Дом был заброшен, как и десяток других, стоящих рядом. Палисадник давно зарос сорняками, ограждение обветшало. Дорожки растрескались, увенчавшись пышными холмиками травы.

Покинутый ярус Леополиса. Лучшего места для укрытия и не найти сейчас. Нырнув в подземный ход возле новенького детсада, Маркус несколько раз свернул в выдолбленных в скале коридорах, прежде его взору предстал нижний уровень поднебесного города. Отсюда к его дому было рукой подать. Но мужчина не спешил, наслаждался открывшимся его глазам виду. Солнце скоро сядет и усеянное облаками небо зальет желтым и красным. Будет красиво.

Будет еще лучше, если запланированное удастся…

Спустя пару минут Маркус проскользнул в родной дом и плотно прикрыл за собой дверь. Робот-уборщик недовольно вжикнул, атакуя щёткой его ботинки.

— Отстань, — фыркнул он, отдернув ногу, и не разувшись прошёл внутрь. Как и ожидалось, мелкая машинка не справилась с уборкой за отведенное время. А значит, придется терпеть её шуршание ещё пару часов.

— Дэйла! — Позвал он и не получив ответа, направился в спальню. Отметил чистую постель и пол, очищенные ровно до пояса занавески и шторы, слой пыли на подоконнике и грязные стекла.

Нахмурившись, заглянул в соседнюю комнату. Раньше он её делил с Ферди, ещё позже отдал брату в единоличное пользование. Сейчас же она продолжала пустовать. Судя по ровному слою пыли на полу, его спутница сюда даже не заходила.

Не было её и в его собственной комнате.

— Дэл?

Она нашлась в детской. Спала с мягкой игрушкой в руках, скрутившись калачиком на посеревшей от времени постели Теодора. Словно ребенок… Маркус осторожно ступил к ней и присел рядом на кровать. Нежно провел пальцами по её щеке. Привычно очертил чёрный завиток татуировки над ее ухом. Женщина продолжала спать. Искусственный глаз немигающе смотрел в сторону двери и никак не реагировал.

Склонившись, прикоснулся к ее губам своими и поймал ее вздох. Отстранился, ловя ее настороженный взгляд.

— Старуха права, вчера я не должен был так себя вести. — Признался он, стоило ей отстраниться.

— Не стоит, Маркус, это уже произошло, — остановила она его. — Что бы ты сейчас не сказал, это уже лишнее.

Он нежно провел по её щеке ладонью, а потом отвернулся.

— Наверное, — взгляд скользнул по пыльным полкам, посеревшим игрушкам, пятну свята, тянущемуся от окна. Время успело стереть из комнаты все краски. Выбелить, выжелтить и даже развести вездесущую грязь. Взгляд выхватывал чёрные пятна грибка, сине-зеленые разводы плесени, следы грызунов и гроздья запыленных мух в старой обветшалой паутине…

— Даже пауки отсюда ушли.

— Потому что нет человека, — ничуть не удивилась смене разговора, Дэйла. — Когда ты был здесь в последний раз?

— Не помню, лет семь назад, а может и все десять, — пожал он плечами.

А может он вообще здесь небыл после тех событий? Маркус не мог вспомнить.

— Я смотрела ваши фотоальбомы. У тебя была красивая семья… большая, — она задумчиво уставилась на игрушку, которую все ещё держала в руках. — Совсем как моя. Просто оторопь берет, во что империя может превратить человеческую жизнь.

— Скоро это закончиться, — перевел он на нее взгляд. — Я уничтожу Фердинанда, Абэ и каждого, кто окажется с ними заодно…

— А если будет мешать дэ Руж? — Дэйла смотрела на него выжидающе.

— Если будет мешать… — прошептал он. — Дэл… извини. Я не осознавал вчера, что делаю. Я был не в себе. Я хотел с ней поговорить, я не был готов что ты просто наставишь на нее пушку.

Дэйла не ответила. Положила игрушку в угол кровати, где и взяла её ранее, а потом просто перевела разговор.

— Ты узнал то, за чем шел?

— Да… — Маркус нырнул в карман пиджака и вытащил свой миниатюрный планшет. Раскрыл на нем карту города и уверенно показал Дэйле нужные координаты. — Подготовка идёт полным ходом, я бы даже сказал, в спешке.

Женщина внимательно рассматривала указанный участок карты, отмечала странное построение домов, радикальный тип улиц, тупики, скверы, подземные переходы.

— Они выбрали крайне неудобное место для нас, — подытожила она. — Дорога легко перекрывается на каждом её участке. Отступать будет трудно.

— Если не знать нюансов, — возразил Маркус. — Леополис это не просто город на скале. Внешняя архитектура лишь вершина айсберга. У нас есть канализация, телекоммуникации, энергетические сообщения и даже вся конструкция телепорта. Все это находится под городом. А ведь есть ещё продуктовые склады, технические комплексы, холодильные установки внутри скал. Второй и третий ярусы города что поясом охватывают эту скалу…

— А если просто дистанционно взорвать все к чертовой матери? Вместе с магазином, их генно модифицированными тварями, установками, капсулами, мастерами… с твоим братом? Нам ведь тогда не придется никуда бежать. Мы и так будем в безопасности.

— Мы не успеем достать взрывчатку, — возразил Маркус. Дэйла неожиданно рассмеялась.

— Брось, Маркус, у тебя в доступе целая долгожительница. Уверена, в ее голове рецепт какой-нибудь взрывоопасной смеси найдется, — на полном серьезе сказала она. — А если не найдется, всегда успеем внушить ей каверзное дельце и вложить в руки оружие. Она ведь прекрасно поддается внушению, да и с Фердинандом дружит, разве нет?

Мужчина молчал, думал. Смотрел на нее, а потом просто склонился к ней и поцеловал.

— Как скажешь… — прошептал он ей в губы, — отдохнем?

И это его "отдохнем" оказалось полным первобытного желания и неистовства… Маркус боролся сам с собой, боролся в ней, приводя к общему пику. Ставя точку в принятом решении… Дэйла не спорила. Ей нравился такой Маркус.

* * *

Входной звонок разрезал вечернюю тишину. Глава Фён Вагнер, не глядя нажал кнопку приема вызова и вздрогнул от неожиданности, когда посреди его кабинета развернулась голографическое изображение в человеческий рост.

— Нана? — удивился он, пораженно рассматривая полупрозрачную девушку. Она сидела на стуле, словно ученица, на первом уроке. Руки сложены на коленях, Подбородок высоко поднят. Взгляд прямой и застывший на одной точке. Вот только она была слишком взрослой для ученицы. Рыжие кудри уложены, лицо припудрено и нарумянено. Каштановые ресницы теперь тяжелила тушь, а губы блестели от помады. Лёгкое платье, оторочено полупрозрачными кружевами, подчеркивало каждый изгиб ее уже давно не детской фигуры. Это действительно была его дочь. Сильно повзрослевшая, очень изменившаяся, и абсолютно недвижимая, как кукла.

Это было неестественно. Фён не на шутку разволновался, подошел ближе и нагнулся, рассматривая ее.

— Дочь… что с тобой? — позвал он ее, и невольно отшатнулся, когда на ее плечи легли мужские ладони. А следом, голографическое изображение расширилось, демонстрируя еще одного участника вечернего звонка.