заходить не стал, привалился к косяку, скрестив мощные руки на груди, и удивленным отнюдь не выглядел. Скорее, сердитым, но вместе с тем, даже слегка довольным. Видимо, все-таки надеялся увидеть меня в комнате, в отличие от главы Академии.

– На завтрак собираюсь, – деловито выдала я, воодушевившись настроением декана. – И у меня к вам тот же вопрос, профессор Хардин.

– С этим разберемся позже, – ректор нахмурился, покосившись на своего напарника, но тот лишь пожал плечами. – Итак, Алария, не стану лукавить, причина нашего внезапного визита не из приятных — минувшим вечером адептку Маккейли отравили ягодами стылого танганта.

– Соболезную, – совершенно неискренне бросила в ответ и скрестила руки на груди, ожидая обвинений.

– Не беспокойтесь, Стэлла в порядке, – заложил ладони за спину Хардин, откашлявшись. – Яд она, конечно, выпила, но подействовать он не успел, девочка вовремя обратилась к мадам Лавкрафт. Проведет пару часов в лазарете, во избежание неприятных последствий, и вернется к занятиям. А вот у вас, Веллингер, вероятно, проблемы посерьезнее. Намного серьезнее!

– Тебя, голубушка, – не выдержал Вилдхарт, – обвиняют в причастности к этому инциденту. Маккейли уверена, что отравила ее ты. Мотив — ревность, цель — избавиться от соперницы.

– Да-да... В начале недели у вас было занятие в теплице мадам Битрут, где можно разжиться ягодами танганта, – подхватил ректор, бегло осмотрев комнату, – который вы, смею предположить, добавили в свой отвар для восстановление магической энергии, – мужчина кивнул на тумбу Ютары, где горделиво возвышалась моя именная колба.

– А вчера адептка Маккейли получила тюльпаны с приглашением на встречу от, скажем так, причины вашей вражды, – протянул декан боевого, заметив букет, что стоял по соседству в неуклюжей вазочке Тэссы.

– Цветы пропали, свидание не состоялось, а эликсир хорошего настроения, который, якобы, воздыхатель Маккейли прислал в качестве извинений, оказался приправлен стылым тангантом, – подытожил Хардин, шумно втянув воздух. – К слову, кусочек ленты, которой был перевязан презент, мы обнаружили в вашей гостиной. Что можете сказать в свое оправдание, Веллингер?

Покрепче сжала зубы, чтобы не высказать все, что думаю о заносчивой рыжей фантазерке, и поводила плечами, собираясь с мыслями. Логика в их словах, безусловно, есть, только вот все улики, как уже сказал декан боевого, косвенные. На это и будем давить.

– Профессор Хардин, эти обвинения беспочвенны, – уверенно начала я, заметив краем глаза синюю форменную юбку, что показалась в дверном проеме. У нас, стало быть, зрители… – В моем отваре действительно есть ягоды танганта, но уровень жидкости в колбе не менялся с того момента, как я принесла ее в свою комнату. Даже не сомневаюсь, у вас есть способ в этом убедиться.

– Способов убедиться много, Алария, – чуть помедлив, кивнул ректор, – как и способов вынести ядовитые ягоды из теплицы Битрут... Я бы хотел осмотреть ваши личные вещи, если не возражаете.

– Не возражаю, – уверенно кивнула, тихонько радуясь, что записи авелин забрал Хэрибар. – А я, с вашего позволения, продолжу.

– Конечно-конечно, – протянул Хардин, уже исследуя глубины моей ученической сумки, и взглядом указал Вилдхарту на шкаф с одеждой.

– Что касаемо отравленных презентов, – поджала губы, изо всех сил стараясь игнорировать чересчур любопытных господ, что собирались у двери нашей с Ютой спальни и внимательно следили за импровизированным обыском. – Минувшим вечером я никому ничего не отправляла, а обрывок ленты в нашу общую гостиную мог принести любой адепт Академии. И наконец, тюльпаны мои. Маккейли, похоже, забыла упомянуть, что сама украла букет, который отправил мне мой друг. На конверте, в котором лежала записка, герб рода Хэрибар, можете проверить.

– Непременно проверим. Это твое, Веллингер? – сверкнул глазами Вилдхарт, резким движением сдернув мой жакет с вешалки, и я тут же кивнула. – В таком случае, поделись, дорогуша, откуда в кармане твоего форменного пиджака ягоды танганта?

Не придумала ничего лучше, как сердито нахмурится, и убедиться лично, что декан не врет. А он, увы, не врал. Позволил мне самой извлечь четыре мелкие ягодки, что забились в уголки кармана и никак не хотели оттуда выбираться. Проклятие! Я не носила пиджак с понедельника, как они вообще могли там оказаться?..

– Я же говорила, это она! – раздался визгливый голос Стэллы, которая каким-то чудом оказалась у двери, и больной совсем не выглядела. Удивительно!

– Это не я, – холодно сообщила в ответ, не повышая тона, и посмотрела в упор на нахалку, за спиной которой стояла её белокурая подруга и удивленная Марта, что совсем не вовремя вернулась с завтрака…

– Ты! – победно вскинула подбородок первогодка, а к группе наблюдателей зачем-то присоединились Хэрибар и ван дер Раммад. Их только не хватало! – Ты знаешь, что мои ландыши не вянут, видишь, как Кайрат смотрит на меня, и не можешь смириться, что ты проиграла!

– Твои ландыши не вянут не поэтому, – пробормотала я и покачала головой, в попытке остановить принца, который сжимал зубы так, что скулы белели и, очевидно, намеревался помочь. – Мне до тебя нет никакого дела, Маккейли, поверь.

– Ты хотела отравить меня! – даже не стала слушать рыжая.

– Мы обязательно разберемся, – наконец вмешался Хардин. – Сейчас улики указывают на вас, Веллингер, и пока ситуация не прояснится от учебы вы отстранены. С практикой тоже придется повременить, все же в гарнизон отправляются лучшие адепты, а вы, думаю, понимаете, что этот инцидент вас не красит.

Отстранена от учебы? Не поеду на практику? Какого демона?

Надо что-то делать. Срочно. Тряхнула головой, собираясь с мыслями, которых в голове было слишком много, опустила ресницы, пытаясь сосредоточиться и не слушать девицу, возмушенную столь несправедливым наказанием, которая продолжала распаляться.

– Всего лишь отстранение? Вы шутите? Она весь год пыталась от меня избавиться!

Из-за плеча Хэрибара выглянул озадаченный Эрмингтон, который, судя по всему, пришел к Бирхоф, с другой стороны показались две какие-то незнакомые девицы, вероятно, из свиты Стэллы, и я шумно втянула воздух. Сказать Вилдхарту и Хардину о том, что никакого мотива у меня нет — это одно. Озвучить ошеломительную новость об отношениях его высочества и аристократки средней руки при совершенно незнакомых молоденьких сплетницах совсем другое... Хотя,