и мне не важно было, хорошие это люди или плохие; я совершила все грехи, которые ты только можешь представить, и мне нет прощения.

– Но ты сказала Борсе, что оставила эту жизнь позади. Это та, кем ты была, Элла, а не та, кем ты являешься сейчас. Единственное прощение, в котором ты нуждаешься, – твое собственное.

Лицемерие этого заявления заставило Елену вскипеть.

– Да? Скажи это вдовам и матерям, лишившимся из-за меня мужей и сыновей. Не бывает преступлений без жертв, а я убивала не только других убийц!

Рыцарь закусил губу:

– Возможно, когда все закончится, ты сможешь это искупить, но тебе никогда не удастся это сделать, если ты не выкарабкаешься. Сэра нуждается в тебе. Мы все нуждаемся в тебе.

– И я стараюсь ради вас изо всех сил! – крикнула Елена в ответ, и ее слова наверняка могли услышать далеко за пределами крохотной комнатки.

Вздрогнув, Лоренцо уже набрал воздух в легкие, чтобы возразить ей подобным тоном, однако затем встал и молча зашагал к двери.

Елена смотрела ему вслед. Ее живот дрожал, а во рту ощущалась горечь. Молодец, Елена. Возможно, если к тебе придет Сэра, ты наорешь и на нее.

Елена восстановила силы как раз к началу совета, в неделю новолуния. Во дворце было не протолкнуться из-за свиты прибывших провинциальных лордов. Массимо ди Кестрия, старший брат Лоренцо, приехал в окружении целого роя златокожих римонских рыцарей, одетых в джхафийские накидки, – ди Кестрии входили в число тех знатных семейств, которые с наибольшей охотой вступали в смешанные браки с джхафийцами. Прибыла и семья ди Аранио, со своими многочисленными женщинами. Лорд Стефан ди Аранио был добродушного вида здоровяком с манерами торговца лошадьми; основным его товаром являлись выгодные браки. Сыновья лорда усердно ухаживали за Сэрой, то и дело выясняя отношения со своими главными противниками, местными брохенскими аристократами и представителями семьи Гордини из Ливиса. Елене было любопытно наблюдать за движением фигур на этой доске для игры в табулу, но Сэра особого интереса ни к кому не проявляла. Поговаривали, что Лоренцо тоже получил приказ вновь начать свои ухаживания. В связи с этим Елена испытывала смешанные чувства: Лоренцо не общался с ней после того, как она выгнала его из своей спальни, однако между ними сохранялось напряжение, природу которого Елена никак не могла понять.

Шел мартруа, и в ярко-синем небе висела полная луна. На площадях и в переулках порой становилось по-летнему жарко. В сточных канавах и у озера плодились комары, однако слуги-джхафийцы знали древний рецепт изготовления отпугивающих насекомых свечей, так что обитателей дворца они не донимали. Брохена постепенно наполнялась людьми: возвращавшиеся торговцы осторожно разведывали обстановку. Впрочем, многих товаров по-прежнему не хватало, а люди, памятуя о чистках, проведенных сначала Горджо, а затем и Сэрой, оставались подозрительными.

Было странно наблюдать, как Лоренцо ухаживает за Сэрой. Юная королева-регентша думала прежде всего о политике и законах, а светские беседы и танцевальные па интересовали ее постольку-поскольку. А вот его компания ей нравилась. Они гуляли в садах на глазах у придворных. Другие ухажеры кипели от злости. Елена, всегда находившаяся неподалеку от Сэры, неожиданно призналась себе в том, что она сама начала восхищаться красотой и манерами рыцаря. Вежливое безразличие Сэры ее озадачивало. Хель, я никогда не была слишком смелой с мужчинами, но будь я на ее месте, вцепилась бы в него намертво.

– Так что ты думаешь? – спросила Елена вечером, устанавливая обереги.

В свете свечей кожа Сэры блестела бронзой. Натянув ночную рубашку, она отбросила волосы со лба.

– Насчет Лори? Я не могу воспринимать это всерьез.

Елена фыркнула:

– Думаю, он это чувствует.

– Его это обижает? – обеспокоенно спросила Сэра. – Я не могу позволить себе потерять дружбу ди Кестрий. – Девушка нахмурилась. – Они считаются моими союзниками, хоть и заняли нейтральную позицию по шихаду.

– Они считают, что после кровопролития нейтралитет является самым лучшим выбором для наших людей. Но они остаются преданными тебе.

Сэра заметила, ухмыльнувшись:

– Если бы Тимори погиб, у них было бы достаточно голосов, чтобы получить трон.

Елена была шокирована.

– Сэра, это ди Кестрии. Нет никого вернее их.

Она начинала ощущать смутное беспокойство: ее протеже все чаще повсюду мерещились заговоры.