— У Кая лучше, — брезгливо поморщилась я, и лицо Шейда стало мрачнее тучи.

— Мне не доводилось бывать в ванной у генерала, но я сделаю здесь такой ремонт, которым ты будешь довольна! — изо всех сил гася раздражение в голосе, заверил меня кертинг.

— Посмотрим, — скептически скривилась я. — Ну, так где там моя еда? Или ты решил уморить меня голодом? — спросила я с усмешкой.

Бросив на меня затравленный взгляд, Шейд порывисто вышел из комнаты, а я перевела дух и опустошённо опустилась на стул.

— Где же вы, мои родные, — едва слышно прошептала я, и зарылась лицом в бархатные чёрные лоскутки в моих руках, вдыхая жизненно необходимый мне запах.

Мой похититель вернулся минут через десять, держа перед собой большой широкий поднос, заставленный едой. Поставив его на стол, Шейд развернулся ко мне:

— Вот! Это для нас с тобой. Придвигайся ближе и кушай, — приглашающе махнул он рукой.

— Это что, собачий корм? — ужас в моих глазах был неподдельным, когда я разглядела, чем именно меня собираются угощать.

В тарелке с «супом» в тошнотворном желтоватом бульоне плавали коричневые кусочки, подозрительно напоминающие сухарики для животных, а в соседней тарелке была навалена кучка, выглядевшая как печёночный паштет вперемешку с нарезками сала. Да мне надо голодать как минимум неделю, чтобы положить в рот нечто подобное!

Но попробовать этот шедевр кулинарного искусства мне так и не довелось: фраза про собачий корм произвела на кертинга эффект сработавшей бомбы и послужила последней каплей, подкосившей его нервную систему.

Дико взревев, Шейд схватился за голову, обернулся монстром и швырнул поднос со всем его содержимым об стену. А после этого подскочил ко мне и навис как бешеная лохматая скала с кроваво-яростным взглядом.

Не знаю, почему, но страшно мне не было.

Я спокойно смотрела на перекошенную от гнева морду снизу-вверх, краем глаза отмечая, как разорвавшаяся на вздымающейся мощной грудной клетке рубашка рваными ошмётками опадает с него, словно листья с осеннего дерева. Штаны оказались более прочными и пока держались, но уже угрожающе потрескивали по швам.

— И что дальше? — усмехнулась я, поднимаясь со стула. Но даже стоя мне приходилось задирать голову, поскольку этот монстр был гораздо выше меня. — Ударишь меня? Изобьёшь? Покалечишь? Или, может, сразу убьёшь? — я чувствовала, как от его судорожного горячего дыхания шевелятся волосы на моей голове. — Ну же, давай, перегрызи мне горло! — я демонстративно подставила ему беззащитную шею. — Или предпочтёшь добить меня, распоров когтями живот — завершишь начатое на поляне? — с горечью произнесла я, наблюдая, как на опешившей морде кертинга неожиданно промелькнуло виноватое выражение. — Ты же приручать меня вроде собирался — ласки мне обещал, массажи! А сам — принёс мне какие-то помои и пугаешь тут стоишь своим неадекватным видом! Ты себя в зеркале видел? Это что за колтуны на шерсти, ты что. в мусорке извалялся? Ты хоть немного за собой следишь? Тебе не стыдно? — разошлась я не на шутку. — Этот так ты мне понравиться решил? Хватит уже тут хвостатую статую из себя изображать: шевелись! Либо добей меня на раз, либо иди, приведи себя в приличный вид и принеси нормальную еду!

На секунду мне показалось, что из ноздрей оскорблённого до глубины души кертинга повалит пар, но вместо этого он запустил в стену стул, разнеся его в щепки, и с диким рычанием выскочил за дверь, хлопнув ею так, что она едва не сорвалась с петель.

А что, я его предупреждала: ранняя седина ему со мной обеспечена.

Вернулся этот несчастный через полчаса, уже в мужском облике и одетый как на королевский приём: в шёлковой рубашке, бархатном бордовом камзоле и с влажными, зачёсанными назад волосами. В руках он снова держал поднос, но на этот раз еда на нём была очень даже съедобной: меня порадовали рыбные салатики, картофельное пюре с жареной рыбкой, молочный коктейль с ванилью, ваза с пирожками, небольшой творожный тортик и плитка белого шоколада, навеявшая мне мысли о Кае.

— Надеюсь, теперь ты довольна? — покосился на меня Шейд, выгружая все эти вкусности на стол.

— Надеюсь, теперь ты довольна? — покосился на меня Шейд, выгружая все эти вкусности на стол.

— Ты, что издеваешься? — с возмущением воскликнула я, сложив руки на груди.

— Ну что на этот раз не так? — в его взгляде промелькнуло отчаяние.

— Ты развёл тут свинарник, и теперь предлагаешь ужинать в таком хлеву? — я гневно махнула рукой на испачканную паштетом стену, и осколки посуды вперемешку с едой и щепками, обильно усеявшие пол. — Ты за кого меня принимаешь, Шейд? За шавку подзаборную?

Лицо моего похитителя пошло красными пятнами, а на скулах заходили желваки. Я молча и демонстративно смотрела на него с немым вопросом: «Ну что, снова собачку мне показывать будешь?». Издав глухой сдавленный стон, кертинг в очередной раз рванул на выход.

Прошло минут пять, и дверь в комнату снова приоткрылась, но на этот раз в неё вошёл уже не Шейд, а хрупкая тёмно-рыжая эльфийка с тонким ртом, крошечным острым подбородком и маленьким, почти плоским носом. Не просто худая, а измождённая, в рваном платье и кожаном ошейнике, она нервно теребила в руках влажную тряпку.

— Да вы издеваетесь! — невольно вырвалось у меня, когда я потрясённо разглядывала эту девушку, цветом волос и выразительными бордовыми глазами невероятно похожую на Лонгерина. — Олаф, если ты меня слышишь, то знай: я очень сожалею, что ты уже умер, потому что хочу прибить тебя лично! Мог бы и предупредить, что твой квест ещё не закончен!

— Я не издеваюсь, госпожа, — испуганно склонилась передо мной девушка. — И я не понимаю, с кем вы сейчас разговариваете и не знаю слова «квест», — озадаченно обвела она взглядом комнату и посмотрела на меня с таким сочувствием, как смотрят на душевнобольных, — но нас отправили сюда на приборку.

— Нас? — теперь подзависла уже я.

— Меня и Луриэля, — поспешно пояснила она, и в комнату вошёл ещё один эльф — высокий длинноволосый блондин лет двадцати, с изумрудными глазами, тоже истощённый и бледный, с совком и веником в руках. Его поджарое тело было едва прикрыто лохмотьями, из-под которых выглядывали синяки разных цветов и оттенков — от жёлтых до фиолетовых. Но, несмотря ни на что этот красавчик держался с достоинством и окинул меня холодным взглядом.

— Госпожа, — процедил он формальное приветствие сквозь зубы и изобразил небрежный поклон, в котором не было ни капли покорности или уважения.

Я понимала, почему он так себя ведёт, поэтому просто коротко ему кивнула и подошла к девушке.

— Ой, простите, я ещё не представилась, — смутилась она. — Меня зовут Ириниэль, и теперь я буду вашей личной служанкой.

— Мне очень приятно, а я — Лекси! — с теплом улыбнулась я ей. — Обращайся ко мне на «ты», ладно? — попросила я, и её бархатные бордовые глаза округлились от изумления, а на лице Лура не дрогнул ни один мускул. — Ириниэль, а ты, случайно, не знаешь эльфа по имени Лонгерин? — спросила я, и девушка задумалась. — Он был врачом, хирургом, но кертинги взяли его в плен и продали на рынке генералу Лайтинерису. Сначала он был экзекутором, а теперь стал управляющим поместья. Цветом волос и глазами вы с ним невероятно похожи. Я, когда тебя увидела, то подумала, что ты либо его родственница, либо истинная пара.