– Шандор, ты никогда не задумывался, для чего подают нож?

Он покосился на указанный столовый прибор, лежащий у его правой руки, и перевел взгляд на меня.

– Как ты успела заметить, в цыганском таборе меня не приучили к столовому этикету. Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь в моем доме вообще знал, что означает это слово. Мы привыкли есть мясо руками. Цыгане кочевой народ, столовые приборы нам ни к чему.

– Ты как образованный человек не можешь поспорить с тем, что нож лучше справится с мясом, чем вилка в одиночку. Просто возьми его в правую руку, вилку в левую, и, придерживая вилкой кусок мяса, отрезай его пилящими движениями ближе к основанию вилки.

И я продемонстрировала на своей тарелке, вооружившись приборами, как это нужно делать.

– Может быть, завтра тебе это не пригодится, но сегодня ты облегчишь себе задачу.

Шандор проследил за моими действиями, слегка усмехнулся, и, переложив вилку в левую руку, взял нож в правую и лихо распилил кусок мяса на две части. Затем он проделал то же самое с одной из этих половинок, и отправил себе небольшой кусочек в рот.

– Спасибо, – сказал он, – обязательно научу этому своих детей.

– В твоих педагогических способностях я никогда не сомневалась.

Я снова вернулась разговором к Денису.

Через несколько минут, когда задушевные песни остались позади, к нам подбежала Юля. Она взяла свой бокал и предложила выпить. Шандор был первым, кто ее поддержал. Мы стукнулись бокалами и выпили. Юля повисла на плече Шандора, призывая его пойти вместе с ней и что-нибудь спеть под караоке.

– Я не пою.

– Юра, да никто не поет, но сегодня же можно, – не отступала Войнович.

– Юля, не надо ему петь, побереги наши уши, – не удержалась я от очередного укола. – Пусть лучше Денис споет. Шандор, ты знаешь, что Денис у нас обладает хорошим вокалом? А впрочем, откуда? Ты же не сидел с нами у костра на учебной практике. Чем ты, кстати, занимался в это время? Листал свой драгоценный двенадцатитомник?

Ох! Чем дальше, тем хуже. Когда уже закончится этот вечер? Как бы мы не поубивали друг друга к тому моменту.

Шандор устремил на меня свой полупьяный взгляд исподлобья, а потом, не оборачиваясь к Юле, все еще висящей на его плече, довольно внятно, будто и не пил вовсе, сказал:

– Неси каталог, я буду петь.

– Тогда давай споем вместе, – предложил Денис.

Юля принесла им каталог, и Шандор погрузился в поиск знакомых песен. Я видела, как он жмурил глаза, будто бы наводя резкость, и я попросила Дениса прийти ему на выручку, иначе это затянется надолго. Кравченко вышел из-за стола и пересел к Шандору. Довольно быстро он нашел подходящую песню из шансона, и, выйдя в центр зала, набрал ее номер пультом. Когда появились первые строчки песни, они с Шандором затянули в два голоса. Хотя исполнение Слободы трудно было назвать «голосом». Скорее это напоминало плохой речитатив. Но все вокруг, кроме, пожалуй, меня, были довольно пьяны, и, кажется, даже не замечали ужасного исполнения одного из вокалистов.

Правда, после этого караоке всем надоело, и снова включили магнитофон. Денис вернулся ко мне за стол, а Шандора Юля увлекла танцевать.

– Я сделал все, что мог, чтобы предотвратить его позор, – улыбаясь, сказал Кравченко.

– Спасибо, Денис. Жаль только, что это не позволило насладиться твоим голосом.

– Лиз, что происходит?

– В каком смысле?

– Между вами со Слободой.

– А ты не видишь?

– В том-то и дело, что вижу. Вы соревнуетесь, кто сделает другому больнее?

– Я не знаю, Денис. Что-то сегодня с самого начала пошло не так. Мы оба на взводе, и я с нетерпением жду, когда все это закончится. Ты поможешь мне отвести его домой? Он живет недалеко отсюда.

– Конечно, не вопрос.

К нам подсел Санек и стал нести всякую ахинею, из которой я и половины не понимала. Мне казалось, толкни я его лицом в тарелку, он упадет и уже из нее не поднимется. И, не пытаясь разобрать его пьяного лепета, я предоставила его Денису, а сама направила свой взгляд на Шандора.

Он выплясывал с девчонками и другими парнями, но его телодвижения были более энергичными и не вполне соответствующими тому темпу, который задавала музыка. В какой-то степени это было связано не только с отсутствием слуха, но и с его опьянением. Периодически к нему пристраивалась кто-нибудь из девушек, и они начинали танцевать дуэтом. Я видела, как его руки соединялись с их руками, как он обнимал их за талии, кружил с ними по кругу, сцепившись сгибами локтей. Сейчас он совсем не походил на того Шандора, который шарахался от любого прикосновения с девушками. Он будто бы забыл о моем существовании и за те пять минут, что я за ним наблюдала, ни разу не удостоит меня даже случайным взглядом.

Может быть, оно и к лучшему? Может мне надо запомнить именно этот день, а все остальные забыть? Тогда мне будет проще расстаться с ним и открыться навстречу новым чувствам, эмоциям и впечатлениям.

Ах, если бы все было так просто.

Вдруг одна песня закончилась и без паузы началась другая. Медленная. Шандор схватил за руку первую попавшуюся девушку, а ей оказалась Таня Сизых, и, притянув второй рукой ее к себе за талию, стал танцевать с ней «медляк», размашисто покачивая бедрами. От такой близости они едва держались на ногах, потому что оба были пьяны, и высокий каблук Тани усугублял и без того их шаткое положение.

Но не эта картина сразила меня больше всего. Из колонок звучала та композиция, под которую мы с ним танцевали после госэкзамена, и с некоторых пор я считала ее нашей песней. Только нашей. Она будила во мне трепетные воспоминания, и видеть в этот момент в объятьях Шандора другую девушку было нелегко. Кроме того, больно и обидно.

– Денис, – резко подскочив на ноги, сказала я, не отрывая взгляда от Шандора, – пойдем, потанцуем.

Это был не вопрос, скорее приказ. Денис продолжал сидеть, и я повернула к нему голову. Он взглянул на Шандора и сразу все понял.

– Лиза, может не надо?

– Надо, Денис. Я бы позвала Сашу, но боюсь, он уже не в состоянии.

Нехотя Кравченко поднялся, и мы вышли из-за стола на танцевальную площадку. Я вцепилась в плечи Дениса, не оставив ему выбора, за какую часть тела ухватить меня. Обе его руки оказались на моей талии. Он был также высок, как Шандор, и я едва видела, что происходит