— «Я не знаю ничего о Мадам Рэд. Но, возможно, этот мальчик ведет какую-то свою охоту на тех, кто мешает его госпоже жить спокойно. Скорее всего. Во всяком случае, Вам с ним нужно быть настороже. Насчёт Мадам Рэд я спокоен, ибо лично Вас она никогда не посмеет тронуть».

— «И всё же мне это не нравится. Слишком уж много в моей жизни моих родных и близких таких сверхъестественных совпадений. Присматривай за этим мальчишкой Себастьян. Мы не можем допустить того, чтобы он навредил Мадам Рэд. Даже если сейчас Грелль ей служит, это не отменят того, что он может навредить ей после».

— «Понял, госпожа», — и вдруг я услышала в голосе демона лёгкую обиду: — «Похоже, мои уроки продолжатся… Как и эти мучения с этим бездырем».

— «Прости, но теперь тебе точно придётся потерпеть, Себастьян», — отозвалась мысленно я, слегка вздохнув.

— «Ради Вашей безопасности, госпожа, я готов даже обольщать этого жнеца».

— «Надеюсь, всё же до ТАКИХ крайних мер не дойдёт. Похоже пока ему достаточно и твоего природного демонического шарма и твоей неприступности».

Я невольно слегка усмехнулась.

— «Для того я и был так преображён. Чтобы отгонять от себя подозрительность. Восхищать людей и обманывать их. И казаться сильнее, чем самые неуравновешенные дураки из низов и верхов».

— «И у тебя это отлично получается. От демона и нельзя ожидать меньшего».

— «От одного из высших демонов так точно», — с хитрой улыбкой отозвался Себастьян мне в ответ.

— «И почему я не удивлена вовсе», — на моих губах снова появилась ухмылка.

— «О, милая моя госпожа, молю Вас, только не полюбите меня, иначе будет Вам труднее в будущем».

— «Любовь для меня слишком непозволительная роскошь. Как сейчас, так и в будущем. Любовь и привязанность к кому-то крайне часто делают людей слабыми и не позволяют им достигнуть их главных целей».

— «И при этом, госпожа, Грелль мне во время урока поведал то, что Мадам Рэд любила Вашего отца. Открыто до свадьбы с Вашей матушкой и тайно, когда Ваши родители обвенчались. Она любила Вашу семью и ненавидела её до тех пор, пока не появились Вы и Ваша чудесная сестра. В Вас Мадам Рэд смогла утолить ту часть своего одиночества. К тому же Вы, наверное, не знали, что она и Ваша крёстная мать. Так желала Ваша матушка».

— «Вот как…»

Должна признать, мне было нелегко слышать такие подробности о близкой подруге своей матери.

Я понимала эту женщину, понимала, насколько тяжело ей было в те времена своей молодости.

Мне искренне было её жаль сейчас. И в то же время было как-то радостно знать, что даже задолго до своей гибели мама позаботилась о том, чтобы мы с Антуанеттой не остались одни, если их с отцом вдруг не станет.

Я тихо вздохнула, опустив голову.

— «Как бы трудно ни было этого признавать, у меня такой отрады, что была и есть у Мадам Рэд, никогда не будет. И я это прекрасно понимаю. Потому лучше быть вечно одной, чем познать любовь и боль, что неизбежно придёт вместе с ней».

— «Не познав боль и прелесть любви, нельзя узнать, что значит, жить полноценно. Впрочем, Вы ещё очень юны и можете пока наслаждаться планами и делами. Но настанет день, когда вы должны будете продолжить род своей семьи».

— «Да, это так. И боюсь, для меня это будет той ещё ловушкой».

— «Со мной — вряд ли. Ведь я защищу Вас от этих ловушек, моя госпожа…».

— «Однако от обязанности продолжить мой род, не избавишь».

Я посмотрела на своего дворецкого с обречённой усмешкой.

— «Если только Вы…» — Себастьян поднял на меня загадочный глубокий взгляд, от которого всё моё нутро вдруг задрожало на мгновение, но потом меня отпустило. Он более спокойно ответил мне: — «Вам пора подкрепиться, госпожа. Я приготовлю обед, заодно и отведу Грелля от Вас».

В ответ на это я согласно кивнула и, подождав, пока оба дворецких уйдут на кухню, наконец, спустилась вниз.

Чувствую, с этим демоном меня и впрямь могут ждать в будущем те ещё приключения. Особенно с его хитростями и тонкостями.

И, тем не менее, пока Себастьян и Грелль занимались обедом, я решила пойти в сад, чтобы немного прогуляться и подышать воздухом перед приёмом пищи.

В саду Мадам Рэд и вправду было очень красиво.

Кругом были великолепные цветы, в особенности пионы, чайные розы, разные виды и сорта сирени. В отдельной оранжерее она даже выращивала чайные и цитрусовые деревья.

Похоже, за растениями и деревьями и впрямь ухаживали умелые и знающие руки.

В самом центре сада располагался также небольшой фонтан, где было очень свежо и комфортно.

Там я и устроилась, дабы немного побыть одной и подумать.

В последнее время одиночество мне приходилось куда больше по душе, чем компания даже самого приятного в общении человека.

Я могла не притворяться ни благовоспитанной и элегантной юной леди, ни суровой и безжалостной графиней. Я могла просто быть самой собой.

Я прошлась ладонью по глади прохладной воды в фонтане и с нежной искренней улыбкой прикрыла глаза, чувствуя, как эта необъятная стихия будто подпитывала меня.

Она даровала мне некое душевное спокойствие, в котором я порой нуждалась больше всего.

Буквально на мгновение мне даже почудилось, как все тяготы бытия спадают с моего сердца, словно камень.

— Давно же мне не доводилось чувствовать себя так спокойно… — прошептала я с чуть заметной, но искренней улыбкой на губах, осторожно снимая с глаза уже привычную для меня чёрную повязку и вглядываясь в своё отражение на водной глади. На правом глазу по-прежнему едва ли видимо сияла сиреневым цветом печать в виде пентаграммы, что служила мне вечным напоминанием и символом всех резких и роковых перемен в моей жизни.

Смогу ли я умереть спокойно? Что я совершу в будущем? Неужели я стану палачом?

Нет, я очень хотела уничтожить тех людей, что также ведут бандитский образ жизни, что идя по головам других и через реки крови, но достигают высот, славы…

Я хотела, чтобы эти собаки были зарыты под землёй, были съедены рыбами, гнили где-то в канаве, сожраны волками, медведями, да любыми хищниками. Они ДОЛЖНЫ умереть, потому что из-за них страдают хорошие люди!

Но не стану ли я такой же, как они? Через год? Несколько лет?

Всё же власть, что обретена мной сделкой с демоном, власть, которую я обрету с помощью новых знакомств и связей… Она также способна развращать души. Невинные… Чистые…

— Моя душа уже запятнана местью,