– Подарок, – тихо сказал он. – Мой отец сказал, что это подарок.

– Но ты ведь сам видел ее в тот день на пастушьем хуторе. Неужели ты не узнал ее?

Он недоуменно уставился на нее:

– Думаешь, я тогда обращал внимание на лошадей? Все мои мысли были только о тебе.

Элфрун покраснела – то ли от злости, то ли от смущения, вызванного тем чувством, с каким это было сказано, но не могла позволить увести разговор в сторону.

– А Атульф? Какую историю твой отец рассказал ему?

Он пристально смотрел на нее. Кожа в уголках его глаз собралась в напряженные складки.

– Атульф был в этой конюшне сто раз. И, разумеется, видел эту кобылу. Но ни разу ничего не сказал. – А потом снова: – Ты уверена, что это лошадь Ингельда?

– Не будь тупицей.

Танкрад покачал головой и поморщился, взявшись пальцами за переносицу.

Но когда их глаза встретились, Элфрун вдруг поняла, что он сейчас вспомнил о маленьком серебряном наконечнике. Лицо ее раскраснелось.

– Мы оба знаем, что Атульф лжец, – тихо сказала она. – Он предал нас обоих, и тебя, и меня. Но получить хоть какую-то зацепку относительно того, кто убил его отца, и не предпринять ничего?! – Она сокрушенно покачала головой.

Она могла, пусть и с неохотой, согласиться с тем, что Танкрад действительно ничего не знает об убийстве Ингельда. Ну а что насчет убийства танцующего мальчика, поводыря и медведя Варри?

И еще Финн. То, что он остался жив, было настоящим чудом.

Губы ее плотно сжались, и она снова повернулась к Буре.

Он тут же оказался рядом.

– Вот. Ты должна бежать отсюда. И как можно быстрее, – пробормотал он, сделав для нее ступеньку из своих рук.

Она взглянула на него и судорожно сглотнула.

– А что касается Финна, кто напал на него? Не ты? – Она хотела, чтобы он признался в этом: ей нужно было больше оснований ненавидеть его.

– О ком ты?

– О Финне и его друзьях. О медведе.

– О каком медведе? О чем ты вообще говоришь? – Его побледневшее лицо стало хмурым. Элфрун вдруг заметила, что у него возле носа запеклась кровь. – Атульф что-то рассказывал про медведя. Тот еще убил нескольких собак, верно? Но сейчас это не важно. Тебе нужно бежать, Элфрун.

Она уперлась пяткой в подставленные им руки, одной рукой схватилась за веревку, второй подхватила юбки, после чего он забросил ее на спину лошади. Элфрун ударила Бурю коленями и направила ее к воротам.

В проеме ворот стоял Финн.

– Хватайте их! Остановите!

Крик этот прозвучал сзади, скорее всего, из зала. Буря внезапно остановилась, заартачилась, а Элфрун чуть не перелетела через ее голову, но успела ухватиться за гриву. Она ударила Бурю в бока босыми пятками.

– Ну же, девочка! Давай!

Танкрад бежал рядом с ней и кричал:

– Скачи к реке! К реке!

Она пролетела через ворота, мельком отметив, что стоящий там человек действительно Финн. На его усталом лице внезапно проявилась тревога, он пытался поймать ее взгляд, а в руках у него была какая-то свернутая одежда. По непостижимым причинам его сопровождали Винн и немой мальчик-собачник. Однако она пронеслась мимо них, не успев никак на них среагировать. Боковым зрением она заметила какое-то движение у своей ноги и поняла, что рядом бежит Гетин, не отставая даже тогда, когда резвая рысь покачивающейся на бегу Бури перешла в легкий галоп.

Теперь она была уже на расстоянии нескольких сотен ярдов от ворот, где уже начинали расти деревья. Элфрун, вопреки доводам разума, наполовину развернула лошадь, высматривая погоню. Она думала, что увидит Тилмона, Свиту, Атульфа, еще каких-то людей – увидит хоть кого-нибудь, преследующих ее, но дорога, ведущая к воротам усадьбы, была пустынна.

После возбуждения, вызванного посадкой на Бурю, после всех увещеваний Танкрада Элфрун чувствовала, что напряжение, испытываемое ею, спадает. Почему же за ней никто не погнался?

Может быть, те крики вообще не имели к ней никакого отношения?

И каким образом там оказался Финн, да еще не один, а с ее собакой и детьми из Донмута?

Почувствовав, что мысли ее седока витают где-то далеко, Буря поскакала медленнее. Гетин трусил рядом, подняв к ней морду с открытой пастью и высунутым языком. Элфрун разрывалась надвое. Танкрад прав: она должна ехать домой. Но там оставался Финн.

Если для нее и существовало на свете что-то такое, что было важнее ее собственной безопасности, то только горячее желание разобраться в своих отношениях с Финном. Что бы ни случилось, она должна была сказать ему, что сожалеет о том, что произошло. Неожиданно приняв решение, конечно же, опрометчивое, она остановила Бурю, соскользнула с ее спины, привязала ее за недоуздок к ветке и пошла назад.

– Финн. – Она была слишком возбуждена, чтобы смущаться от воспоминаний о том, какие слова она бросила ему при их последней встрече. – Что происходит?

Гетин, свесив язык, тяжело дышал, стоя у ее ноги.

– Я пришел, чтобы спасти тебя, – сказал он. – И чтобы отдать тебе вот это. – Он передал ей свернутую красную материю, и она взяла ее, не поняв, что это такое. – Но ты обошлась без моей помощи. – Он посмотрел на Бурю, стоявшую вдалеке, затем вновь перевел взгляд на нее. – Как ты? С тобой все в порядке? – с тревогой спросил он, стараясь заглянуть ей в глаза.

Она понимала, что он имеет в виду, и постаралась его успокоить:

– В порядке? Да, я в порядке. – И вдруг поняла, что теперь, когда эти встревоженные серые глаза смотрят на нее с таким участием и любовью, это чистая правда. Его взгляд проникал в самую душу. Она тщетно пыталась найти слова, чтобы выразить свое сожаление по поводу случившегося, сказать, что она готова уйти с ним куда угодно, и вместо этого лишь снова повторила: – Что происходит?

Внезапно словно из-под земли рядом возник Танкрад.

– Ты все еще здесь? – Он взглянул на Финна. – Я видел тебя раньше. Ты один из людей Туури.

Финн согласно кивнул.

– Он думает, что ты умер. Точнее, убит.

Финн улыбнулся, но взгляд его вдруг стал холодным.

– Так и случилось бы, если бы не леди Донмута.

Крики, доносившиеся из зала, становились все громче. Танкрад резко обернулся и торопливо сказал Финну:

– Они там спорят – про те убийства. Про медведя. Советуются, что делать с Атульфом и остальными. Они пытались сбежать, но люди Туури схватили их уже в дверях. Тебе нужно появиться там, чтобы все увидели, что ты жив.

Финн кивнул и развернулся, чтобы идти в зал, но его опередили. Из зала высыпали какие-то люди, они толкались, размахивали кулаками и хватались за висевшие на поясе ножи. Было невозможно разобраться, кто с кем дерется.