– А мы тут при чем? – воскликнула Олеся.

– Моя девушка часто приходит к вам, – быстросолгал я, – живет неподалеку. Мы, правда, вместе сюда не заглядывали, но яот нее название «Тюльпанчик» слышал, вот и приехал в надежде на встречу.Кстати, вы ее не видели? Вчера, например, или сегодня утром.

– Кого? – вытаращила глаза Олеся.

– Мою любимую, – потупился я.

Марина скептически улыбнулась.

– Наверное, встречали, коли она наша постояннаяпосетительница, только каким образом ее вычислить, мы же с ней не знакомы!

– Как она выглядит хоть? – влезла в разговорОлеся.

– Блондинка, волосы длинные, глаза голубые, стройная,хорошо одевается, молодая.

Олеся ткнула рукой в сторону забитых народом столиков.

– Да тут почти все такие.

– Имя скажите, – предложила Марина, – мымногих хорошо знаем.

– Франсуаза, – сообщил я.

Хозяйки переглянулись.

– Нет, мы с такой не встречались, – протянулаОлеся.

– Может, заглядывает, да мы с ней непознакомились, – добавила более умная Марина, – боюсь, не сумеем вампомочь.

– Есть еще одна примета.

– Какая?

– Франсуаза глухонемая, звуков не слышит, но умеетчитать по губам, поэтому обращенную к ней речь понимает, но сама ответить неспособна, пишет фразу в блокнотике.

– Это та! – воскликнула Олеся. – Ну, помнишь,Марин, летом ходила! Я еще думала, она придуряется, невесть кого из себякорчит, внимание привлекает. К ней тогда парень прибегал, симпатичный. Ой!

Выпалив фразу, Олеся захлопнула рот, я вцепился в девушку,словно терьер в добычу.

– Значит, Франсуаза сюда наведывалась?

– Ага, – растерянно кивнула Олеся, – но мы ееимени не знали.

– Недолго она ходила, – пришла на помощь подругеМарина, – я бы на нее и внимания не обратила, совсем как все, ничемособенно не выделялась, но она глухонемая, поэтому я и запомнила.

– Приходила, – затарахтела Олеся, – садиласьв самый дальний угол и всегда одно и то же заказывала: латте с кунжутнойбулочкой. Самая дешевая выпечка, десять рублей стоит. Я первое время думала:бедная она очень, а потом пригляделась к одежде, сережкам, сумочке и поняла –при деньгах, просто фигуру бережет. Вот парень ее, тот… Ой, простите… глупополучилось… может, она вам и не изменяла совсем, с братом встречалась или сдругим каким родственником!

Я молча вынул кошелек, вытащил оттуда несколько ассигнаций иположил на стойку.

– Куда столько! – воскликнула Марина. –Тридцать пять рублей кофе стоит.

– Это за услугу, – тихо сказал я.

– Какую? – отшатнулась Марина. – Мы ничем туттаким не занимаемся!

– Не пугайтесь, вот еще визитка с номером моегомобильного. Если Франсуаза вдруг появится снова в кафе, звякните мне, мигомприлечу.

– Ладно, – кивнула Марина, – приметим,сообщим, а деньги заберите, ни к чему они.

– Я достаточно обеспечен и готов отдать все за сведенияо Франсуазе.

– Уберите, – насупилась Марина, – мы вамничем не помогли, это раз, во-вторых, никакого труда не составит номер набрать.

– Может, Франсуаза общалась с кем-нибудь из тех, коговы знаете? – цеплялся я за последнюю надежду.

– Нет, – пропищала Олеся, – сидела тихо-тихо.

– А я уж и не припомню, – вздохнула Марина, –лето когда было! Сейчас ноябрь.

Почувствовав горькое разочарование, я вышел из кафе, досталсигареты, закурил и стал бездумно наблюдать за тем, как серый дым быстроподнимается к хмурому осеннему небу.

В кармане куртки завибрировал мобильный.

– Слушаю, – сказал я, открывая дверь машины.

– Вы хотели узнать адрес Франсуазы? – донесся доуха быстрый шепоток.

– Да, – ответил я и, не сумев скрыть удивления,поинтересовался: – Кто вы? Откуда знаете о моих делах? Где взяли номер?

– Езжайте вперед по улице, – скороговоркой велелголос, – у светофора поверните налево, там есть пиццерия, поднимитесь навторой этаж и стойте около туалетов, я буду через четверть часа.

Крайне заинтригованный, я последовал в указанном направлениии занял нужную позицию. Когда стрелки подошли к цифре двенадцать, на лестницепоказалась Аня, барменша из «Тюльпанчика».

– Пошли, – велела она, – сядем вон там в углуи побалакаем.

Я с трудом устроился на жестком, страшно неудобномпластиковом сиденье и с силой попытался пропихнуть под низкую столешницу ноги.Ну отчего бы заведению общественного питания не купить нормальную, не вычурнуюмебель? Если я захочу полюбоваться на последние дизайнерские заморочки, то неотправлюсь за этим в пиццерию, в харчевне хочется с удобством поесть, и все.

Аня в отличие от меня мгновенно села на помесь табурета смыльницей и деловито поинтересовалась:

– Сколько?

– Вы о чем?

– Сколько вы готовы дать за информацию о Франсуазе?

– А она у вас есть? Адрес, телефон…

– Я знаю, где вы сможете без проблем раздобытьнужное, – хитро сообщила Аня, – дам наводку.

Я улыбнулся.

– Дружочек, меня интересует информация, а не путь кней, я готов платить, но за конкретные сведения.

Аня кивнула:

– Понятно, давайте поступим так: я возьму сейчас стобаксов, расскажу основную часть и замолчу, если вы захотите услышать окончаниеповествования, доплатите еще столько же, идет?

– Можно попробовать, – осторожно согласился я.

В моем кошельке всегда находится довольно крупная суммаденег, выданная Норой на непредвиденные расходы, но отдавать доллары зря ясовершенно не намерен.

– Я вообще-то художница, – вздохнула Аня, –только картины мои не продаются, вот и пришлось в кафе идти, противно, конечно,да и девки-хозяйки мерзкие.

– Вполне симпатичные особы, – пожал яплечами, – приветливые и милые.