наконец, сказала она. — Одни бросали все, и уходили в фермеры, механики, техники орбитальных станций… кто куда. Другие продолжали работать в ордене, в том числе — и в боевом крыле. Некоторые даже достигали высоких постов. А к чему ты это?

— Мне нужно знать, — медленно заговорил юноша. — Мое падение — оно, м-м-м… Оно сломало во мне что-то? Некую преграду между мной и тьмой? После него… — он снова запнулся, собираясь с мыслями.

— Вот тебе дурацкая аналогия, — сказал он после недолгой паузы. — Некоторые разумные, попробовав алкоголь, ударяются в безудержное пьянство. Другие, наоборот, больше не прикасаются к нему, никогда в жизни. Я — из первых, или из вторых? Или что-то между? Как ты думаешь?

— Я не думаю, я знаю, — с неожиданной веселостью ответила мириаланка. — Хватит забывать о нашей связи «учитель-ученик». Ладно, — она притворно вздохнула. — Раз уж тебе нужно объяснять твои собственные побуждения, я это сделаю. Выполню наставнический долг, — она насмешливо фыркнула, и спросила:

— Ты хочешь вернуться на темную сторону?

— Нет, — твердо ответил Нил. — Совершенно не хочу. Наверное, те эмоциональные качели, которые я себе устроил, можно было бы успокоить, ценой меньшего притока сил. Но я не желаю и браться за это. Быть марионеткой своих страстей — унизительно. Вчера, меня бросало из крайности в крайность от каждой мелкой эмоции, тут же перерастающей в большую, а следом — в огромную. Мне мерзко даже думать о том, чтобы снова учинить с собой такое. Еще мерзче, чем та гнусная вонь, которой для меня чувствуется темная сторона.

— Вонь? — Луминара приподняла брови. — Ты о чем?

— Как о чем? — неподдельно удивился юноша. — О сверхъестественном восприятии, конечно. О том, что у меня в виде потоков и течений. В нем, темная сторона — тухлый омут, полный гнилых кишок. У тебя что, не так?

— Конечно, не так, — мириаланка весело засмеялась. — Для меня, темная сторона чувствуется неправильностью, не больше. Странно, что ты вообще обратился к ней, с такими-то ощущениями.

— Ну, я люблю тебя, но и работу нашу люблю, — сконфузился Нил. — Неважно. Ты хочешь сказать, что повторное падение мне не опасно?

— Даже больше, — женщина широко улыбнулась. — Думаю, у тебя будет с этим намного меньше проблем, чем у среднего джедая. Я чувствую в тебе сильнейшее отвращение к темной стороне. Даже захоти ты к ней обратиться, у тебя вряд ли получится.

— Это хорошо, — задумчиво ответил юноша. — Тогда, как тебе такая мысль: давай подождем с отставкой. Не до конца этой миссии, а, скажем, несколько лет. Это уже вопрос не желаний, а долга — орден дал мне слишком многое, чтобы так скоро покидать его, толком не отплатив за науку. Да и если падение мне не грозит, то о нашей привязанности беспокоиться не стоит. Ведь запрет на нее — способ предостеречь от темной стороны, — Луминара растерянно моргнула.

— Допустим, ты не падешь, — с сомнением высказалась она. — Что насчет меня? Вдруг наши чувства утянут меня на темную сторону?

— Ты не можешь пасть, — убежденно ответил Нил. — Ты сильнее, умнее, и добрее этого. Подобные глупости — не про тебя, — джедайка растерянно засмеялась.

— Я тоже не горю желанием покидать орден, — с тяжким вздохом поведала она. — Давай сделаем так: разберемся с делами, и подумаем об этом в спокойной обстановке. В храме. Если мы и решим выйти в отставку, далеко ходить не придется.

— Отличная мысль, — заулыбался юноша. — Осталось только отыскать наших ситхов, и натравить на них Винду сотоварищи. Много времени это всяко не займет, — он потянулся к мириаланке, поцеловал ее в губы, и приподнялся на локте, оглядывая каюту.

— Так, куда ты закинула мои трусы? — нахмурившись, спросил он любовницу. — Нигде их не вижу.

* * *

Доршан, столица Кел Дора, встретил Нила Коррина неласково. Стекла очков-консервов то и дело запотевали, что окончательно скрывало от юноши неяркий свет доринского светила, заставля Нила чувствовать себя полуслепым. Ветер свистел в ушах, и нес с собой целые тучи пыли, которая упрямо набивалась в ноздри, и норовила забраться под одежду. Сегодня, юноша нацепил свой астронавтский наряд не из маскировки, а ради удобства — свободная джедайская форма была слишком открытой для сурового климата обители келдоров. Даже так, плотный комбинезон, облегающий тело, и дополнившие его перчатки понемногу проигрывали бой местной погоде.

Но самым худшим опытом, настигшим Нила по приземлению, был здешний воздух. Он пробирался сквозь плотно сжатые на аквате губы, сквозь фильтры в ноздрях, наглухо забитые пылью, и даже, казалось, проникал под синтетическую резину оправы очков. Юноша чувствовал себя так, словно задумал подышать над тиглем с расплавленным свинцом — тяжелый металлический запах, вкупе с таким же привкусом, прочно поселился в его рту и носу, попутно вызывая немилосердную резь в глазах.

Стоически решив не обращать внимания на все эти трудности, Нил зашагал в сторону крупного угловатого объекта вдали — скорее всего, служебного здания космопорта. Его слух — единственное чувство юноши, никак не угнетаемое гнусной доршанской погодкой, — говорил, что Луминара с ним: ее легкие шаги слышались совсем рядом. Только благодаря все тому же слуху — испуганным и возмущенным окрикам, — Нил сумел дважды разминуться с работниками космопорта, и один раз избежал выхлопа дюз взлетающего корабля. Пробормотав невнятное извинение, и сделав руками покаянный жест в сторону техников, кроющих его всякими нелестными словами, юноша зашагал дальше. Чуть не врезавшись в дверь здания портовой администрации, он вошел внутрь.

В помещении, его мучения не прекратились — разве что надоедливый свист ветра в ушах благополучно затих. Добравшись до одного из рабочих мест служащих, Нил обратился к клерку-келдору.

— … де…ес…ое от…еле…ие…СБ? — сдавленно пробубнил он, и завершил свою невнятную реплику судорожным кашлем. Даже двигая челюстью как можно меньше, он умудрился глотнуть местного воздуха. Это ощутилось юношей как попытка проглотить металлического ежа.

— Что, простите? — удивленно спросил служащий.

Нил горестно махнул рукой, и отошел в сторону. Попытавшись найти наставницу взглядом, он плюнул и на это, и потянулся к ней сквозь Силу. Ощутить ее удалось неожиданно легко — Луминара стояла совсем рядом. Юноша коснулся ее мыслей, и усердно подумал:

«Это ситх знает что такое, а не планета. Здесь совершенно невыносимо. Надо что-то