Он встал во весь рост и сделал несколько шагов вперед.

Как и Туури.

Тилмон угрюмо смотрел на этого человека. Туури был ему необходим, потому что он приносил нужную информацию и был человеком влиятельным. Команды этих кораблей согласились участвовать в этом деле только потому, что Туури замолвил за Тилмона словечко. Но здесь, в зале, хозяином был не Туури.

Как только он встал, в зале наступила тишина, но теперь он слышал тихое бормотание, шепот, отражавшиеся от стен и напоминавшие присвист ветра в щелях между досками.

Элред был на севере, за рекой Тайн, поднимал людей в своих владениях в Берниции. Несколько месяцев тому назад они говорили о том, что начать войну с Осбертом следует с того, чтобы сжечь Донмут, зал вместе с монастырем, но когда он рассказал об этом Свите, она предложила свой план.

– Побереги своих людей. Ключ к Донмуту – эта девчонка. Тихое маленькое существо. Но Танкраду она почему-то нравится. – Она улыбнулась. – Предоставь это мне. Это будет несложно.

Так все и вышло. Он с обожанием взглянул на жену. Она понимает девушек.

Девушки. Какие все-таки полезные создания!

Но тут была и другая, приводящая его в замешательство девушка – дочка Туури со светло-золотистыми глазами. Сейчас она находилась по правую руку от отца и выглядела рассерженной – голова вскинута, губы сжаты в тонкую линию.

После прокатившейся волны шепота в зале снова стало тихо. Северные и южные двери были приоткрыты, и путь к обоим перекрыли люди Туури. Впервые в голову Тилмону пришло, что, возможно, в этом была его ошибка. Однако все равно его люди числом превосходили чужестранцев.

Кроме того, он пообещал им достаточно серебра. И даже сверх того – если все получится, как задумано.

На улице заржала лошадь, ей отозвалась другая.

Тилмон жестом подозвал Туури, а потом сказал:

– Подойди сюда. – Пусть он окажется рядом, можно будет положить руку ему на плечо, показать всем, что они стоят бок о бок.

Но Туури остался стоять на месте и только пристально смотрел на него. Если напряжение не спадет, руки его людей потянутся к рукоятям мечей.

В проеме южных дверей появилась чья-то тень, и все головы повернулись в ту сторону.

Тилмон вскинул руку в приветствии. Тот парнишка из Донмута. Атульф. Сын Ингельда.

И в этот момент неожиданно раздался пронзительный крик Аули. В нем не было страха, он напоминал, скорее, крик болотной крачки, готовящейся броситься сверху на беспечного незваного гостя, оказавшегося в опасной близости от ее гнезда. Крик одной из древних богинь войны, которым до сих пор поклоняются люди на севере. Она вскочила на ноги и теперь указывала на юношу, стоявшего в дверях. Все взгляды последовали за ее обличительно указующим перстом. Парень стоял в лучах низкого солнца, подсвечивающих облако плавающих в воздухе пылинок. Его лица Тилмону видно не было.

Двое людей Туури тут же подскочили к нему и, схватив за локти, выволокли его вперед.

– В чем дело? – Тилмон был застигнут врасплох и обескуражен. Это его зал, и никто, кроме него, не имеет права действовать тут по своему усмотрению.

Свита крепче сжала его руку, и он понял ее молчаливое послание. Спокойно, спокойно. Кое-кто мог бы воспринять этот ее жест как проявление страха, но он слишком хорошо знал свою жену.

– Аули говорит, что там были еще двое. Они убили трех моих людей и моего медведя. Они пытались убить и ее тоже. – Голос Туури звучал жестко, а по его суровому лицу пошли красные пятна гнева.

Тилмон резко обернулся. Танкрад стоял всего в нескольких футах позади него; на лице его застыло обычное надменное выражение, которое бесило Тилмона.

– Что тебе известно об этом?

– Ничего.

Тилмон нанес ему мощный удар тыльной стороной кисти, от которого юноша отлетел назад и врезался в стоявшего позади него человека. Они оба, не удержавшись на ногах, свалились на дощатый пол. Когда Танкрад встал на ноги, из носа у него текла кровь.

– Не смей лгать мне! – Тилмон разгневанно указал на юношу, стоявшего перед ним. – Это твой человек. Вы с ним не один месяц провели бок о бок. Что вы натворили?

Танкрад вытер сочащуюся кровь тыльной стороной кисти и посмотрел на отца, как на чужого, постороннего человека. Затем он бросил такой же взгляд на Атульфа.

– Это не мой человек, но, возможно, он как раз твой. – Голос его звучал глухо, но в нем безошибочно угадывалась злость.

Тилмон снова замахнулся на него, однако Танкрад даже не дрогнул. Он прижимал ладонь к носу, и вся нижняя часть его лица напоминала окровавленную маску.

– Где Аддан и Дене? – снова обратился он к сыну. – Спроси его об этом. Что они творили за моей спиной?

Повисло долгое молчание. Наконец Атульф сказал:

– Аддан и Дене находятся там, где им и положено быть. В конюшнях. Выгребают лопатами навоз.

– Приведите их! – распорядился Тилмон, гневно выбросив руку в сторону сына. Он не хотел, чтобы его об этом попросил Туури.

Танкрад протолкался к двери, обходя людей, которые по-прежнему держали Атульфа за руки.

– Теперь ты. – Тилмон уставился на юношу. – Тот же самый вопрос: что ты натворил?

Тот горделиво вскинул подбородок:

– Я имел на то право.

Туури что-то прорычал, и парень, повернувшись к нему, бесстрашно посмотрел ему в глаза. Он выглядел таким юным по сравнению с двумя видавшими виды прибалтами, стоявшими рядом с ним, но держался непринужденно и высокомерно поглядывал на них.

– Твои люди нанесли оскорбление Донмуту.

– Мои люди? – медленно произнес Туури. – Финн, бродячий торговец. Холми, маленький мальчик, танцевавший на канате. И Мир, которого не интересовало ничего, кроме его медведя. Даже если они вели себя неуважительно – в чем лично я очень сомневаюсь, – неужто честь Донмута настолько хрупкая штука, что пострадала вследствие небольшого вызова такой маленькой компании? – Он прищелкнул языком. – Заберите у него меч.

Атульф, отвернувшись, пренебрежительно сплюнул на пол и теперь смотрел Туури в глаза, в то время как один из прибалтов начал возиться с застежками ремней у него на поясе и на плече.

– Сначала они выставили на посмешище нашего пастуха, – сказал он. – Потом подбили моего отца на то, чтобы он натравил своих дорогих собак на их медведя, хотя знали, что медведь в этой схватке победит. А в-третьих, этот бродячий торговец и эта девушка, – он бросил злой взгляд на Аули, – напугали и обидели мою кузину.

– И за это они должны были умереть?

Атульф кивком указал на девушку.

– Ее мы убивать не собирались.

Туури положил руку на плечо дочери.

– Я рад это слышать. – Голос его звучал тихо и спокойно, но Тилмон уловил в нем угрозу.